Дамиан посмотрел на мальчика, который сидел между ним и Эль-Чарро. Он выглядел на девять-десять лет, и смотрел вперед отсутствующим взглядом. Пальцами он сжимал брезентовый мешок, держа в руках словно младенца.

Им потребовалось четыре часа, чтобы добраться до места.

— Ты знаешь, что нужно сделать, — Эль-Чарро обернулся к мальчику, когда они подъехали к церкви.

Мальчик посмотрел в окно, на высокие башни, которые обрамляли вход, и кивнул.

— Дамиан, ты подождешь его возле двери, — сказал Эль-Чарро.

Дамиан вышел из машины и последовал за мальчиком, держась от него на расстоянии. Только когда они были возле входа, он заметил следы крови на мешке, который держал мальчик. Он остановился возле двери, как ему и было сказано.

Люди внутри собрались для похорон. Посередине, рядом с гробом, в рамке стояла фотография мужчины.

Надпись гласила: «В память о любимом Альфредо Рубена Замора».

Его вдова и дети сидели в первом ряду. Священник совершал молитву. Все они замерли, когда мальчик вошел внутрь. Он открыл мешок, и что-то покатилось по проходу.

За пару секунд до того, как поднялся хаос, всего лишь за пару коротких секунд Дамиан понял, что это была отрезанная голова человека, на чьи похороны они пришли.

— За моих родителей, — сказал мальчик, развернулся и пошел прочь.

Дамиан мельком увидел вырезанную букву «Ч» на лбу у мертвеца.

— Эль-Чарро! — услышал он чьи-то слова, когда уводил мальчика.

Они сели в машину, мальчик вытер испачканные руки о свою футболку. Никто не проронил ни слова до конца поездки.

— Дамиан, — сказал Эль-Чарро, когда они вернулись в убежище. — Возьми его с собой. Он будет работать на меня.

— Как его зовут? ― спросил Дамиан, когда мальчик открыл двери и вылез из машины.

— Рафаэль. Он сын Хуана Пабло и Камиллы.

— Я не знал, что у них есть дети.

— Они держали его подальше от кантины.

«За моих родителей», — сказал Рафаэль.

Дамиан кивнул.

— Так это похороны…

— Кого-то из Лос-Зетас, конкурирующего картеля, человека, который застрелил родителей Рафаэля и пытался убить меня.

«Человека, которого я убил вместо тебя», — подумал Дамиан.

Эль-Чарро вывалил обезглавленное тело Альфредо Рубена Замора возле его дома, а голову доставил ему на похороны. Одним движением Эль-Чарро привел Рафаэля в мир криминала и жестокости и убедился, что Дамиан увидел похороны человека, которого убил, тем самым заставляя его признать последствия своих действий. Для обоих мальчиков теперь не было пути назад. Они были похожи на мух, попавших в сплетенную Эль-Чарро паутину.

— Видишь? — Эль-Чарро указал на золотой наконечник своей трости. На конце было выдвижное лезвие в форме буквы «Ч». — Таким способом я люблю оставлять сообщения. Перейдешь мне дорогу, и твое мертвое тело найдут с моей меткой, меткой Эль-Чарро — меткой всадника. Я не сразу стал бароном, знаешь. Я начинал как клеймовщик лошадей. Я клеймил животных тогда и клеймлю сейчас, — он задвинул наконечник обратно. — Завтра мы отправляемся в следующую церковь, еще на одни похороны.

Хуан Пабло и Камилла были похоронены как герои, окруженные цветами, свечами и длиной толпой доброжелателей, которые целовали Рафаэля в щеки после церемонии. Насколько они знали, Хуан Пабло спас жизнь Эль-Чарро, приняв удар на себя, а Камилла умерла рядом с ним.

Дамиан и Рафаэль стояли возле их гробов, когда последние шаги отдались эхом по церкви.

— Я знаю, что это ты, — сказал Рафаэль.

Дамиан впервые услышал, как он разговаривает.

— Что ты имеешь в виду?

— Я видел, как мужчина застрелил моих родителей. Я был в ванной, но я был слишком напуган, чтобы выйти. Я просто стоял там. Я не мог двигаться. Я не мог ничего сделать, — Рафаэль посмотрел на свою обувь.

Несмотря на то, что внутри было чертовски жарко, он был одет в пиджак, потому что не смог стереть кровь Альфредо Рубена Замора со своей футболки.

— Эй, — Дамиан взял его за руку. Она была холодной и влажной. ― Ты не сделал ничего плохого. Тебе нечего стыдится. Он бы застрелил тебя тоже.

— Я хочу быть как ты, — сказал Рафаэль. — Ты научишь меня быть смелым и стрелять в плохих парней?

Дамиан подумал о мужчине, которого он убил, о семье, которую оставил без отца. Он должен был застрелить Эль-Чарро вместо него. Он задался вопросом, что бы он сделал, если бы Хуан Пабло не вмешался.

— Мы все облажались, Рафаэль. Нет плохих или хороших парней. На все есть причина.

Хуан Пабло сказал ему это на ступенях «Ла Сомбра». На все есть причина. Дамиан не думал тогда о том, что будет стоять возле его гроба спустя несколько недель, повторяя эти слова его же сыну.

Дамиан и Рафаэль были юны, но не так, как многие другие дети, которых картель использовал ― дети перевозили кокаин и героин через границу, служили одноразовыми разведчиками или передатчиками информации. Одни делали это добровольно, поддавшись на соблазн денег и власти, других заставили. Их родители были убиты или похищены, или они были без денег и в отчаянии. Они называли друг друга кличками, которые давали им ощущения сопричастности, силы и непобедимости в этом большом плохом мире: Тонкий Луи, Тефлоновый Марко, Овечка Эдди, Два Шрама.

Сначала они называли Дамиана «Одноглазый Дэми», потому что он спал с одним открытым глазом и выглядел так пугающе, что они отступали. Дамиан был жестоким одиноким волком, которому никто не мог перечить или перейти дорогу. Он не отдыхал ни минуты. В то время как остальные пели тупые наркоманские песни, Дамиан выстраивал в ряд банки и целился в них с рогатки. Когда смотритель заставлял их подтягиваться дюжину раз, Дамиан приходил домой и делал в три раза больше подтягиваний.

Единственным, кого не пугала темнота и неисчерпаемая сила Дамиана, был Рафаэль. Он следовал за ним по пятам, молчаливый и наблюдающий. Он не спрашивал Дамиана о коробке из-под сигарет, которую Дамиан каждую ночь брал в руки, или газетной вырезке, которую он читал, когда думал что, никто не замечает.

Каждый день прибывали новички. Девочки и женщины жили на третьем этаже, грубые, закаленные мужчины на первом, а второй этаж отдавался мальчикам и молодым парням. Каждый день, кто-то уходил и не возвращался. Все, кого персонально завербовал Эль-Чарро, имели общую отличительную черту. Они все были кем-то преданы: семьей, друзьями, боссом, человеком или обществом — кем-то более могущественным, чем они. Им не хватало возможностей. Они были злыми и необразованными, у них не было перспектив найти работу или построить будущее. Он были теми, кого злили все окружающие. Независимо от того как они все сюда попали, у каждого была своя роль. Дамиан, Рафаэль и несколько других мальчиков тренировались, чтобы стать sicarios — киллерами. Наемники были пехотой картеля, ответственной за совершение убийств, похищение людей, кражи, вымогательства и защиту территории от конкурирующих групп и мексиканской милиции. Каборас был идеальным местом для временных тренировочных лагерей, которые содержал картель, разбросанных среди городских джунглей из бетона и метала. Здесь молодые мужчины и женщины практиковались жить на полигонах и в боевых учебных корпусах, которые к тому времени были заброшены или редко использовались. Избранные, показавшие свою верность и твердую руку, обучались в специальных учреждениях, где учились работать со взрывчатыми веществами. Дамиан подходил идеально по всем критериям. Годы сворачивания бумажек в самые разнообразные углы и формы сделали из него профессионала для создания и обезвреживания бомбы. Он выучил разницу между С-4 и динамитом, порохом и фейерверками; он узнал о радиусах взрыва, печатных платах, таймерах и спусковых механизмах.

Дамиан брал некоторые задачи домой. Однажды он сражался с расчетами, когда пришел Рафаэль.