Но даже когда в журнале «Лайф» чуть ли не на обложке появилась снятая из космоса фотография заводского полигона, даже тогда меры охраны секретов не были снижены. Порядок есть порядок, секрет есть секрет!

Главный инженер завода был гениальным человеком. Во многом благодаря ему комплекс прошел целый ряд модернизаций, его качество постоянно росло, завод развивался, строился, оснащался. Георгию довелось полтора года работать его заместителем. Это была отличная школа! Мгновенная реакция, точное знание психологии собеседника, способность принимать решения, не откладывая их на потом, подчеркнутая вежливость, строгие манеры — не много встречал потом Георгий таких руководителей. Не зря много позднее Георгий с чувством глубокого удовлетворения услышал, что после отъезда на историческую родину его главный инженер был главой нижегородской общины в Израиле.

Именно главный инженер организовал переход к сдаче комплекса без развертывания на полигоне. Решалась масса проблем. Резко сокращалось время производственного цикла, расшивалось в прямом смысле слова узкое место техпроцесса, люди не мотались ежедневно на полигон и обратно, не работали под вредным радиоизлучением, американская разведка не могла фиксировать из космоса излучения комплекса в процессе его регулировки и сдачи.

Однако (ох, уж это однако! Никогда без этого однако не обходится ни одно хорошее дело) возникли вопросы у заказчика. Как же платить деньги за непроверенную до конца продукцию? А вдруг? А кто тогда будет отвечать? А как устранять, если что не так? А деньги уже уплачены? Заказчику-то риск зачем! Но были тогда смелые и толковые люди среди военных. Достаточно сказать, что заместителем главкома ПВО по вооружениям был не кто иной, как великий штурман великого летчика Валерия Павловича Чкалова — Георгий Филиппович Байдуков! Военные разрешили эксперимент, и после заводской проверки каждой отдельной кабины комплекса на цеховых стендах комплекс ушел на боевую позицию.

Георгия с бригадой регулировщиков командировали для проверки характеристик и окончательной сдачи на месте. Место было не из худших, это было вблизи города Ломоносова, бывшего Ораниенбаума, под Ленинградом. Не раз удавалось побродить по Невскому проспекту, обойти Русский музей, Кунсткамеру, Морской музей. В Эрмитаже Георгий решил пройти по нему неспеша… Часа через четыре он заглянул в план музея и с огорчением увидел, что не прошел и десятой доли этой безграничной экспозиции чудесных созданий человеческого гения.

Была тихая, морозная зима. Такая тихая, что не осыпался и нарастал нежным пухом иней на деревьях, мягко похрустывал под ногами. Вот тогда впервые закрались у Георгия сомнения в справедливости упреков к стабильности аппаратуры комплекса.

Считалось, что плохая работа системы подавления пассивных помех и мешающих отражений от земли и расположенных на ней местных предметов объясняется недостаточной стабильностью работы передатчиков и приемников радиолокаторов, плохой работой собственно систем защиты от таких помех, самых сложных и громоздких в комплексе. Проявлялось все это в огромном количестве всевозможных остатков от помех в виде ярких засветок экранов. Зачастую их было так много, что в зоне засветок от земли отметка от цели терялась среди этих остатков, как при выключенной, так и при включенной системе селекции движущихся целей — СДЦ. Словом, — «Как включают СДЦ, все меняются в лице!»

Работая в ОКБ завода, Георгий отвечал за систему защиты от помех. Ему пришлось ездить по первым развернутым комплексам, с которых сразу же стали поступать жалобы от расчетов на плохую работу систем защиты. Это были позиции в горных районах под Баку и Ереваном. «Не умеют настраивать! Аппаратура слишком сложная» — такое мнение было всеобщим. Ведь «Алатау» был первым серийным радиолокатором кругового обзора в сантиметровом диапазоне волн, в котором была применена система подавления мешающих отражений. Дело в том, что чем короче радиоволна, тем чувствительнее радар ко всевозможным проявлениям нестабильности как в самом радаре, так и во внешних параметрах принятого сигнала, который сравнивается как бы со все более точной линейкой.

То, что тогда увидел Георгий, сильно его озадачило. Все оказалось и так, и не так. Да, настройка, мягко скажем, оставляла желать лучшего. Да и как могло быть иначе! Ведь тысяча органов регулировки требовала неусыпного внимания, а запомнить, что и в каком порядке надо подкрутить, было явно не по силам молодому выпускнику военного училища, а тем более солдатику, тоскливо отбывающему положенные два года срочной службы. Уже тогда Георгию становилось ясно, что только отсутствие каких-либо регулировок гарантирует нормальную работу всегда, а не в редких случаях парадной встречи начальства или полигонных учений.

Но кроме этого было и такое, что озадачило его надолго. После самой тщательной настройки локатор начал видеть в зоне местных засветок не только то, что ему полагалось, то есть самолеты и вертолеты, но и, неожиданно для настройщиков, самолеты на рулежке и автомобили. Но все это на фоне такого количества остатков, неотличимых на экране от целей, что оператор терял нужную цель. А уж обнаружить новую цель, которая при полете на малой высоте и появлялась-то сразу среди отражений от местных предметов, не было никакой человеческой возможности.

Что это были за остатки, в чем была их физическая природа — так и остается невыясненным до сих пор. И списывают их кабинетные ученые либо на нестабильную работу аппаратуры, либо на ее плохую настройку. Когда попытались серьезно исследовать природу этих мешающих остатков, получивших жаргонное название «ангелы», их не удалось достоверно и однозначно связать с какими либо физическими объектами. Может быть, это были отражения или переотражения от воздушных турбулентных потоков, может быть флюктуации нагретого воздуха, как над раскаленной сковородой в видимом оптическом диапазоне. Все годы работы над системами защиты разработчиков всей страны мучили эти безответные вопросы.

А противник создавал все новые и новые средства нападения, прорывающие систему ПВО на малых и сверхмалых высотах: низколетящие самолеты, крылатые ракеты, беспилотные разведчики.

Так вот, тогда в Ленинграде Георгий увидел то, что не видел больше никогда. Но никогда больше и не пришлось ему работать на радаре в таких замороженных, застывших снегах. Настройка была идеальной, передатчики и приемники работали наичистейше, природа замерла под инеем… и система СДЦ действовала! Действовала идеально, и никакие аппаратные нестабильности не наблюдались, как будто их отродясь и не бывало.

Комплекс успешно облетали. Это значит, что уверенно обнаружили заданный самолет на заданной высоте и на заданной, очень приличной дальности.

И в дальнейшем на полигон вывозили комплексы только для контрольных испытаний.

Маленькие люди решают маленькие задачи. Большие люди решают большие задачи.

Небольшие коллективы делают небольшие дела. Большие коллективы делают большие дела. Так принято. Так повелось.

Большой коллектив большого головного института должен был делать большие радиолокаторы. Ему трудно было бы делать что-то небольшое, компактное. Ведь он состоял из творческих личностей, и каждый мог внести и вносил что-то свое, оригинальное, новое. Все это надо было где-то размещать, как-то компоновать. Да и стоимость большого изделия, естественно, побольше, значит и большой коллектив прокормить легче. Заказчикам тоже нужно решать все более и более сложные задачи. Ведь коварный враг не дремлет. Его самолеты тоже летают все выше, и выше, и выше. И быстрее. И несут на себе уже не только бомбы, но и ракеты, которые летят совсем высоко, а сами они много меньше самолета. Их-то и надо теперь обнаруживать и сбивать.

Так на смену не состоявшейся «Пирамиде» был задан новый радар «Бештау». Он же должен был заменить и временно допущенный к жизни «Алатау».