— Тору… — красная Чайка ошарашенно смотрела на него.

А затем…

— Но брат. Копейщик ведь мужчина.

— ...К чему ты клонишь? — Тору скосил взгляд на Акари.

— Так значит, мой брат дошел до того, что начал считать своими наложницами даже мужчин… Может, одну наложницу и одну зверушку я бы стерпела, но четыре-пять, да еще и с мужчиной? Не слишком ли ты погряз в жадности?

— Наложницу и зверушку? — задумчиво переспросила Фредерика.

— Наложницу и зверушку, — повторила Акари, показывая пальцем сначала на Чайку, затем на Фредерику.

— ...И кого ты в таком случае считаешь женой?

— … — Акари моргнула, не меняясь в лице. — Неужели ты хочешь, чтобы я заявила это вслух?..

Она крепко сжала кулаки, отвела взгляд в сторону и пробормотала:

— Так значит… вот ты какой, стыд. Мне так неловко.

— Хватит пороть чушь. И вообще, с какой стати ты вдруг именно сейчас начала краснеть?!

— Покраснеть нетрудно — просто ненадолго дыхание задержать.

— Это был риторический вопрос!

— Я… наложница? — озадаченно вопросила Чайка, указывая пальцем на себя.

— Ага, — Акари размашисто кивнула.

— Тору. Множество. Талантов?

— Ага, с давних времен ведь говорят, что великие люди велики и в любви. Мой глубокоуважаемый брат с легкостью управился бы с одной наложницей… но я не уверена, что даже ему хватит сил каждую ночь уделять время жене, трем наложницам, любимой зверушке и еще наложнику…

— Какого черта ты начинаешь говорить об этом в такие тяжелые минуты?!

— Ты ведь сам сейчас говорил о том, как в будущем собираешься сбежать в тихий городок и неспешно упиваться похотью в компании меня и Чайки.

— И не искажай мои слова!

— Тору, Тору! А ты знаешь, что у пресмыкающихся их два?4

— Чего два?! — прикрикнул Тору на Фредерику, затем медленно выдохнул и зашагал вперед. Если подыгрывать фантазиям Акари, тут можно до самого вечера просидеть.

Однако…

— …

Затем он обернулся через плечо и убедился, что следом за ним отправились не только Акари, белая Чайка и Фредерика, но и красная Чайка.

Похоже, она все же смогла прийти в себя.

— ...Акари, — шепнул Тору сестре, замедлив шаг и поравнявшись с ней. — Спасибо, выручила.

— О чем ты, брат?

— Твои шутки в такие минуты очень кстати.

Они не могли расслабиться ни на секунду, опасность подстерегала на каждом шагу… и наверняка Акари решила бредово пошутить именно для того, чтобы и белая, и красная Чайки поняли, что «страдать всерьез — глупо».

Особенно это касается Чайки белой, ведь для нее подобные перепалки Тору и Акари некогда были частью «обыденной» жизни. Шутки Акари наверняка сыграли роль маяка, разогнавшего тьму отчаяния и призвавшего Чайку вернуться в былые времена.

Вернее, Тору воспринял поведение своей сестры именно так, хоть и…

— Шутки?.. — Акари недоуменно наклонила голову.

— Ну. Ты же шутила… правда?

— Кто знает. Может, и да. Хи-хи-хи.

— Нет, сейчас тебе надо было просто согласиться… и вообще, хватит так смеяться! — бросил Тору сестре, на лице которой так и не отобразилось никаких чувств, и которая смеялась лишь голосом.

А затем он замедлил шаг.

Потому что…

— Тору.

Между братом и сестрой просунулась голова Фредерики.

Покрытый серебристой броней нос слегка подрагивал, наводя на мысль о принюхивающемся звере.

— Чуешь? Чайками пахнет.

— А? Еще бы ими не… — начал Тору, однако тут же переменился в лице. — Акари.

Если Фредерика сказала, что пахнет «Чайками», она явно говорила не о белой и не о красной.

А значит…

— Есть.

Акари быстро все поняла. Шаг она не замедлила, но взгляд ее стал гораздо пронзительнее, а рука потянулась к молоту.

Тору и Акари напрягли чувства.

Именно это умение диверсантов спасает их от большинства засад. Сколько бы враг ни прятался в засаде, диверсанты смогут уловить его ауру кровожадности, которая подскажет, где притаился враг и когда именно собирается напасть. Даже если враг обучен подавлять свою ауру, он практически неизбежно потеряет контроль над ней в последние мгновения перед атакой.

Но что насчет врагов, у которых в принципе нет ауры?

Насчет идеальных инструментов? Насчет бездушных марионеток?

Они не думают… и потому ничего не излучают.

А значит…

— Выходит, барьер все же не для того, чтобы никто не сбежал… а для того, чтобы никто не проник, — проговорил Тору, доставая комбоклинки.

Он увидел, как по ту сторону иллюзий мелькнула небольшая фигура.

По всей видимости, противники стремились окружить их под прикрытием мелькающих иллюзий. Возможно, Проклятый Император наводнил замок образами из своих воспоминаний именно поэтому, возможно, просто решил воспользоваться ситуацией… но главное — если во главе противников стоит именно Артур Газ, врагам иллюзии, скорее всего, никак не мешают.

— Значит, Проклятый Император подхватил… вернее, перехватил заклинание подчинения, которое использовала черная Чайка? — тихо проговорила Акари и нахмурилась. — Получается, наши враги — «Чайки», которым нашлось новое применение?

— … — Тору молча посмотрел за спину.

Скорее всего, белая и красная Чайки тоже уже догадались, с кем именно предстоит сразиться.

«Им придется сражаться со своими сестрами… вернее, с тенями. Если белой Чайке уже доводилось воевать с Лейлой, красная…»

Тору волновался о том, сможет ли красная Чайка воевать.

Если учесть, что в первую очередь она будет беспокоиться о защите Давида и Сельмы, наверное, на ее помощь в бою лучше не полагаться.

Но как только Тору начал прорабатывать тактику…

— Брат, — вдруг подала голос Акари. — На всякий случай предупреждаю: даже не думай о том, чтобы и их забрать с собой.

— А?..

— Даже твое тело не выдержит столько наложниц.

— Хватит пороть чушь! — крикнул Тору…

А в следующее мгновение они с Акари резко оттолкнулись от пола.

Неожиданный звук разнесся по всему Герансону, заставив жителей дружно повернуть головы.

Он напоминал рев какого-то огромного зверя.

Или же звучание какой-то огромной трубы — гулкое, мощное, глубокое. Звук плавно менялся и пропитывал город. Не похожий на раскат грома, не похожий на дрожь земли и, конечно же, далекий от завываний ветра. И в то же время — настолько же громкий. Его пронизывала странная скованность, не присущая естественным звукам.

Слово «ненормальный» напрашивалось само собой.

— Что происходит?!

— Может, это как-то связано с отменой чемпионата?

— Есть новости из замка?

Неразбериха в Герансоне началась еще раньше.

Ведь жителям объявили о том, что крупнейшее событие столицы, чемпионат боевых искусств, отменен.

Для того чтобы жители и гости столицы могли насладиться чемпионатом, по всему городу организовали трибуны, где проводили трансляцию с помощью магии. С помощью заклинаний преломления и усиления света зрители могли насладиться зрелищем, спроецированным на городские стены, на дым или же на хрустальные экраны.

Однако в какой-то момент магия перестала работать.

Судя по всему, отключились магические двигатели, отвечавшие за усиление света и располагавшиеся внутри замка. Поместили их там потому, что замок Герансон находился в самом центре города, и из него разносить свет по районам оказалось удобнее всего. Другими словами, почти все трансляции шли через замок.

Обрыв трансляции означал отмену чемпионата.

Однако князь Стефан Хартген не сделал никаких заявлений по этому поводу. Непосредственно отвечавшие за проведение чемпионата солдаты и маги не понимали, что происходит. По трибунам расходилось смятение и недовольство зрителей. До насилия пока не дошло, но возмущенные вопли раздавались, а солдаты и маги беспомощно метались из стороны в сторону.