Пенхаллоу вкатили в гостиную на коляске и оставили рядом с камином, растопленным по его распоряжению, невзирая на жаркую погоду. Он обратил свой взор на Розамунду, как всегда, выдержанную и хладнокровную, и коварно предложил ей сесть рядом с ним. Оказавшись меж двух огней – жарой камина и непристойных шуток, которые отпускал старик, – она быстро раскалилась до критического состояния. Это так порадовало Пенхаллоу, что к тому времени, когда Конрад привел в гостиную брата и сестру Оттери, он вовсю благодушествовал. Пенхаллоу оглядел Делию с ног до головы, и глаза его блеснули. Взяв ее дрожащую руку, он громко произнес:
– Какое отрадное зрелище для моих измученных глаз! Эти розочки на шляпке возвращают меня в то счастливое время, когда я впервые встретил тебя, Делия! Когда же это было? Сколько тебе, Рэймонд? Тридцать девять? Значит, сорок лет назад, а, Делия?
Мисс Оттери вспыхнула до корней лохматых седых волос и пробормотала что-то. Она всегда терялась в присутствии Пенхаллоу, а сейчас и вовсе выглядела столь плачевно, что Фейт, вознегодовав на мужа, столь бестактно намекавшего на склонность Делии к девическим нарядам, поспешила ей на помощь, приветливо пригласив сесть рядом с ней на диван.
– Нет-нет, Делия сядет рядом с Рэймондом! – возразил Пенхаллоу. – Она ведь только ради него и пришла, правда, Делия? Ты всегда имела к нему слабость, дорогая?
– Какой ему интерес сидеть со своей старой теткой? – промолвила Делия. – Мне все равно, где сидеть, лишь бы подальше от огня.
– Как самочувствие, старина? – обратился к Пенхаллоу Финис, потирая руки. – Я искренне рад, что ты держишься молодцом!
– Я еще шустрее иных прочих, – гордо заявил тот. – И удивлю вас всех, включая Лифтона. А вот ты, Финис, растолстел и обрюзг. Вон какое пузо отрастил. Совсем уж не тот. А я ведь помню, какой ты был стройный, девчонки увивались за тобой! Я еще продал тебе лошадь, которая не выдерживала моего веса.
– Как же, как же! Серая, она постоянно брыкалась. Отлично помню.
– Похоже, силы противников равны, – прокомментировал Юджин. – Подозреваю, что отец сбыл вам темную лошадку.
Пенхаллоу воспринял это как дань уважения и, довольный, сразу переключился на вошедшего Клэя, призвав Клиффорда «взглянуть на этого юнца». Пожав руку кузену, Клиффорд сказал, что с нетерпением ожидает его в своей конторе.
– Если вы насчет этого, так ведь ничего пока не решено, правда? – залепетал Клэй. – Боюсь, я не склонен к юриспруденции. Меня больше привлекают творческие профессии, надеюсь, вы понимаете.
– Даже от Обри мне не было так тошно, как от этого Клэя, – громко объявил Конрад.
– Может, уже хватит? – резко бросила Фейт.
– Семейство Пенхаллоу в полной красе, – пробормотала Вивьен.
– А где же остальные? – светским тоном осведомился Финис, желая заполнить неловкую паузу. – Я заметил брешь в ваших рядах. Обри и Чармин мы вряд ли сегодня увидим, но где же Ингрэм и его очаровательная жена? И вторая половинка нашей неразлучной пары?
Чуть сжав предплечье Конрада, он с улыбкой обвел взглядом присутствующих.
– Ингрэм придет к чаю, но я не вижу ничего очаровательного в его жене, – откровенно грубовато заявил Пенхаллоу. – Тощая и некрасивая. Но она хоть сумела родить парочку крепких ребят, причем без всяких там охов и вздохов, как моя Рейчел.
Этим выстрелом Пенхаллоу убил сразу двух зайцев. Фейт мучительно покраснела, а Розамунда, родившая трех дочерей, напряженно застыла в кресле. К счастью, появление Ингрэма с Майрой немного разрядило обстановку.
Общительный Ингрэм громко и сердечно приветствовал родственников, а Майра застрекотала во весь голос. Это позволило вошедшему за ними Барту незаметно обмолвиться парой слов с Лавди, накрывавшей стол скатертью, обвязанной по краям неутомимой Кларой. Бросив на него предостерегающий взгляд, она прошептала, что им надо немедленно поговорить.
– В классной комнате, как только все разойдутся, – бросил Барт.
Заметив, что за ними наблюдает Пенхаллоу, Лавди нарочито громко произнесла:
– Они у вас в комнате, сэр.
– Что? – изумился Барт, не привыкший к подобным хитростям. Но, поймав на себе взгляд отца, также громко ответил: – Да-да! Я понял.
– А вот и он! – воскликнул Финис, подходя к Барту и протягивая ему руку. – Как же ты вырос, мой дорогой! Прямо великаном стал.
– Было бы бестактно напоминать дяде Финису, что близнецы достигли своих нынешних размеров еще шесть лет назад, – тихо сказал Юджин, наклоняясь к Кларе.
– Ради бога, не подливай масла в огонь, – попросила она. – Позволь мне разливать чай, Фейт. Ты вечно забываешь, кто с чем его пьет, и своими вопросами будешь мешать общей беседе. По-моему, нам нет смысла ждать викария. Он вряд ли придет.
– Боюсь, я так рассеянна, что никак не могу запомнить, кому наливать в чай молоко, а кому сливки, – со слабым смешком сообщила Фейт.
– Неудивительно, у вас ведь очень большая семья! – с готовностью поддержала Делия. – Я бы тоже забывала, у меня голова как решето. Не то что у покойной Рейчел! Вот она никогда ничего не забывала! Я всегда говорила, что ей нужно было родиться мужчиной. Не в том смысле, конечно… Не хочу никого обидеть… Но в ней было столько здравого рассудка!
– Вспомнили Рейчел? – вмешался Пенхаллоу, приближаясь к ним на кресле. – Какая женщина! Просто королева! Уж она умела заставить всех плясать под свою дудку. Правда, Делия?
– Она всегда была так добра, – запинаясь, пробормотала та. – Сильный характер, такой женщины я больше не встречала.
– И не встретишь. Не в обиду тебе будет сказано, дорогая, – повернулся Пенхаллоу к своей второй жене.
Делия нервно затеребила замочек своей сумочки.
– Я хотела сказать, дорогая Фейт… Не в том смысле, что никто не может занять ее место, но это и вправду очень трудно. Конрад, это мой чай? Как мило, что Клара помнит, с чем я его пью.
Ингрэм вдруг заметил сводного брата и, прервав на полуслове разговор с Финисом, воскликнул:
– Господи, да это же наш малыш вернулся! Привет, парень! Как дела?
– Спасибо, хорошо, – ответил Клэй.
Критически оглядев его, Ингрэм с присущей его семейству прямотой заявил, что мальчишка хиловат. Схватив его за руку и пощупав мышцы, он остался недоволен.
– Да мой сорванец Рудольф тебе сто очков вперед даст! Даже Берти покрепче тебя будет! Рэймонд! Надо что-то делать с малышом! Это просто какое-то худосочное растение!
Тот факт, что старший сын Ингрэма всего на два года моложе Клэя, делал их разницу в возрасте почти непреодолимой. В глазах Клэя он выглядел еще старше, чем Рэймонд. Клэя раздражал громкий веселый голос Ингрэма, и он поспешил освободиться от его цепких рук и отойти. К счастью, вниманием Ингрэма вновь завладел Финис, который стал расспрашивать о здоровье и успехах Рудольфа и Бертрама. Вскоре Рубен Лэннер привел в комнату викария.
Преподобный Джон Венгрин, духовное лицо солидных размеров, имеющее обыкновение не замечать очевидного, что характерно для выдающихся личностей, вошел с широкой вкрадчивой улыбкой, всем своим видом излучая благожелательность. Окинув взглядом зал, увидел, что гости и домочадцы образовали несколько отдельных групп, никак не взаимодействующих друг с другом: Ингрэм развлекал сидящих у камина отчетом об успехах своих сыновей, Пенхаллоу изводил жену и свояченицу, Юджин явно скучал, а Клэй жался к своей тетке, стараясь не привлекать к себе внимания.
– Ах, как я рад! Могу ли я присоединиться к этому счастливому семейному кружку? Пенхаллоу, мой дорогой друг! Миссис Пенхаллоу, мое почтение! Миссис Гастингс! Миссис Ингрэм, мой неутомимый помощник! Миссис Юджин, как всегда, неотразима! Прекрасно, прекрасно!
– А где ваша жена? – осведомился Пенхаллоу, подъезжая к викарию на кресле.
– Увы! – еще шире улыбнулся тот и развел руками. – Я вынужден передать ее извинения. Восточный ветер обострил ее давний недуг, и она не отважилась выйти из дома.
– Жаль, – разочарованно произнес Пенхаллоу. – А я специально отправил Джимми подальше от глаз.
