Не напоминает ли это зачастую наше отношение к Священному Писанию, к церковным установлениям? Как мы вчитываемся во все правила, как мы (не всегда, но – бывает) притязаем на то, что мы все исполняем, – и как мы эти правила оборачиваем в орудия для осуждения нашего ближнего. Мы проходим мимо милости, ради того чтобы применить – формально – закон, который сами не применяем к себе. То же самое здесь происходит. Фарисеи применяют Закон, который сами истолковывают: ведь Моисей ничего не говорил из того, на что они ссылаются, но они его слова применяют так, чтобы найти способ осудить Христа и Его учеников. А Закон, Ветхий Завет в этом отношении имеет всю глубину, весь простор человечности. Это одна из самых замечательных вещей Ветхого Завета: это книга, которая написана с совершенной искренностью людьми о людях, в этой книге нет попытки приукрасить и объяснить то, что случается недостойного человека или народа, эта книга написана как бы с точки зрения человека, который смотрит глазами Божиими, с пониманием Божиим. А понимание значит и сострадание, и вместе с этим – справедливый суд: зло, любое «не то», конечно, осуждается, но человек при этом не обязательно осуждается. Жалко человека, и вместе с этим непримиримо осуждается его поступок.
В данном случае фарисеи поступают как раз наоборот, и этот подход был виден неоднократно, раз за разом, в течение нашего разбора Евангелия. И Христос им говорит: разве вы не помните, что Давид сделал? – Давид, который считается величайшим святым Ветхого Завета, – и прибавляет: суббота для человека, а не человек для субботы. То есть все правила, которые даны в Ветхом или в Новом Завете, даны для человека, для его пользы, для его спасения, а не для того, чтобы его сломать, разбить, поработить.
Это замечательное место. Мы видим в начале Ветхого Завета, что Бог в седьмой день почил от дел Своих (Быт 2:2-3). Этот седьмой день и есть суббота, день отдыха. Но что случилось в этот день? Бог не отвернулся от Своего творения, Бог не отступился от Своего всесозидательного творчества, но вместе с тем Он поручил человеку продолжение Своего дела на земле. Он все заготовил, теперь человеку велено (или дано, доверено) довести дело Божие под Его водительством до совершенства. Этот седьмой день – это история человечества, это наше время, в котором мы живем и в которое мы должны войти творчески, как соработники Божии, как строители того Царства, в котором Бог будет все во всем (1 Кор 15:28).
В Ветхом Завете этот седьмой день считался святым днем, когда и человек должен был отдохнуть от своих обычных земных дел, посвятив день Богу, молитве, чтению Священного Писания и изучению его, подвигу духовной жизни. Но не только человек должен был почить: должна была почить вся природа. Человек не творил земных дел, не пахал. На природу эта заповедь тоже распространялась: каждый седьмой год было предписано дать покой земле, дать отдых полю, пахать следовало другие области. Этим уже в Ветхом Завете завязывается экологическая тема, которая сейчас стала столь трагически важной. Вот и ставится вопрос: творить ли добро в этот день (что, по мнению фарисеев и книжников, нарушало субботу) или, воздерживаясь от всякого доброго дела, фактически творить зло? Ясно, что эту «субботу» – период времени, который является историей, человек должен употребить на то, чтобы все дело Божие довести до совершенства, не заковывая его в такие законы, которые не дают никакой твари, ни человеку, ни остальному миру дышать, действовать, возрастать, перерастать свое естественное состояние, из плотского делаться духовным. Вот о чем говорит Христос в этом отрывке.
Глава третья
Третья глава Евангелия от Марка начинается так:
И пришел опять в синагогу; там был человек, имевший иссохшую руку. И наблюдали за Ним, не исцелит ли его в субботу, чтобы обвинить Его. Он же говорит человеку, имевшему иссохшую руку: стань на средину. А им говорит: должно ли в субботу добро делать, или зло делать? душу спасти, или погубить? Но они молчали. И, воззрев на них с гневом, скорбя об ожесточении сердец их, говорит тому человеку: протяни руку твою. Он протянул, и стала рука его здорова, как другая (Мк 3:1-5).
В этом евангельском отрывке говорится, что Христос «прогневался». Как можно представить себе Христа – такого прозрачного, стройного – во гневе? Есть ли гнев в Боге? Существует ли «праведный» гнев?
Это выражение надо сопоставить с тем, что немножко дальше мы читаем о боли Христовой, о Его жалости. Его гнев был без греховной примеси. Когда мы гневаемся, мы злимся. Христос не злился, Он пылал гневом в совершенно ином смысле. Боль, которая в Нем рождалась при виде намеренного зла, выражалась в том, что Он не мог этого выдержать, не сказав строгое, суровое слово. К нам же апостол Павел в Послании к Ефесянам обращается с предупреждением о том, что и наш гнев должен бы быть святой гнев, то есть без греха, без раздражения, такой гнев может быть выражением предельной боли:
Гневаясь, не согрешайте: солнце да не зайдет во гневе вашем; и не давайте места диаволу. Кто крал, вперед не кради, а лучше трудись, делая своими руками полезное, чтобы было из чего уделять нуждающемуся. Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим. И не оскорбляйте Святаго Духа Божия, Которым вы запечатлены в день искупления. Всякое раздражение и ярость, и гнев, и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас; но будьте друг ко другу добры, сострадательны, прощайте друг друга, как и Бог во Христе простил вас (Еф 4:26-32).
Я хочу обратить ваше внимание на два места: гневаясь, не согрешайте; и дальше: не оскорбляйте Святого Духа Божия, Которым вы запечатлены в день искупления. И всякое раздражение и ярость, и гнев, и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас. Такой подход мы встречаем не только в Священном Писании, а везде, где говорится слово из глубин опыта человеческого – не злого, а опыта, достойного человека. Вы, наверное, помните, как в «Братьях Карамазовых» старец Зосима рассказывает о своей юности. Он говорит: люди-то были хорошие, да поступали плохо{204}. Он умел различить между поступком и человеком, умел, ненавидя зло, жалеть преступника и не обманываться, будто, ненавидя человека, мы ненавидим действующее в нем зло. Зло в человеке это раненность грехом. Зло в человеке – это болезнь, в худшем случае – это одержимость, состояние, которое должно было бы вызывать в нас жалость и сострадание. Это мы и видим во Христе в предельном смысле, потому что Он пришел грешников спасти – и какой ценой! Он Сам говорит: Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин 15:13). Христос каждого человека считал Своим ближним, Своим другом. Он берет на Себя всю тяжесть человеческого отпадения от Бога, все его последствия, и к каждому человеку, к тем, кто Его ненавидит ярой ненавистью, Он относится с этим состраданием. Вспомните, как в момент, когда Его пригвождали ко кресту, Он обратился к Богу с молитвой: прости им, Отче! они не знают, что творят (Лк 23:34).
Иногда говорят, что нельзя не прощать своим врагам, но ненавидеть врагов Божиих – законно. Это же безумие! Бог возлюбил тех, которые (это слово апостола Павла, не мое) были врагами Ему (Рим 5:10), стал человеком, умер за них, чтобы иметь власть им прощать. Неужели своей ненавистью к тем, кого мы считаем врагами Божиими, мы Ему как бы бросаем укор и говорим: «Ты ошибся, Ты был не прав. Хотя Ты их любил крестной любовью, я их буду ненавидеть „праведной“ ненавистью»? Христос пришел грешных спасти. Я пришел не судить мир, но спасти мир, – говорит Он Сам (Ин 12:47). В тех местах Священного Писания, Евангелия, где Бог как будто с гневом обращается к окружающим, этот гнев выражает предельную боль, горячность, ожог боли, а не ненависть. Да, Христос относится сурово к тому злу, которое происходит от соблазнов, Он порой сурово обращается к тем, которые не хотят видеть правды и отвергают ее, хотя знают, где правда и где неправда. Вы наверно помните некоторые места в Евангелии от Матфея, которые в этом отношении особенно разительны. Вот пример: горе тебе, Хоразин! горе тебе, Вифсаида! ибо если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные в вас, то давно бы они во вретище и пепле покаялись (Мф 11:21). Да, горе… Это не проклятие, это крик боли: ведь Я творил чудеса в вашей среде, Я исцелял больных, Я произносил слова, которые переворачивают души самых грешных людей, а вы Меня изгнали и отвергли; горе вам, горе, пока вы не опомнитесь! И в другом месте есть слова, которые священники произносят большей частью очень сурово, забывая именно о боли Христовой. Можно их читать и так, сурово, но можно, представляя себе боль Христову о том, что эти люди погибают, сказать с оттенком горькой печали: