С ним заговорил Ги, не появлявшийся вот уже больше сотни лет.

— Ты и впрямь великолепный Империон.

— Ясно.

Прошло больше века… но Артур не проявил никаких чувств.

Он считал Ги скорее явлением, нежели человеком.

Иногда этот юноша возникал рядом с Артуром, чтобы дать какой-либо совет… не меньше и не больше. Его сущность мало чем отличалась от «божественных откровений», что священнослужители видят в природных явлениях.

И все же…

— Великолепный Империон…

Почему-то слова Ги разожгли в Артуре интерес.

Он не понимал, с чего обратил на них внимание именно сейчас.

— Я единственный Империон? Или как?

Если Артур Газ — единственное создание, относящееся к «Империонам», то с кем именно сравнивал его Ги, называя «великолепным»?

— Ты первый из Империонов восьмой расы, — ответил Ги.

— Восьмой?..

— Кракены. Драгуны. Грифоны. Единороги. Ортросы. Кокатрисы. Энты, — нараспев перечислил Ги.

Он произнес имена существ, которых называли фейлами.

Эти чудовища отличались от обычных животных умением применять магию. «Фейлами» же их назвали потому, что они не устроили бога…

— Среди этих неудачных творений тоже существовали Империоны. Однако в силу своих особенностей все расы не смогли исполнить предназначения. Их исключили из плана и создали восьмую.

— То есть…

— Именно. Людей, — непринужденно подтвердил Ги, словно высказывая очевидную истину. — За счет того, что люди обладают внешним магическим органом, а не внутренним, они смогли придумать множество разнообразной магии. Они также разработали связанные с магией технологии, что помогло им развить культуру и сложное общество… а это в свою очередь привело к появлению моральных ценностей и психологии.

Если взять какого-либо отдельного человека, он окажется «слабее» фейл.

В случае поединка человек скорее всего проиграет даже кокатрису, практически не обладающему способностями к магии. Именно поэтому люди старались держаться вместе, основали общество, развили культуру и занялись наукой. В результате появились магические технологии, отличавшиеся многообразием по сравнению с магией фейл. Кроме того, люди могут подпитывать заклинания магическим топливом, что позволяет накладывать крайне мощные чары.

Однако…

— Ты назвал их «неудачными творениями»?

— Да. Они получились неудачными, поэтому на них махнули рукой и назвали «фейлами». Конечно, это имя придумали люди, но они попали с ним в точку, — Ги слегка пожал плечами.

— Ты говоришь с позиции бога, — Артур вгляделся в него и прищурился.

Обычно взгляд Артура заставлял людей застыть на месте, ведь именно император Газ казался им богом. За долгие годы он обзавелся невиданной властью.

Но все же…

— Я не бог. Я его средство связи, — непринужденно признался Ги.

Наличие бога он отрицать не стал.

— Выходит, существование людей и короля, владеющего половиной мира… а также бесконечная война, в которой мир увяз, — тоже его замысел?

— Именно так.

— Но для чего? — задал Артур вопрос, который постепенно зрел в нем последнюю тысячу лет.

Бог создал фейл, создал людей и использовал Ги в качестве гонца… вернее, «связного», но при этом никогда не виделся с Артуром и не оставлял никаких неопровержимых доказательств своего существования.

Однако если бог действительно существует, какое отношение он имеет к этому миру?

Какую пользу он извлекает из текущего состояния мира?

Человек совершает всевозможные деяния ради утоления жажды — удовольствия, славы, денег и так далее. В обществе подобной жажде нередко противопоставляется «любовь» — родителя к ребенку, мужчины к женщине и прочие разновидности сильных чувств, которые испытывают люди, — но даже она есть жажда, происходящая из инстинктов и склонностей.

— Что бог получает от мира?

— Эх… — Ги покачал головой.

В прошлом Артур совершенно не обращал внимания на бесстыжие, театральные манеры Ги, но сейчас ощущал явное раздражение.

— Почему ты спрашиваешь сейчас?

— Потому что именно сейчас самое время, — ответил Артур. — Я не знаю, как ты определяешь половину мира, но, если судить по площади, в настоящий момент моя власть уже фактически достигла того уровня, о котором ты говорил. Конечно, сама по себе Империя Газ занимает лишь три десятых доли площади всего мира, однако с учетом наших вассалов, дипломатического, технологического и экономического влияния… я действительно могу отдавать приказы половине всего мира.

Артур говорил чистую правду, не прикрашивая и не преувеличивая.

Потому он и спрашивал.

Он справился с возложенной на него задачей, но что дальше?

Да, Ги говорил ему продолжать войну, но что именно он понимал под войной?

Острее всего стоял вопрос о том, ради чего Артур поддерживал мир в состоянии войны. Он не знал ответа и потому не понимал, какой именно статус-кво должен удерживать.

А кроме того…

«Д-дорогой, ты монстр!..»

Поначалу эти слова его нисколько не задели.

Он помнил их наизусть, как помнил и выражение лица жены, когда она произносила их, но и то, и другое можно списать на необычайную память Артура.

Но сейчас Артур начал задумываться над ними.

«Монстр».

Почему жена назвала его этим словом?

Просто потому, что он не стареет?

Или же потому… что он, обладая внешностью человека, начисто лишен чего-то важного для людей?

Сотни лет, тысячелетие он прикидывался человеком и отыгрывал роль. Неужели спустя столько времени он начал превращаться из бездушной куклы и пустого сосуда в создание, которое походило на человека не только внешне, но и внутренне?

Говорят, ложь, повторенная тысячу раз, становится правдой.

А значит, имитатор спустя тысячу лет подражания…

— Отвечай же, Ги.

Артур задумывался совершенно всерьез.

Он хотел знать, ради чего появился на свет.

Хотел знать, чего именно от него хотят.

Потому что без этого знания ему становилось не по себе.

— ...Пищу, — лаконично ответил Ги. — Бог получает от мира пищу.

Поверить в рассказ сразу оказалось непросто.

Артур не называл конкретных дат, но, судя по спроецированным на материю иллюзиям, те события случились далеко не век и даже не два века назад. Об этом не могли помнить ныне живущие люди… Другими словами, речь шла об «истории».

Однако рассказ вел непосредственный участник тех событий.

Если бы Тору услышал его от кого-то еще, то рассмеялся бы и счел шуткой или бредом сумасшедшего.

Но в роли рассказчика выступал Артур Газ.

Бессмертный император, о котором говорили, что он прожил то ли три столетия, то ли пять.

И даже после того, как его убили и буквально расчленили, он совершенно неожиданным образом вернул себя к жизни. О таком персонаже нельзя размышлять, руководствуясь привычными рамками.

Впрочем…

— Вы говорите, что не стареете? — задал вопрос Альберик.

— Меня таким сделали, — подтвердил Артур, не меняясь в лице. — Более того, выражаясь словами обычных людей, я не «расту». Уже при рождении я был завершенным, находился в равновесной точке существования.

— …

Сам Тору не видел случившегося, но Чайка и Акари рассказали ему, что Артур «переродился», вырвавшись из живота черной Чайки, когда та съела все «останки». Поначалу он выглядел маленьким мальчиком, однако теперь, по всей видимости, достиг «равновесия» в виде облика взрослого мужчины.

Вероятно, он решил, что именно на этом возрастном этапе его тело наиболее эффективно.

Но в любом случае, рассуждать о возрасте Проклятого Императора по человеческим меркам совершенно бессмысленно.

— То есть ты хочешь сказать, таким тебя сделал некий бог? — в этот раз вопрос задал Тору.

— Именно, — ответил Артур до того непринужденно, словно его спросили название родного города.