Цитата 22.

То же самое пытались делать и мы в нашем диалоге с цитатами — живым голосом самой фантастики — по поводу ее природы и сути. Небо отражает землю, а земля — небо, и еще очень давно в китайских «Девятнадцати древних стихотворениях», а именно в Третьем из них, сказано:

Цитата последняя.

То есть между прозрачностью и твердью, на самой зеркальной грани, так как же ему не искать все новых и новых образов и отражений?

ИНВАРИАНТ

Фантастическая картина — рождение новой нации. Социальное устройство общества и его технологии составляют единство и могут быть противопоставлены только внешне и временно.

Фантастика, демократия, прогресс. Нации рождаются и развиваются при демократии (в пределах ойкумены своего времени). истощаются и предельно прозябают при деспотизме. Свобода нравственного личного творчества — неустранимое условие развития социума.

В предисловии к одному из сборников американской фантастики встретились слова: «О нашей демократии дешевле всего узнать, читая нашу фантастику». Писатель-фантаст может описать рождение космической нации. Или сложившиеся условия жизни на экзотической планете. А собственная история так ли уж знакома?

Когда пушки Наполеона безуспешно пытались «прожечь» косо поставленный Кутузовым фронт обороны русских войск на Бородинском поле, в Америке насчитывалось не более 10 миллионов жителей (в 1800 году — около пяти). К моменту начала работы над книгой «Демократия в Америке» в 1831 году по следам поездки, предпринятой Алексисом де Токвилем с целью описать бурно развивающуюся цивилизацию, уже можно было говорить, что число американцев превышает 13 миллионов. А что есть основание для бурного развития?

«Совершенно очевидно, что деспотизм разоряет людей, не давая им производить, не говоря уже о том, что он отбирает у них плоды производства; с почтением относясь к достигнутому богатству, он истощает сам источник богатства. Свобода же, напротив, создает в тысячу раз больше благ, чем разрушает. И поэтому у свободных наций народные средства возрастают значительно быстрее, чем налоги».

Многие парадоксы власти и свободы, осуществления равенства (каждый свободен подавлять свободу другого…) раскрываются в прозрачных глубинах честной и смелой работы молодого французского аристократа Алексиса де Токвиля.

Предсказательная сила этого произведения удивительна. Однако, несмотря на ворчание специалистов о слишком смелых умозаключениях, основано оно на колоссальном фактическом материале. Никакой роман о космических империях не покажется занимательнее рядом с книгой Токвиля еще и потому, что автор в полной мере понимает важность побудительной силы духовного мира, того источника энергии, что обязательно должен пробиться наружу, чтобы жизнь не застаивалась, — той свободы духа, что служила оправданием существования аристократии, свободы, которая непременно должна сохраниться в демократической республике.

Нечасто напрямую соотносят фантастику и духовность. Но еще в древности установили: смысл дня отдыха не столько в отдохновении ото всех трудов, сколько в медитации, погружении во внутренний мир, что и дает основание созидательной деятельности, такой притягательной со стороны. В духовной и религиозной практике при этом крайне важно признание того, что «все люди в равной мере способны найти путь, ведущий на небеса».

Токвиль говорит о том, как естественно может вырастать аристократия — например, промышленная — из демократии. Не перекликается ли это с неисчерпаемостью сюжетов о новых космических империях и технократических тираниях? Но, уничтожив феодализм (кстати, какая революция отменила сословность в России?), демократия — показывает автор — имеет силу справиться с этими осложнениями. На промышленную аристократию нужна промышленная демократия, то есть превалирование представительной власти (именно так Америка вышла из Великой депрессии). Кстати, штампик библиотеки НКВД на фантастическом произведении Олафа Стейплдона, где описывались свыше десяти следующих за нашей цивилизаций, основанных на духовном прогрессе, указывает, кто еще интересуется подобными книгами. Aлекcuc де Токвиль заканчивает Введение фразой: «…их [политиков] интересует лишь завтрашний день, тогда как мне хотелось задуматься о будущем». И закончить введение к публикации этого произведения в «Сверхновой», лучше, чем словами самого Токвиля, нельзя.

Публикуется по изданию:

Алексис де Токвиль. Демократия в Америке.

М., «Прогресс», 1992.

Перевод В. Олейника

Сколь бы значительными и неожиданными ни были события, стремительно происходившие на наших глазах, автор настоящего труда имеет полное право заявить, что они не застигли его врасплох. Когда я писал эту книгу пятнадцать лет тому назад, мною владела одна-единственная мысль — о близящемся неизбежном наступлении демократии во всем мире. Перечитайте мою работу, и вы на каждой странице встретите торжественные предуведомления о том, что общество меняет свой облик, что человечество преобразует условия своего существования и что в недалеком будущем его ожидают перемены в судьбах.

Книгу предваряли следующие слова:

«Постепенное установление равенства есть предначертанная свыше неизбежность. Этот процесс отмечен следующими основными признаками: он носит всемирный, долговременный характер и с каждым днем все менее и менее зависит от воли людей; все события, как и все люди, способствуют его развитию. Благоразумно ли считать, что столь далеко зашедший социальный процесс может быть приостановлен усилиями одного поколения? Неужели кто-то полагает, что, уничтожив феодальную систему и победив королей, демократия отступит перед буржуазией и богачами? Остановится ли она теперь, когда она стала столь могучей, а ее противники столь слабы?»

Человек, который написал эти ставшие впоследствии пророческими строки в то время, когда Июльская революция не столько потрясла, сколько укрепила монархию, может сегодня без боязни вновь привлечь внимание читающей публики к своей работе.

Ему позволительно будет добавить к этому и то, что нынешние обстоятельства возбудили к его книге живейший интерес и придали ей практическое значение, которого она не имела при первом появлении.

Тогда существовала королевская власть. Сегодня она уничтожена. Американские политические институты, вызывавшие лишь любопытство в монархической Франции, должны стать предметом углубленного изучения во Франции республиканской. Новую власть укрепляют не только сила, но и хорошие законы. Вслед за воином приходит законодатель. Один разрушает, другой закладывает фундамент. У каждого своя работа. Речь уже идет не о том, будем ли мы Францией королевской или республиканской; необходимо понять, будет ли эта Республика буйной или спокойной, упорядоченной или неупорядоченной, Республикой мирной или воинственной, либеральной или деспотической, той Республикой, которая угрожает священным правам собственности и семьи, или же Республикой, признающей и чтущей эти права. Чрезвычайно важная проблема, от решения которой будет зависеть судьба не только Франции, но и всего цивилизованного мира. Если мы спасаем себя, мы тем самым спасаем все окружающие нас народы. Если мы губим себя, мы губим всех вместе с нами. В зависимости от того, создадим ли мы свободную демократию или же демократическую тиранию, станет изменяться и облик мира, и можно сказать, что сегодня мы решаем, будет ли Республика наконец провозглашена повсюду или же повсюду она будет уничтожена.