- Охренеть как смешно, - скорчил гримасу Мышь - Я чуть в штаны не наложил с перепугу.
- Ну, от этого мало что изменилось бы, - заметил Данте, разглядывая его грязные лохмотья.
- Слышь, тебе чё нужно? - шмыгнул носом Мышь - Или ты просто потрепаться пришёл?
- Ты совершенно не умеешь вести светскую беседу, - расстроился Данте - Ладно, перехожу сразу к делу. Ты случайно не знаешь, где я могу найти Музыканта?
- Всё, хана твоему Музыканту, - загоготал Мышь - Его намедни псы замели. Приехали ночью, кинули в карету и - привет. Я как раз шустрил около "Дикой кошки" и сам всё видел.
Данте поморщился от густого, режущего уши трущобного акцента.
- Псы, говоришь, - переспросил он - А что за псы? Какие на них были мундиры?
- Не знаю, - почесал затылок Мышь - А чё такое "мунтиры"?
- Да не "мунтиры", а "мундиры", дурья твоя башка, - поправил его Данте - Какого цвета форма была на тех, кто забрал Музыканта? Синяя, как у городских? Или серая, как у стражи порта?
- Дык они в костюмах были, - сказал Мышь - Как обнакновенные люди.
- Как обнакновенные люди, - повторил Данте - А с чего ты решил, что они - законники?
- Слышь, энто и так понятно, - фыркнул Мышь - Уж больно неважнецкая одёжка на них была. Жульё-то поприличней наряжается, да.
- Поверю тебе на слово, братец, - сказал Данте - По тебе сразу видно, что ты - человек, который разбирается в моде.
- Ну а то, - гордо выпятил грудь Мышь. Надетые на нём грязные лохмотья затрещали по швам.
- А что вообще твориться в Доках? - сменил тему Данте - О чём болтают люди на улицах?
- Во, хорошо, шо ты мне напомнил, - оживился Мышь - Я как раз нарыл для тя одну мазу. Прикинь, тута у нас новая шайка нарисовалась. Зовут себя, ты не поверишь, "Жнецы".
- Звонкое название, - оценил Данте - Откуда такое взялось?
- Энти "жнецы" кривыми ножичками работать любят. Такими... - Мышь неопределённо покрутил рукой - Такими.. Ну, короче, навроде серпов.
- У тебя просто талант ярко описывать вещи, - восхитился Данте - Я как будто вижу всё собственными глазами. И с кем работает это хулиганьё? Со "Звездой"?
- Энти, как и ты, сами по себе, - махнул рукой Мышь - Молодняк из порта. Большая часть из "жнецов" не слезает с "тумана". Отвязные. Лютые. Никого не бояться. Никого не уважают. Ты знаешь Парикмахера?
- Это тот сутенёр, который постоянно ходит с опасной бритвой? - уточнил Данте.
- Он теперича никуда не ходит, - ответил Мышь - Он теперича тихонько себе лежит. В могилке. "Жнецы" его тута подкараулили вечерком. Они вспороли Парикмахеру брюхо, а его кишки размотали по всей улице. Это они так свою лихость показывали. А парикмахерских девок "жнецы" теперича сами пасут.
- Какая увлекательная история, - зевнул Данте - Только кой чёрт ты мне всё это рассказываешь? Какое мне дело до дохлого сводника?
- Ты дальше слухай, - буркнул Мышь - Мне тут один тип трепанул, что энти "жнецы" и на тя косятся. Мол, живёт в Доках пижон, делишки свои проворачивает и никому с того не платит. Чё за дела, грят, неправильно это. Надоть, мол, пощипать пижона, сшибить с него грошики. Врубаешься, о чём я толкую?
- Так ты говоришь, что эти "жнецы" любят побаловаться "туманом"? - задумчиво спросил Данте - Знаешь, братец, от этого зелья иногда случаются ужасные видения.
- Ваще то "туман" для того и глушат, - сказал Мышь - А разве, нет?
- Я говорю не про обычные видения, - пояснил Данте - Я говорю про кошмары наяву.
- Чё за кошмары наяву? - не понял Мышь - Типа как моя жизнь?
- А ты не так прост как кажешься, - внимательно поглядел на него Данте
- Оглядывайся почаще, старик, - посоветовал Мышь - Ты, в натуре, мужик кручёный. Да и трюкачить ты мастак. Это все в Доках знают. Но Парикмахер тоже овечкой не был. До того, как ему повесили бирку на ногу.
- Спасибо за заботу, Мышь - поблагодарил Данте - И отдельное спасибо за то, что сравниваешь меня с каким-то сутенёром.
Табличка на двери гласила "Участок портовой стражи". Но жители Доков назвали это мрачное здание по-другому. "Живодёрня". Данте толкнул входную дверь и прошёл к стойке. За обшарпанным столом скучал грузный усатый стражник.
- Да не надрывайся ты так, братец, - посоветовал ему Данте - На тебя без слёз не взглянешь.
- А, это ты, - усач неохотно оторвался от чтения газеты - Ты пришёл к Бруту?
- Ты поразительно догадлив, - подтвердил Данте - Непонятно какого чёрта ты делаешь в страже.
- Тебе придется немного подождать, - предупредил усач - Сержант занят в допросной. Он там учит хорошим манерам одного гёта.
- Хорошие манеры - это залог здоровых зубов, - кивнул Данте.
Он протянул руку, раскрыл лежащую на стойке большую книгу в твёрдом переплёте. Усач неодобрительно покосился, но ничего не сказал. Данте полистал книгу, пробежал глазами последнюю заполненную страницу и довольно ухмыльнулся. В это время к стойке подошёл молодой стражник. Пуговицы на его новенькой форме были начищены до зеркального блеска. Высокий шлем сидел на голове как влитой.
- Я допечатал донесение, - сообщил парень усатому стражнику.
- Ты - молодец, малыш, - благодушно сказал усач - Теперь можешь сходить пожрать.
- Что это за юный герой? - полюбопытствовал Данте, когда молодой стражник удалился - Я думал, что я знаю всех ваших парней.
- Это свежее мясо, - доверительным тоном сообщил ему усач - Новобранец. Раньше работал за рекой. В городе. Малыш даже не представляет себе, куда он попал. Сегодня он на полном серьёзе спросил у меня, что такое "отступные".
- Вы-то быстро наставите его на путь истинный, - сказал Данте.
- Либо так, либо я буду донашивать его ботинки, - отозвался усач - У нас с этим салагой один размер ноги.
Дверь допросной хлопнула и выпустила в зал невысокого коренастого мужчину. У сержанта Брута выдался непростой денёк. И по нему это было заметно. Рубашка с закатанными рукавами насквозь пропиталась потом. Подтяжки уныло свисали по бокам форменных штанов. Сержант вопросительно взглянул на Данте. А потом молча указал на одну из дверей, выходящих в общий зал. Данте проследовал за Брутом в небольшую комнату. В комнатушке едва помещались стол, пара стульев и шкаф для бумаг. На дверце шкафа висел мятый серый мундир с сержантскими нашивками.
- Ну, рассказывай, зачем ты к нам пожаловал? - заговорил Брут, садясь за стол - Что, совесть совсем заела? Ты хочешь сознаться в каком-нибудь преступлении?
Сержант принялся сверлить Данте пустыми равнодушными глазами. Казалось, что эти глаза повидали всё в этой жизни и что их обладателя уже ничем нельзя было удивить.
- Тебе когда-нибудь говорил, что у тебя плоские шутки? - осведомился Данте.
- Говорили пару раз, - признался Брут, положив на стол огромные, размером с пивную кружку, кулаки - Но кого волнует мнение мертвецов?
- Уж точно, не меня, - сказал Данте - Давай лучше поговорим о живых. Мне нужен Музыкант.
- Странные у тебя, однако, желания, - пробурчал сержант.
- Один тип видел, как вы его прищучили, - пояснил Данте - А ещё он говорит, что вы были без мундиров.
- Мы не надеваем форму на тайные операции, - сказал Брут.
Он выдвинул ящик стола и достал жестяную банку с табаком.
- Я заглянул в ваш "Журнал происшествий", - поведал Данте - А там пусто. За прошлую ночь ваш участок не оформил ни одного ареста. Забавно, не правда ли?
Сержант пожал плечами, подцепил щепотку табака и заложил её за нижнюю губу.
- Только не надо вешать мне лапшу на уши, - попросил Данте - Знаю я эти ваши "тайные операции". Кто ваш заказчик? Кому вы хотите продать Музыканта?
Брут не умел краснеть от смущения. Поэтому он лишь опустил глаза на свои грозные мозолистые руки. За годы службы в страже эти руки не раз ломали носы, сворачивали челюсти, брали "подарки", подбрасывали улики и писали лживые донесения.
