Ревенанты могут пройти сквозь человека, как ветер сквозь открытое поле. Тот почувствует лишь слабый толчок внутри себя. Но иногда на непродолжительное время они могут обрастать мнимой массой. Им даже можно пожать руку, спутав ее с обычной человеческой рукой. Но подобного притворства им, как правило, хватает ненадолго. При встрече с ними никогда не рекомендуется спасаться бегством -- это их только разозлит. Самый оптимальный вариант: внимательно слушать все, что они хотят сказать и абсолютно со всем соглашаться. Исход встречи будет зависеть не от того что ты лично им сможешь или не сможешь доказать, а исключительно от их настроения. Если ревенанты в плохом расположении духа -- вся твоя жизнь после этого момента пойдет наперекосяк. Если они добры и приветливы -- считай, что тебе повезло.

   Канцлер Йорик обратился к рядом сидящему парню в яркой фисташковой камизе:

   -- Подержи, пожалуйста, мою голову, -- он снял с себя голову и положил ее на ладони парню. Потом принялся откручивать кисти своих рук и кинул их на юбку одной из девушек. -- Лизетта, одолжи мне свои ладони, а то мои что-то озябли.

   Лизетта с той же проворностью открутила собственные кисти, схватила их образовавшимися культями и протянула Йорику. Тот примерил женские пальцы, поиграл ими в вялом свете костров и принялся расстегивать свой сюртук, обнажая грудь. Голова Йорика, продолжая лежать у парня на ладонях, чуть развернулась и заговорила:

   -- Видишь, князь рауссов, знак на моей груди?

   Мельник судорожно кивнул. На груди у канцлера то ли тушью, то ли еще какой-то гадостью был выведен распускающийся цветок.

   -- Этот знак на вечные времена выколол на моем теле мой собственный раб, когда я был предательски схвачен и закован в цепи. Он же и убил меня. И теперь я не успокоюсь, пока не отыщу его ревенант, где-то слоняющийся по Тевтонии. Я отомщу хотя бы ему. Клянусь, отомщу!

   Мельник еще раз кивнул. Потом глотнул горькую слюну. Костер слегка зашипел, попытался распустить свои огненные лепестки, копируя тот цветок, но у него это не получилось, и он снова начал меланхолически тлеть над раскаленными дровами.

   -- Я зол, князь рауссов, очень зол, -- продолжила голова канцлера. -- Поэтому у вас троих, кто не спит: у тебя, у Поля и у Минесса (видишь, я вас даже по именам знаю!) вся дальнейшая жизнь проклята! Вот так...

   Бедный Поль совсем загнулся. Его хмурые брови наползли на поникшие глаза. А голова канцлера, слегка тряхнув шевелюрой, обратилась к парню:

   -- Ганс! Собери меня назад.

   Парень приставил голову к шее, а Йорик слегка поправил ее, чтобы не было видно излома, потом, как ни в чем не бывало, произнес:

   -- Давайте-ка споем чего-нибудь... Только тихо, чтобы не разбудить других.

   Гармони затянули тягучие звуки, домбры заставили воздух задребезжать, а кастаньеты привнесли в него шелест листвы. Ревенанты поднялись со своих мест, запели и завертелись в огромном хороводе. Князь уныло наблюдал за тем, как девичьи юбки, кружась, поднимались вверх. И то, что под ними находилось, его уже абсолютно не интересовало. Потом произошла финальная сцена. Ревенанты вдруг начали лопаться как мыльные пузыри. От них оставалась одна пустота. Стихла музыка. Последним лопнул и растаял в воздухе сам Йорик...

   Лейтенант Минесс тяжело дышал, взирая на полностью обнаженное тело девушки. Красный свет факела рисовал в ее эрогенных зонах таинственные полутона. Девушка стояла на коленях, стыдливо прикрывая ладонью темный треугольник, под которым находился потайной вход к ее пламенной душе.

   -- Обними меня, красавица... -- шептал Минесс. -- Раздвинь свои ножки... я зажгу между них огонь... тебе это понравится...

   Минесс почувствовал, как его надутая до предела и пульсирующая от страсти крайняя плоть нащупала наконец этот потайной вход, ноги девушки стали безвольно расползаться, она прилипла своей грудью к его груди, ее вспотевший ротик приоткрылся, испустив сладко стонущий вздох. Он закричал от удовольствия и совершил последнее ритуальное телодвижение, после которого начинается сам акт совокупления. И тут свершилось самое неожиданное...

   Его отвердевший член прошел сквозь обыкновенную пустоту. Руки, сжимающие тело, замкнулись сами на себе. Девушка стала легкой как воздух, выскользнула из его объятий, поднялась над землей, закружилась, злорадно захохотала и... исчезла на глазах.

   Минесс, стыдясь собственного безумия, ударил кулаками по влажной траве. На несколько мгновений свет факела почернел в его глазах. Он, конечно, неоднократно слышал о сексуальных розыгрышах ревенантов, но чтобы самому попасться в эту липкую ловушку...

   Самый настоящий позор!

   Тилль Хуферманн со своими головорезами прибыл к окраинам Парижа. Город был наполовину черный после минувшего пожарища, по улицам еще валялось множество смердящих трупов, а оставшиеся в живых молились возле опустошенного храма.

   -- Почти не сомневаюсь, что здесь побывали в гостях солнцепоклонники. Никакие, даже самые отпетые бандиты не станут свергать с купола храма символ нашей религии.

   Тилль и его подручные принялись расспрашивать горожан, не видели ли они старую страшную ведьму, которую должны были везти в железной клетке под вооруженным конвоем, но те, убитые собственным горем, лишь равнодушно пожимали плечами. Один человек из его банды высказал разумную мысль:

   -- Господин майор, в Париже всего одна гостиница. Лаудвиг и его отряд непременно должны были там остановиться. Идемте, вывернем из хозяина этой гостиницы всю душу. Наизнанку.

   Вайклер совершил несколько кувырков в прохладной бездне земной атмосферы, дернул доисторическое кольцо, и только после того, как над головой раздался хлопок раскрывающегося парашюта, осмелился открыть глаза...

   Будто не открывал. Тьма стояла как в гробу. Штурман попытался разглядеть собственные руки -- тщетно. Скрутил перед своим носом две фиги -- даже их не заметил. Хотя нет... заметил! На несколько секунд они явились перед взором, издевательски пошевелили просунутыми сквозь щели большими пальцами и снова исчезли. Внизу произошла кратковременная вспышка света и вслед за ней рокочущий грохот. Это "Безумец" завершил наконец свой исторический путь. То был мимолетный и, кажется, единственный источник света во вселенной. Вайклер вскинул голову вверх -- ни одной звездочки. Посмотрел вниз -- ни единого огонька. Сплошное черное полотно... Он даже не имел понятия -- куда падает. В лес? В море? В океан? На какую-нибудь помойку? Или на пустыню, усыпанную радиоактивными отходами? Тело, стиснутое ремнями парашюта, стремительно опускалось. Вайклер поджал ноги, не зная, в какой именно момент ожидать удара снизу. Он отчаянно вглядывался в бездну под ним, пытаясь различить хоть какую-то поверхность или хоть один-единственный огонек...

   Но мир, распростертый под ногами, был мертв. Лишен слуха и голоса, лишен жизни во всех ее извращениях. Эдрих слышал лишь свист воздуха в своих ушах. Он громко крикнул, надеясь, что хоть собственное эхо станет его собеседником и не даст впасть в полное отчаяние. Но тьма проглотила даже эхо... "Это обыкновенная ночь, -- успокаивал он себя, -- до поверхности, наверное, еще очень далеко, поэтому я не вижу огней цивилизации. Я отчетливо слышал это радиосообщение! Наша цивилизация не могла полностью...".