- Все, - каменным голосом произнес Виктор. - Начинайте передачу.
- Три минуты, - кивнул человек на экране. - Ждите. Все будет хорошо.
Я спрятал лоб в ладонях. Заложники... Все мы заложники - и Анжела, воспитанница приюта, которая готова пойти на второй и третий круг, и мальчик Саша, который так ждет, чтобы его забрали, и девочка Лена, которая не может выбрать свою судьбу, и безымянный ребенок, который так и не узнает, кто его отец...
И сын Виктора, наверное.
Кажется, теперь синдром заложника уже у меня.
- Маришка, - всхлипывала женщина рядом. - Маришка...
- Ш-ш. - Артур обнял жену. - Ты же слышала: все будет хорошо.
Саша неловко встал, подволакивая затекшую ногу, и взглядом попросил у Виктора разрешения пересесть. Тот кивнул, и Саша, старательно не встречаясь ни с кем взглядом, подошел к Лене. Та удивленно взглянула на него - и перестала плакать.
- Смотрите! - Мать девочек резво поднялась на ноги.
На экране неуверенно моргал темноволосый подросток с изможденным желтым лицом.
- Отец? - вопросительно произнес он. - Ты что это задумал, а?
- Алексей... - Голос Виктора дрогнул. - Ты меня видишь?
- И вижу, и слышу... Кто эти люди?
- Он бы еще спросил: "Где деньги?" - фыркнула Лена.
Татьяна бросила злой, мутный взгляд на дочь.
- Молчи!
- Алеша, ты... - начал Виктор. - Сколько уколов той дряни тебе сделали?
- Ни одного, - спокойно, уверенно ответил юноша. - Я им запретил.
- Делал себе экспресс-анализ каждое утро? - Виктор усмехнулся. - Не верю.
- Папа, я лучший шахматист мира. Неужели ты думаешь, что я не знаю, как заботиться о собственном здоровье?
- Ты на себя в зеркало смотрел? - спокойно спросил Виктор. - Через два года тебя можно будет выбрасывать на помойку вместе с доской.
- Мои опекуны считают иначе.
- А когда ты в последний раз говорил с ними не по делу? Когда они обращались к тебе не с просьбой? Когда доставали из загашника не как ценный инструмент, а как живого... человека?
- Слово "ребенок" ты проглотил, - с усмешкой кивнул Алексей. - Поздравляю.
- Я хочу, чтобы ты стал чемпионом мира. Всерьез и надолго, а не до следующего матча-реванша. - Виктор смотрел сыну в глаза. - Как ты думаешь, я лгу?
Подросток на экране медленно обводил нас взглядом.
- Получасом тут не обойдешься, - наконец сказал он.
- А мы попробуем.
- Я врач, - подал голос Артур. - Простите меня, молодой человек... не думал, что соглашусь с вашим отцом, но он прав. Краше в гроб кладут, извините. Если от вашей печени еще что-то осталось, это исключительно заслуга ваших генов. Бегите оттуда и не оглядывайтесь.
- Я приму вашу позицию во внимание, - вежливо кивнул Алексей. В эту минуту он был так похож на Виктора, что мне захотелось протереть глаза.
- Одного я не понимаю, - заговорила Анжела. - Почему?
- Почему - что, простите? - вскинул бровь Алексей.
- Мы хотим быть счастливыми, - негромко сказала она. - Просыпаемся и ждем, что наша жизнь станет лучше. Нет?
- Предположим.
- Но ты-то расшвырял возможности, как горящие головешки! Отказался от семьи, уткнулся в доску и вот-вот сожжешь печень. А главное, где радость? Даже шахматы рано или поздно превращаются в рутину! У тебя есть что-нибудь, кроме них?
- К чему вы клоните? - уже менее вежливо спросил Алексей.
- Да все просто. - Анжела подошла к экрану. - Виктор перечеркнул свою жизнь. Понятно, почему. Но ты для чего перечеркиваешь свою? Чтобы стать памятником, героем, достойным своего отца? Ты ему что-то доказываешь?
Юноша вздрогнул. Неужели в яблочко?
- Я тоже от предков отказался, - вдруг сказал Саша. - Отец пил, дрался, а мать терпела. Сейчас я первый в классе, но я бы хотел, чтобы отец у меня в дневнике расписался. Хоть раз.
- Ничего ты не потерял, - фыркнула рядом Лена. - Мой папаня каждую неделю вокруг Маришкиного дневника по полчаса танцует, с маман под ручку. А потом так с добродушной улыбочкой: "Ну что, и тебе черкнуть?"
- Мне бы ваши проблемы... - рассеянно пробормотал Алексей.
- У тебя своих хватает, Алеша, - подала голос Татьяна. - Ой, хватает!
Она стояла, раскачиваясь всем телом, на том самом месте, где прозвучал выстрел.
- А я о чем? - отмахнулся Алексей и вдруг напрягся. - Пап... что там, на полу?
- Слоник, - со смешком ответила Татьяна. - Плюшевый слоник. Твой папа взял его у моей дочки и застрелил.
Артур подошел к жене, обнял за плечи. Женщину колотило.
На экране Алексей силился отвернуться. Пытался - и не мог.
- У меня в детстве такой же был... - едва слышно прошептал он. - Мы с мамой кормили его с расписной деревянной ложки... Я больше о маме ничего и не помню... Папа, ты не мог...
- Смог, - жестко ответил Виктор.
- Я...
Из-за туч выплыло солнце. Плеснуло в глаза, блестящей волной прокатилось по металлическим перекрытиям, по прозрачным стенам, по спутанным волосам.
Алексей поднял голову. Его глаза слезились.
- Что мне делать?
- Найди хорошего врача, парень. - Артур, бережно поддерживая жену, опустился на пол рядом со старшей дочерью. - И поговори еще раз с отцом, когда все закончится.
- Артур, отойди от нее, - отчетливо проговорила Татьяна. - Когда мы вернемся домой, я ей так выдам, что она сама у меня в интернат запросится.
Я вздрогнул. Ведь почти уговорили парня...
- Хочешь таких родителей? - Лена вскочила. - Хочешь?!
- Если бы не я, этого бы не было. - Алексей переводил взгляд с Лены на ее мать. - Правда?
- Нет, - опережая Виктора, отрезал я. - Каждый отвечает за свои поступки.
- И ты отвечаешь за свои, - подтвердила Анжела. - Вот только если ты скопытишься через пару лет, кому будет лучше? Тебе? Отцу? Престижу страны? Да твоим опекунам Виктору пятки лизать надо за то, что он их задницы спасает! Думаешь, их за твой труп наградят?
- Нет, но я не думаю, что...
- Так думай!
Я шагнул вперед. Анжела говорила правильные слова, и от того, что их произносила женщина, сбившая с пути пятнадцатилетнего мальчишку, они не становились хуже, но кто-то другой должен был выиграть этот спор. Кто-то другой - не она.
- Мы все ошибались. - Я посмотрел в экран. - Может, нам следовало родиться чуть-чуть другими. Может, вырасти в другой обстановке. И уж точно - поступить иначе: сегодня, вчера, десять лет назад. Но все, что у нас есть - здесь и сейчас. Здесь и сейчас, Алексей. Выбирайте.
Алексей открыл рот. И закрыл его. Трудно выбирать, когда ты в полушаге от цели... Если бы я дописывал свое лучшее полотно, согласился бы я на год отложить краски?
- Нет у тебя никакого выбора, - почти весело сказал Виктор. - Этот наш разговор сейчас передается во все новостные агентства через три спутника. И еще на пару сотен адресов. С моим предисловием.
Анжела присвистнула.
- Все, Лешка. Медобследование и новые опекуны тебе гарантированы.
Я поднял взгляд на экран. Алексей улыбался. Кажется, с облегчением. Сейчас он выглядел не старше десяти.
- Спасибо, папа.
Экран мигнул, и изображение исчезло. Вроде бы полчаса еще не истекли...
- Неважно. - Виктор выщелкнул патрон, бросил обойму в угол. Разряженный пистолет он оставил на столе. - Дело сделано. Выходите.
- А взрывчатка? - с дрожью в голосе спросила Лена.
- Муляж. - Виктор нажал кнопку, и огоньки на стене погасли. - Неужели я похож на идиота? Выходите, быстро. Еще штурма тут не хватало...
Я не помнил, как мы очутились на лестнице. Кажется, я поддерживал под локоть Анжелу, а Сашка бежал впереди. У лифтов нас встретили ребята в полной боевой выкладке. Следующие десять минут я видел перед собой только лестничные пролеты, пока у старшего группы не загнусавила рация. После этого мы пересели в лифт.
