– Волчонок прав, – встрял Тлитоо. – Если выказать повиновение, человек не будет бояться.

Затаив дыхание, я смотрела, как Аззуен завоевывает доверие юноши: через несколько минут оба уже сидели рядом на задних лапах и обменивались нежностями.

– А теперь выходи, можно, – каркнул Тлитоо.

Из кустов показалась морда Марры. Я помотала головой: надо ж так увлечься людьми, чтобы не почуять волчицу из собственной стаи! Хорошо, что медведей рядом нет – их я, наверное, тоже бы не заметила…

– Они такие же, как волки! – изумилась Марра. – Совсем не чужаки!

– Точно, – согласилась я. – И все же нам запрещено быть вместе. – Мне не очень хотелось рассказывать Аззуену и Марре о том, что я собиралась охотиться с девочкой.

– В том-то и трудность, – кивнула Марра. – А все-таки я не прочь подружиться с человеком. Может, пойти за этими двумя? Вдруг там есть еще другие, кто тоже любит волков?

– По-моему, и двоих пока хватит, – беспокойно отозвалась я. – Лучше в другой раз.

– Ну ладно, – разочарованно вздохнула Марра. – В другой так в другой…

– Нам пора, Тали, – проговорил юноша, с явной неохотой отрываясь от Аззуена. – Если задержимся, нас могут хватиться, а я еще хочу побыть с тобой.

Девочка кивнула.

– Прощай, волчица! – обернулась она ко мне напоследок.

Брелан, длинной рукой обхватив мою девочку, прижал ее к себе, и они пошли вдоль реки. Аззуен не отрывал сияющих глаз от юноши, который напоследок оглянулся на него через плечо, Марра провожала обоих людей мечтательным взглядом. Во мне проснулась ревность; было ясно, что поохотиться вдвоем с девочкой мне не дадут – Аззуена с Маррой влекло к человеку так же, как и меня. И пока мои собратья смотрели вслед удаляющимся людям, я впервые задумалась, во что же я умудрилась впутать нас, всех троих.

Новый способ ловли кроликов мы быстро освоили и теперь распространили его на индеек и ежей; он пригодился бы и для бобров, если найти на реке место, где девочка может твердо стоять в воде. Способ надежно срабатывал с мелким зверьем, при случае его можно было опробовать и на крупной добыче. В успехе я не сомневалась. У девочки, правда, могло бы не хватить сил остановить зверя в одиночку, но ведь есть еще Брелан и мы – а сообща мы справимся. По крайней мере должны, потому что Тревегг оказался прав: прошло уже пол-луны, а Рууко по-прежнему не подпускал меня к охоте, и я не сомневалась, что до зимнего путешествия он мне так и не даст себя проявить. Однако с каждым разом меня это заботило все меньше: я училась охотиться самостоятельно.

Я уже не прогоняла Аззуена и Марру, которые увязывались за мной к людям: вместе было легче ускользнуть из стаи, к нашим совместным отлучкам все привыкли. Волкам нашего возраста положено рыскать по территории стаи, и никому не казалось странным, что с каждым днем мы уходим все дальше. Олени и лоси разбрелись по равнине – значит, зимний переход не за горами, и вожакам нужно, чтоб мы привыкали к долгим путешествиям. Уннан пытался за нами следить и с каждым разом становился все злее, но ни перехитрить, ни пересилить нас троих не мог.

Приближалась зима, начались снегопады. Первый снег привел щенков в восторг, взрослым так и не удалось добиться от нас благоразумия. Мы то и дело взвивались в воздух, стараясь поймать летящие хлопья, и норовили поваляться даже в самых мелких кучках снега. Взрослые встретили холод с не меньшим удовольствием; Рууко с Веррной порой не отставали от нас, резвясь под снегопадом. Даже когда снежные бури и метели перестали поражать новизной, мне стоило большого труда думать о чем-то другом при виде падающих снежинок.

Снег шел и в тот день, когда мы застали девочку на нашей стороне реки. По пути к людской поляне мы с Аззуеном и Маррой прыгали под летящим снегом, ловя пастью холодные хлопья и заваливаясь в каждый сугроб. Мы хотели пересечь реку ниже того места, где залегла на отдых стая: Веррна заметила там оленей. Однако на подходе к реке я замешкалась, вдруг почуяв на нашей стороне недавний запах девочки: он явственно слышался в месте переправы и дальше среди деревьев, где мы только что бежали, а потом внезапно исчезал. Аззуен с Маррой, тоже сбитые с толку, кружили по глинистому берегу, пытаясь отыскать след Тали.

– Она пошла к старой женщине, о которой говорила, – раздался с ближайшей сосны голос Тлитоо. Сосны, в отличие от берез и большинства дубов, не облетели перед зимой, среди густых колючих листьев ворону было где спрятаться.

Тлитоо спорхнул на землю и повел головой из стороны в сторону, явно довольный собой.

– Я летел за ней следом, пока вы стаей заигрывали с лосями. За мной, щеночки! Я укажу путь быстрее, чем его учуют ваши мокрые носы!

Тлитоо с довольным карканьем взмыл и исчез среди верхушек деревьев.

– Нам тебя не видно, как же за тобой идти? – крикнула я в отчаянии, однако ворона и след простыл.

– Я укажу путь, сестра!

Я удивленно обернулась – и встретилась морда к морде с молодой волчицей из сна. Аззуен с Маррой все еще оглядывали верхушки деревьев в поисках Тлитоо: волчицу они явно не видели, не чуяли и не слышали.

– Кто ты? – спросила я, чихнув от сгустившегося едкоможжевелового запаха. Я старалась говорить шепотом, чтобы Аззуен с Маррой не подумали, что я спятила. – Почему ты ко мне приходишь?

– Ступай за мной, сегодня я тебе кое-что покажу. – В глазах волчицы мелькнул озорной огонек. – Я улизнула без спросу, но меня не сразу хватятся. Быть в том мире незначительной – тоже порой удобно.

Бесплотная волчица припустила вперед, я устремилась за ней.

– Вожаки не всегда позволяют мне приходить, сегодня я тайком, – сказала она с вызовом. – Если я решила тебе помочь, меня не остановят.

Волчица двигалась быстро и без усилий, под ее лапами не шевельнулась ни одна снежинка, ни один листик с дерева. Я едва поспевала за ней со всех лап, позади неслись Аззуен с Маррой.

– Ты хоть знаешь, куда бежать? – задыхаясь от усилия, выговорил Аззуен. – Запаха нет!

Дыхания не хватало, я не ответила. Вскоре я почуяла аромат девочки, и как только я пошла по следу, волчица замедлила шаг.

– Оставляю тебя здесь, сестра. Постараюсь появляться чаще. – Она опустила голову. – Моя главная ошибка – я слишком часто делала что скажут. А мнению тех, кто над нами властен, не всегда можно доверять.

Я в удивлении остановилась.

– Как так?

– Вот он, запах! – проговорила Марра над самым ухом, я даже вздрогнула. – Как ты умудрилась не сбиться?

Бесплотная волчица кивнула и скрылась в кустах.

Марра с Аззуеном глядели нетерпеливо, и я повела их дальше. Девочка стояла там, где река встречается с лесом, в получасе бега от равнины Высокой Травы.

– Я ждала, – промолвила Тали вместо приветствия. – Бабушка просила тебя привести…

– Я же говорил, что отыщу! – гордо заявил Тлитоо, приземлившийся у ног девочки. От лап до клюва его покрывал снег, как будто ворон вывалялся в сугробе.

Марра потянулась цапнуть его за хвост, и Тлитоо предпочел упорхнуть. Я не ответила – меня занимала девочка: непривычно взволнованная, она беспокойно вертела в руке убитую индейку. Аззуен с надеждой принюхивался к птице; Марра, глянув на индейку, перевела глаза на девочку.

– Если я отнесу ее к племени, – ответила Тали, неправильно истолковав взгляд Марры, – у меня ее просто отберут. А бабушка и так мало ест, ей нужно мясо.

Я устыдилась: ведь могла же догадаться и принести девочке того мяса, что мы откладываем про запас! В следующий раз так и сделаю…

Тали повела нас вдоль реки, к самой границе нашей территории, и вдруг остановилась у пышного куста, тронув пальцами ароматные листья.

– Здесь поворот: куст растет у тропинки, что ведет к бабушкиному дому.

Тропа, на которую свернула девочка, оказалась широкой и утоптанной, как оленья, хотя оленями тут не пахло – лишь мелкой дичью, редкими лисами и людьми. Среди человечьих запахов выделялся аромат Тали и еще один человечий, очень похожий; густо пахло Бреланом, и поверх всего явственно чувствовался поразительно знакомый запах.