Он нажал на спусковой крючок, молясь Императору о точном прицеле, поток лазерных лучей поднял облако пара, когда те пролетали сквозь разлетающиеся брызги. Когда лучи достигали цели, то выжигали истекающие ихором кратеры в сверхъестественной плоти, но большая часть проходила сквозь существо. Измученное борьбой со стихией, оно казалось не может принять физическую форму, и чем больше оно проникало в реальный мир, тем сильнее поддавалось воле потока воды. Секунду спустя, все еще преследуемое мастерской стрельбой Дрейка, его затянуло пот столб воды, льющийся с зала наверху. Сдавленное тоннами падающей жидкости, ужасающее существо издало высокочастотный вопль, который каким-то образом пробился через рокот воды, после чего монстр исчез, снова затянутый варпом.

— Может пойдем? — спросил Дрейк, — на мой взгляд колдун мертв.

Хорст кивнул, и Ангелы начали долгое путешествие обратно к Гостинице Странников.

Когда грохот льющейся воды затих, Дрейк задал вопрос:

— А если это тот же демон? Или это третья тварь, с которой мы сражались?

Хорст пожал плечами.

— Вот так вот сходу даже не знаю, какой вариант меня беспокоит больше.

— Мы взлетаем, — Бард информировал их из кокпита. Хорст ощутил мягкое давление на спину, когда "Праведное негодование" начало подниматься.

Вид ангара исчез из поле зрения, когда молодой пилот подал энергию на двигатели и повел их к огромному медному люку в потолке пещероподобного зала. Шум снаружи ужасал, его усиливало эхо, отходящее со всех сторон, и Хорст подавил ухмылку, когда заметил, что Твиндекер прикрывает уши, ее одежды хлопали на ветру, поднятом обратной тягой двигателей шатла. Лицо все еще скрывалось под личиной шлема, но Хорсту и не нужно было его видеть, поскольку он знал, что она до глубины души рада их отлету. Он все еще не был полностью уверен, что маленький почетный караул, который собрался к их отлету, был данью уважения или же свидетелями экипажа корабля, что команда Инквизиции бесспорно их покинула.

Через секунду шаттл поднялся настолько высоко, что в иллюминаторы стало видно только устье посадочной шахты — ворота в ангар тяжеловесно захлопнулись за ними. Бард начал при подъеме задирать нос маленького судна, дабы перенести центр тяжести на главные двигатели, и Хорст сглотнул, ощущая первые признаки пустотной болезни, которая всегда одолевала его в космосе. У шаттла были свои собственные генераторы гравитации, напомнил он себе, уютно устроившись на сидении, но изменение картинки снаружи издевательски влияло на его внутреннее ухо. Когда начали поворачиваться другие огромные двери, в шахту полился свет, чистый солнечны свет, делающий тени остро очерченными, подобное можно было увидеть только в вакууме. От неожиданной яркости Хорст сощурился.

— Хвала Императору! — со всей искренностью выдохнул Дрейк, когда шаттла прошел через ворота и наконец обрел свободу в открытом космосе.

Он взглянул вниз на деформированную громаду "Мизерикордии" с явным отвращением, затем через проход посмотрел на Хорста:

— Все еще думаешь, что его репутация сплетни?

— Для нас полет был не особо удачным, — согласился Хорст, — но сейчас мы улетаем.

Он осторожна встал, ожидая пока внутреннее ухо придет в себя и пошел к летной палубе.

— Что-то не так? — спросила Кейра, он в ответ покачал головой, пытаясь утихомирить последующий неизбежный приступ тошноты.

— Нет, но, если Бард собирается посадить нас в Трикорне, ему понадобятся подходящие коды доступа. Я разберусь с этим из кабины.

— Это будет самым оптимальным действием, — согласился Векс, — их ресурсы будет сложно недооценить для нашего расследования. И мы должны как можно скорее воспользоваться ими.

Во всяком случае вид из-за бронехрусталя фонаря кабины еще сильнее вызывал тошноту, чем путешествие в отсеке, но Хорст подавил приступ, и уселся в кресло второго пилота рядом с Бардой. Большая часть кнопок управления перед ним была незнакома, но он распознал искомый вокс-модуль, и начал вводить необходимы коды.

— Нам нужно отправиться на орбитальные доки? — спросил Бард, включая маневровые двигатели, чтобы проскользнуть мимо потока тяжелых грузовых шаттлов, которые уже начали разгружать огромные трюмы "Мизерикордии".

Теперь перед ними виднелась огромная громада корабля, миниатюрная галактика из света, проистекающего из неисчислимых смотровых окон и воздушных шлюзов, связанных друг с другом конструкцией из металла и других материалов размером с целый город, висящая в небесах меж шаттлов и планетой. Парочка космических станций и несколько маленьких астероидов, давным-давно вычищенных от всех полезных материалов, каким-то образом затерялись среди мусора. В слухи о том, что даже некоторые корабли, что пришвартовывались к громаде, больше никогда не смогли оторваться от нее, теперь вполне можно было поверить, так как корабль теперь окружала непрерывно разрастающаяся огромная рифовая система.

— Нет, — произнес в вокс Хорст, передавая воксом коды, что определяли их крошечное суденышка как корабль инквизиции, — улей Сибелиус. Мы направляемся прямо на Трикорн.

Если бы они оставили Барда с шаттлом на Сеферис Секундус, то им бы вместо комфортабельного полета пришлось бы пойти в док, найти корабль до поверхности планеты и от космопорта ехать в штаб квартиру Конклава Каликсиан.

Если все пойдет по плану, дорога займет большую часть дня прежде чем они смогут доложиться инквизитору Финурби, и по опыту Хорста, редко, когда все случалось так просто. Даже с учетом преимуществ шаттла, он предусмотрительно отослал вокс-отчет о событиях на борту "Мизерикордии" в офис своего патрона, как только судно Хартии вышло из варпа. Время было ограничено, и инквизитор нуждался во всей информации, чтобы определиться с дальнейшим планом.

— Северный континент, верно, — Бард с некоторым удивлением взглянул на Хорста, арбитр осознал, что его чувства отражаются на лице, — я специально изучал Сцинтиллу по пути сюда.

Молодой пилот заинтересованно выглянул через смотровое окно.

— Пикты не передают всей картины, тут все покрыто водой.

Сквозь прослойку облаков виднелся загрязненная серо-зеленая муть океанов, темнеющие пятна континентов выделялись по цвету, Хорст припомнил родной мир Барды, единственный, который он видел раньше, и тот был постоянно затянут облачностью.

— Очень похвально, — сказал Хорст, — только, к сожалению, у нас не было времени отдохнуть с планшетом в руках…

Улей Сибелиус, Сцинтилла.

249.993.M41

Хотя Барда заинтересовали отчеты Хорста о событиях на борту "Мизерикордии", он был слишком хорошим пилотом, чтобы позволить себе отвлечься, пока он слушал, большая часть его внимания была прикована к управлению и панораме города-улья, к которому они спускались. Его чтение инфо-планшета на борту шаттла во время долгого перелета подготовило его некоторым образом к разворачивающимся под ними чудесам, но детали стали видны только когда они пролетели основную прослойку облаков, окутавших поверхность. Реальность оказалась намного интереснее, чем он мог себе представить. Улей Сибелиус был огромным, он занимал почти весь континент, на котором стоял, восемь тысяч километров в самой широкой части, а центральный шпиль добирался почти до стратосферы. Это приводило к достаточно интересной розе ветров, не говоря уже о термальных потоках, восходящих из мануфакторий в середине улья, и, насколько знал Бард, от огромного количества миллиардов живых людей, населяющих его.

— Ну и что мы будем делать с этой костяной штукой? — спросил он, как только Хорст завершил говорить.

Теперь, когда они вернулись в атмосферу, их командир выглядел значительно лучше, отвечая, он медленно повернул голову, явно взирая на какие-то знакомые ориентиры.