Я взглянула на нее. Интересно, чего она от меня ждет?

– Волкам и людям грозит новая битва, и на этот раз запасных путей не будет.

– Зачем волкам драться? – прошептала я. – Ведь тогда мы нарушим закон!

– Любые законы могут нарушиться, а легенды – забыться. Спокойствие в Долине всегда было хрупким. Волки-хранители слишком многое от нас таили, их скрытность и стала причиной бед.

Внезапно разозлившись, я вздернула подбородок. Уж ей ли говорить о скрытности? Сколько я мучилась оттого, что считала влечение к Тали дурным и опасным! А волчица все это время знала правду!

– Почему ты раньше не говорила? – требовательно спросила я. – Просто появлялась и исчезала, а ведь могла же сказать!

Волчица с рыком оскалила зубы.

– Где тебе судить, чего стоит «просто появляться»! Мне запрещено приносить сюда знание из другого мира. Я могу лишь указывать путь, чтобы помочь тебе разобраться самой! Ты знаешь больше, чем знала я, – мне не было известно ровно ничего! – Бесплотная волчица оглянулась. – Я задержалась слишком надолго и наговорила слишком много. Тебе нужно услышать речи верховных волков. Узнай, насколько волки и люди близки к войне, и отыщи способ их остановить.

– Каким образом?

– Вам с девочкой придется поразмыслить. Найти не найденное мной решение – найти прежде, чем волки и люди сойдутся в битве. Если разразится бой, все будет кончено.

Мне не верилось: она и впрямь ждет, что у меня отыщется способ все уладить?

– Как мне искать пути, что делать? – воскликнула я.

– Мне пора. Ты знаешь больше, чем знала я. Умей этим распорядиться.

Прежде чем я раскрыла рот, волчица бесшумно скользнула между деревьями и исчезла. Меня охватило нестерпимое желание свернуться в комок и залечь здесь же, у камня, чтобы уснуть и забыть все виденное и слышанное. Однако меня ждала Тали, и к тому же, если бесплотная волчица права и в Долине зреет раздор, нужно послушать разговоры верховных волков.

Я влезла обратно в расщелину и с дрожью прильнула к Тали. Если бы я умела с ней разговаривать! Как мне хотелось рассказать ей все, что я узнала от волчицы!.. Я легла еще ближе, она прижала меня к груди.

Люди и волки тем временем поднялись, два или три человека помогли старой женщине взобраться на высокий валун. Прямая и сильная, хоть и старая, она повернулась к верховным волкам и, воздев руки, замерла в молчании, ожидая, пока к ней обратятся взоры всех волков и людей.

– Для многих из вас не тайна, что Большого Разговора уже недостаточно. В Долине царит несогласие. Что вам об этом известно?

Старый волк выступил вперед, и к нему обратились все взгляды, хоть он и не стал взбираться на валун.

– Мы тоже такое слыхали, – ответил он шелестящим голосом. – С каждым Большим Разговором становится только хуже. Есть волки, что не верят в легенды. Есть люди, что мыслят истребить всех волков. Мы видим, Ниали, – обернулся он к старой женщине, – что ваш народ перестает чтить криан, вам не под силу влиять на людское мнение.

– Это правда, Зориндру. – Голос Ниали зазвучал резче. – Мы уже не так властны над племенем. Но и ваше могущество меркнет, волки все меньше вам повинуются.

Вперед вышла женщина – гораздо моложе Ниали, однако старше моей девочки. Будь она волчицей, ей впору было бы возглавить стаю: хватило бы и юных сил, и зрелой уверенности. Я не удивилась бы, увидев на ней встопорщенный мех, – настолько она была разозлена.

– Ниали права. Мне рассказывали, что волки убили двоих людей – юношу из племени Лин и ребенка из семьи Альн. Племя Альн теперь требует, чтобы я как криана предъявила им тело мертвого волка: они жаждут мести и готовы убить всех волков до одного. Пока что мне удавалось их сдерживать, но, если вы не остановите волков, я за свое племя не отвечаю.

– Согласен, – кивнул Зориндру. – Если людей и вправду убил волк, а не какой-нибудь медведь или длиннозуб, и если волка не дразнили и не вынудили напасть, мы найдем его и уничтожим вместе со стаей.

Сердце забилось где-то в горле: неужели взаправду бывают волки-человекоубийцы? И какое страшное наказание… Тали еще крепче вцепилась в мою шерсть. Интересно, насколько хорошо она понимает древнее наречие.

– Это не все, – раздался молодой голос: юноша чуть старше Тали говорил робко, словно древнее наречие было ему в новинку. – ХаВен, новый вождь племени Вен, поклялся очистить Долину от волков. Его женщина лишилась ребенка, что рос у нее во чреве, и ХаВен говорит, будто причиной тому волк, которого она увидела, собирая семена.

Бабушка Тали кивнула:

– Джилин тоже винит волков: считает, что его меньший сын сломал ногу из-за того, что ступил на волчью тропу. И еще он говорит, что людям незачем заботиться о делах Земли и Неба: мол, вся пища в Долине и на всей Земле принадлежит людям, и если другие существа на нее посягнут – их надо убивать. Кто-нибудь еще слышал подобные речи?

– Да, – тут же вставил юноша, затем потупился под взглядом более старших криан и судорожно сглотнул. – ХаВен сказал, что жизнь племени наладится тогда, когда мы убьем всех волков и ножезубых львов.

– У нас в племени считают так же, – положив руку на плечо юноше, произнесла еще одна женщина негромким чистым голосом. – Я пыталась отговорить – все тщетно.

– Мы только и делаем, что уговариваем людей не верить в такую чушь, – сказала бабушка Тали, – но если толки о нападениях волков не прекратятся, люди рано или поздно начнут убивать, и остановить их нам не удастся.

На мгновение воцарилась тишина. Сердце Тали ускорило бег, мое тоже забилось быстрее. Бесплотная волчица оказалась права: назревает раздор, и что мне делать – неизвестно.

– Мы слышим и понимаем тебя, – произнес Зориндру. – Мы истребим семьи всех волков, кто нападал на людей без повода. А тем, кто верен нашим законам, мы напомним об ответственности. Ступайте с миром, – кивнул он людям.

Старая женщина хотела что-то добавить – она явно ждала от верховного волка большего, и по осанке было видно, что она разгневана, – однако промолчала и лишь протянула руки тем, кто помогал ей сойти с валуна.

– Ступайте с миром, волки-хранители.

Старая криана вышла из каменного круга, за ней последовали остальные люди.

– Мне нужно проводить бабушку, – прошептала Тали.

Прежде чем я успела ее остановить, она спустилась с валуна и скрылась в лесу. Я было двинулась вслед, но увидела, как Франдра с Яндру смотрят в мою сторону. Еще не хватало, чтоб меня здесь застали… Я сползла по задней стороне валуна и направилась к дому, усиленно раздумывая над услышанным. Что же, во имя луны, мне делать…

На поляне у лежачего дерева меня ждал Тревегг.

– Ты пропустила охоту на антилоп, Рууко злится.

– Я охотилась на мелкую дичь, – ответила я, стараясь не встречаться с ним глазами. – Вы что-нибудь поймали?

Подошедший Аззуен встал рядом со мной.

– Нет. – Тревегг надолго замолчал, не отводя от меня взгляда, и наконец тихо вымолвил: – Я никому не сказал о ваших отлучках к людям.

Я даже подпрыгнула от неожиданности, Аззуен удивленно взвизгнул.

– Наверное, мне стоило все прекратить сразу, как только я заметил, что вы с друзьями к ним зачастили. Но мир меняется, верховные волки не все нам говорят. Я надеялся, что хоть ты сможешь что-то выяснить. Ты отличаешься от всех – я это понял в тот день, когда ты, не прожив еще полной луны, воспротивилась Рууко.

– Я не отличаюсь, – проговорила я. – Я не хочу никаких перемен. Я просто хочу быть ближе к людям.

– Это и есть желание перемен, – мягко произнес Тревегг. – Ты слышала легенды… Знаешь ли ты, что брат Рууко был изгнан за то, что общался с людьми?

– Да, – кивнула я.

– Вот и хорошо. Тогда вожаком стаи был мой брат, Хиилн должен был ему наследовать. Они с Риссой выбрали друг друга в спутники – лучшей пары для продолжения рода нельзя было и представить. – В голосе Тревегга послышалась печаль. – Но когда Хиилн заявил, что не отречется от людей, я вынужден был следовать закону Долины: по моему совету брат изгнал Хиилна, хотя его сердце этого не вынесло. Сейчас я не уверен, что поступил правильно. Потому-то предпочел не вмешиваться, когда ты стала уходить к людям.