Перестрелка с противником. Западный фронт. 1916 г.

В окопах постоянно дежурили передовые посты, которые пристально следили за врагом и в случае атаки отбивали её. Но внезапно приблизиться к окопам было невозможно — в 50—100 шагах перед ними находились от 10 до 50 рядов проволочных заграждений, по которым иногда пускали электрический ток. Преодолеть такую линию заграждений можно было только ценой больших жертв.

Но если бы противник даже и преодолел первую линию обороны, то через несколько сотен метров он наткнулся бы на вторую, а ещё через километр — на третью, затем на четвёртую, пятую, шестую… Промежутки между линиями обороны были насыщены минными полями, замаскированными пулемётами и орудиями, которые заранее пристреливались по конкретным участкам и не оставляли врагу ни малейшего шанса на спасение.

История Первой мировой войны показала, что прорвать сплошную, сильно укреплённую линию обороны противника силами пехоты или кавалерии практически невозможно. На всех фронтах такие попытки оборачивались огромными потерями (единственный удачный пример — наступление русского Юго-Западного фронта летом 1916 года, известное как Брусиловский прорыв)[1]. Именно позиционная война привела к появлению в 1916 году принципиально нового вида оружия — танка. Танки были созданы в Великобритании для того, чтобы преодолевать и разрушать линии обороны врага. Но на русском фронте Первой мировой танки так и не появились. Для прорыва обороны противника пытались использовать бронеавтомобили, но безуспешно.

Британский танк Mark I «самец». Экипаж — 8 человек; вооружение — 2 пушки (57 мм), пулемёта; скорость по шоссе — 6,4 км/ч; запас хода по шоссе — 38 км.

Германский бронеавтомобиль «Даймлер» образца 1915 г. Экипаж — 5 человек; вооружение — 3 пулемёта; скорость — 40–50 км/ч; запас хода — 250 км.

Немецкие оборонительные линии отличались от русских тем, что германцы все свои фортификационные сооружения возводили из бетона. Из него строились долговременные огневые точки (доты), артиллерийские капониры, ячейки для пулемётчиков и снайперов, блиндажи, склады. Большинство германских бетонных сооружений постройки 1916–1917 годов на белорусской земле прекрасно сохранилось. Некоторые из них заброшены, а некоторые используются местными жителями в качестве сараев и бань.

Русские оборонительные сооружения и блиндажи строились главным образом из дерева — огромных толстых брёвен. После войны почти все они были разобраны местными жителями на дрова или просто сгнили от времени. Сегодня остатки русских окопов представляют собой овраги, склоны которых давно поросли лесом и кустарником.

Во время Первой мировой войны впервые появились многие виды оружия, которые сейчас являются привычными, — танки, истребители, бомбардировщики, гидросамолёты, подводные лодки, ручные пулемёты, автоматы… Но самым страшным оружием, которое применялось на фронтах Первой мировой войны, стало химическое. Несмотря на то, что Гаагская конвенция 1899 года[2] осуждала и запрещала его применение, Германия, а вслед за ней Великобритания и Франция активно использовали отравляющие газы, химические снаряды и гранаты. Тактика применения химического оружия русской армией предполагала использование химических снарядов как вспомогательного средства для того, чтобы заставить противника покинуть укрытия и сделать его досягаемым для артиллерийского огня обычными боеприпасами.

Одна из первых газовых атак на территории Беларуси произошла 27 сентября 1915 года под Сморгонью — германские войска применили отравляющий газ против русских гвардейцев. В дальнейшем газовые атаки повторялись регулярно — 4 июня 1916 года под Крево, 20 июня и 20 июля того же года под Сморгонью, 10 сентября на Нарочи, 12 сентября и 27 октября под Барановичами. 25 августа 1916 года впервые применили газы против врага и русские войска — тоже в районе Сморгони.

Германская газовая атака. Ветер гонит ядовитый газ в сторону русских позиций.

Ядовитый газ (хлор, смесь хлора и брома, фосген, иприт, хлорпикрин) выпускался из специальных баллонов и постепенно подгонялся ветром в сторону противника. Иногда стороны обстреливали друг друга и снарядами, начинёнными газом. Высота газовой волны равнялась примерно 10–12 м, ширина —10–12 км, так что оказаться вне такой атаки было очень сложно. Действие газа было ужасающим. На протяжении нескольких секунд вдыхавшему газ человеку казалось, что пахнет яблоками или скошенным сеном, но этот запах быстро сменялся резким и неприятным. Затем начинался судорожный кашель, и пострадавший погибал от удушья или остановки сердца. Гибло и всё живое вокруг — в конюшнях умирали лошади, окопы были завалены дохлыми полевыми мышами, с неба падали мёртвые птицы, листва на деревьях среди лета становилась ярко-жёлтой.

Существовало несколько методов борьбы с газами. При их появлении по ядовитому облаку тут же открывали огонь из всех видов оружия и разжигали костры — нагретый воздух поднимал газ вверх, и облако могло миновать позиции. Но единственным надёжным способом борьбы с химическими атаками был противогаз.

Германские пулемётчики в противогазах.

Русские войска массово оснащались ими только с осени 1916 года. До этого у офицеров и солдат имелись разнообразные и очень ненадежные противогазные маски, далеко не всегда спасавшие от действия яда. Но и в противогазе можно было получить серьёзное отравление, если долго находиться в зоне поражения.

Неоднократно во время отражения газовых атак были совершены блестящие подвиги. Так, под Сморгонью действию газов подвергся необстрелянный, только что пришедший на позицию батальон. Молодые солдаты растерялись, не зная, как спастись от газа, и в панике не слушали команд одетых в противогазы офицеров. Тогда полковник Акакий Отхмезури сорвал с себя противогаз и начал четко и громко отдавать команды. Его примеру последовали другие офицеры полка. В итоге паника прекратилась, солдаты были спасены, но герои-офицеры погибли…

Под Сморгонью пострадал во время газовой атаки штабс-капитан Михаил Зощенко — в будущем знаменитый писатель. Несмотря на сильное отравление, мужественный офицер вернулся в строй и был удостоен ордена Святого Станислава 2-й степени с мечами.

В 1916 году британский капитан Ливенс изобрёл новый вид оружия для ведения химической войны— газомёт. Это была стальная 8-дюймовая труба (ствол), в которую помещался газовый баллон (до 15 л жидкого отравляющего вещества), снабжённый разрывным зарядом. Газовый баллон выбрасывался из стальной трубы посредством порохового заряда.

Британские солдаты заряжают газомёты Ливенса.

Газомёт Ливенса, по мере дальнейшего усовершенствования ствола, превратился в мощное химическое оружие, активно применявшееся воюющими сторонами. Газомёты закапывали в землю ровной линией. Подрыв всей системы осуществлялся с помощью электричества. Первую газомётную атаку британцы произвели в апреле 1917 года у города Арраса во Франции. С появлением газомётов химическая война вступила в наиболее опасную фазу. Газомёты одновременно выбрасывали газовые мины и стальные баллоны на расстояние до 2 км и в таком большом количестве, что в атмосферу одномоментно поступали огромные массы отравляющих веществ. Фильтрующие противогазы в этом случае становились бесполезными, так как отравляющие вещества полностью вытесняли воздух и поэтому противогазы не могли выдержать такие концентрации отравляющих веществ больше нескольких минут.