- Айвен, тебе когда нибудь загоняли раскаленные иголки под ногти?
- Что? Э э... нет, не припомню.
- Возьми стакан, сам налей себе... - Доккинз переложил "глок" поближе к себе так, чтобы до пистолета не мог дотянуться стоящий по другую сторону человек. - Смелее!
Иван налил в стакан виски - примерно треть стакана. Удивительно, но даже с трясущимися руками он умудрился как то не расплескать спиртное, когда наливал... Сделал крупный глоток; живительная влага, скользнув по пищеводу, уже спустя несколько секунд оказала на его организм свое благотворное влияние.
- А мне - загоняли, - глядя на него, сказал Доккинз. - Остался совсем без ногтей... Вот только недавно стали отрастать.
Он снял с правой руки перчатку; растопырил пальцы с короткими, едва сформировавшимися ногтями и продемонстрировал стоящему по другую сторону стола мужчине. Потом надел ее обратно, после чего перевел взгляд на притихшую, прислонившуюся лопатками к стене молодую женщину.
- Ну? И что мне с вами делать?
Бледное лицо Джейн передернула гримаса.
- Ричард, не дай ему запудрить себе мозги! - прошипела она. - Убей его! Помнишь, как нам было хорошо вместе? А от него, от этого ублюдка, этого варвара, одни только неприятности!
Она подалась вдруг вперед...
Может, хотела бухнуться в колени Доккинзу. Или же намеревалась расцарапать лицо стоящему в нескольких шагах "варвару", подкрепившемуся хорошей порцией скотча.
Что именно намеревалась предпринять его бывшая соотечественница, Иван так и не узнал: Ричи поднял со стола пистолет и направил его на женщину.
- Стой, где стоишь!
В помещении несколько секунд висела напряженная тишина.
- Айвен, возьми кресло и сядь! - распорядился американец. - А ты, милашка, приготовься произнести под запись небольшую речь... Да, кстати. - Он посмотрел сначала на Козака, усевшегося в поставленное для него кресло ближе к входной двери, где за ним присматривал охранник с серьгой в ухе, а потом вновь стал сверлить взглядом женщину. - Вы заметили, что я хромаю? - спросил он.
"Значит, мне не показалось, - подумал про себя Козак. - Ричард, когда перемещался возле вольеров, слегка прихрамывал на левую ногу. Скорее всего, это тоже последствие его общения с "дементорами"...
Ему в этот момент стало совсем не весело. Судя по побледневшей как полотно Джейн, ей - тоже. Доккинз отвернул полу пятнистой куртки и сунул "глок" в замшевую наплечную кобуру.
- Мне раздробили коленную чашечку, - пояснил он. - Куском арматуры крепко так долбанули... Очень больно, - сказал он спокойным тоном, как то даже доверительно. - Мне делали две операции; поставили имплантаты, месяц проходил в гипсе... и прочая сопутствующая такого рода травмам хрень. Говорили, что хромота может остаться на всю жизнь... Но, как видите, я хожу уже без палочки.
Он взял со стола цифровую камеру.
- Если не будете делать то, что я говорю, то для начала обещаю прострелить коленную чашечку...
Последующие несколько секунд Доккинз инструктировал Джейн. Затем он сделал жест "Ахмеду". Тот раскатал шлем маску. Подойдя к стоящей у грязно желтой, шелушащейся местами стены женщине, он надел ей пару наручников и заклеил пластырем рот. Но спустя несколько секунд, по команде взявшегося снять это действо на камеру человека, отодрал полоску пластыря и скомандовал:
- Speak!.. Now!..
Джейн заговорила взволнованным голосом - на английском:
- My name is Jeanne Borel...
Иван, повернув голову к подруге по несчастью, вслушивался в звуки ее голоса. Джейн была убедительна в роли заложницы. Собственно, она таковой, если он только правильно понял смысл происходящего, и является... Как и он сам.
Джейн, назвав свои имя и фамилию, - фамилию Борель она оставила после второго по счету брака и быстро последовавшего развода - перешла к главному:
- Меня взяли в заложники, потому что мои работодатели должны крупную сумму денег... За мою голову требуют выкуп - десять миллионов евро... Повторяю - десять миллионов евро!.. Я обладаю информацией, способной скомпрометировать целый ряд влиятельных и довольно известных людей в Париже, Брюсселе и Лондоне! Я расскажу обо всем, что знаю, обо всех их неблаговидных занятиях... Расскажу, если у меня не будет иного выхода, если меня не выкупят .
Женщина замолчала, собираясь с мыслями. Стоящий рядом с ней крепыш в "маске" слегка толкнул ее локтем в плечо - продолжай, мол, ты еще не все сказала.
Джейн облизнула потрескавшиеся губы. В помещении вновь послышался женский голос:
- Сегодня суббота, семнадцатое февраля... двадцать три часа по всемирному "гринвичскому" времени... Если выкуп в размере десяти миллионов евро не будет выплачен в течение четырех суток... то есть до конца суток двадцатого первого февраля... То эти люди меня убьют и выставят ролик с моей казнью в Интернете... Пожалуйста... пожалуйста...
Боевик не дал ей договорить: он заклеил уста куском пластыря, и уже в следующую секунду Доккинз выключил камеру.
Американец плеснул себе еще виски.
- Неплохо, Джейн, - сказал он. - Сомневаюсь, чтобы за тебя дали десять лимонов европейской валюты... Но сумма названа, запись уже через час будет отправлена кое кому... И теперь, моя дорогая Джейн, даже если придется тебя грохнуть, моя совесть будет чиста.
- Ричард, я все еще могу быть тебе полезна, - быстро произнесла Джейн. - Вспомни, как мы славно проводили с тобой время!.. Вспомни, сколько мы пережили приятных минут!..
- Мне будет приятно получить за тебя, предательница и потаскуха, хоть какие то деньги!..
- Я многое знаю! И много умею!..
- Что еще, кроме умения вертеть бедрами и делать минет, ты умеешь? - Доккинз бросил на нее оценивающий взгляд. - Может, ты обладаешь сведениями о банковских операциях наших общих друзей?
- Кого именно, милый, ты имеешь в виду?
- Некоего Майкла, например. Или Юсуфа.
- Уточни, милый, что бы ты хотел узнать?
- У тебя есть доступ к банковским счетам в офшорах? К тем счетам, через которые шло бабло по схеме, которую, между прочим, изначально разработал именно я?..
- Дорогой, - Джейн прерывисто вздохнула. - Дорогой, - собравшись с силами, продолжила она, - ты же знаешь, я всегда рада тебе помочь. Но случилось то... что случилось. Если бы на нас не напали по дороге в Ларнаку, я бы могла быть более полезной тебе в этой части...
- Если бы вас не выдернули для свидания со мной, то мы бы сейчас не разговаривали.
- Меня как раз собирались ввести в курс дела... Один сотрудник, ведавший банковскими проводками, погиб... Или пустил себе пулю в лоб. Вместо него собирались ввести в схему меня...
"Так вот кто должен был заменить выбывшего по причине смерти Жана Луи?! Вот кто, оказывается, призван был стать новым "бухгалтером" - Джейн..."
- То есть ты не можешь снять с этих долбаных счетов ни одного цента?
- Увы, милый... у меня нет соответствующего доступа.
- А собственные средства? - поинтересовался Доккинз. - Сколько можешь перевести со своих счетов на те, что я укажу?
Джейн вновь судорожно вздохнула.
- Свободных средств у меня тысяч двадцать в евровалюте...
- Всего? - Доккинз оскалил в ухмылке зубы. - Акции и прочие ценные бумаги? Собственный дом в Иль Франсе? Квартира в Монако? Драгоценности, которыми тебя осыпал твой первый муж ливанец?.. Вот бедняга, - он посмотрел на Козака, словно призывал того в свидетели, - помер сразу же, как только наша милашка поняла, что у него денег несколько меньше, чем она рассчитывала. Вроде как чем то несвежим поужинал.
- Джейн и его отравила? - Козак вновь неприятно удивился, услышав вдруг собственный голос. - Кхе кхе! - Он прокашлял горло. - Не обращайте внимания, друзья... это я сам с собой иногда разговариваю.
