- Карцер, - хихикнул мальчишка, садясь на кровать. - Там я убиваю преступников. Но надеюсь ты туда не попадешь.

- Это вообще что? Гостиница?

- Это типовая казарма. У офицеров места больше и они могут переоборудовать под себя, а я не хочу. Когда я дома, я живу тут.

- Я с тобой жить не буду, - Сергей вскинул голову, пытаясь в упор не видеть и не слышать воспоминания о том, что этот мальчик делал с ним, что этот мальчик хочет делать с ним. Это мираж, морок, бред! Ничего подобного он не допустит!

Поймал взгляд глашатая и уже не видел ничего. Ореховые глаза стали центром вселенной, засасывающим центром мирозданья... Сергей сорвался в пропасть. Полетел, забывая кто он, где он. Упал на кровать, и золотой мальчик шелковой лентой вился вокруг него, вился по нему, быстро расстегивая его одежду, покрывая его беспорядочными поцелуями. По-кошачьи прижимаясь и проглаживась щекой, обнимая и лаская его всем телом. Нежнейшие прикосновения взрывали сердце счастьем и отключали мозг. Сергей нетерпеливо рвал с себя одежду, ему необходимо было почувствовать шелковую солнечную кожу обнаженным телом, впитать его, войти в него. Прочувствовать изнутри и снаружи, стать единым целым, умереть вместе с ним. Никогда он не любил так сильно. Каждое прикосновение рассыпалось фейерверками по коже, огненными потоками текло по нервам, переполняло сердце, останавливало дыхание.

Где-то внутри маленькое зернышко его сознания безмолвно кричало: 'Нет!'

Ему показалось, что у него изменилось тело: раздались плечи, вытянулись руки. Тяжелые челюсти стали так сильны, что могли перекусить руку любому человеку. Он целиком покрылся шерстью, набухший член выглядывал из мохнатого собачьего препуция. Он сошел с ума. Сила переполнявших его чувств раздавила, натянула до предела каждую клеточку, взорвала до небес...

...Опомнился?

Наконец понемногу снова соображая и понимая окружающий мир, маленькими шажками слепо продвигался внутри себя к свету. Искал свою голову? Где-то был его мозг, где-то там был он сам. Сам ли?

- Все будет хорошо, я буду любить тебя. Я буду заботиться о тебе, я помогу тебе, - шептало чудовище, прижимаясь к нему.

- Ты! - Сергей рвущим мышцы усилием преодолел наркотические опьянение, отшвырнул безумного мальчишку. Отбросил его со всей возможной силой, умирая гневом, стыдом и омерзением.

Мальчишка упал на пол, крабом метнулся в сторону и сел в углу у светящейся стенки.

- Дрянь! Что ты со мной сделал? - Сергей в ужасе осмотрел себя. Нет! Это его тело. Хотя знакомый шрам от апендицита исчез... Ну и черт с ним! Но собачьей шерсти нигде нет. Схватил пушистое одяло, вскочил и вытерся. Никакой собачьей шерсти на нём нет! Задыхаясь, собрал одежду. Сердце билось в висках. Что с ним было?! Выскочил в переднюю комнату, ненавидя себя за бабскую реакцию. Пнул дверь - та не открылась.

- Прости, - раздался голос монстра. - Но это единственное, что я умею. И еще убивать.

- Тогда убей, дрянь сучья! - крикнул Сергей, трясущимися руками пытаясь разобраться в тряпках и не понимая, что это, штаны или рубашка, что он пытается надеть. - Или отпусти к чертям! Иди сам к чертям. Сдохни!

- Успокойся, - тихий голос безбрежным песком запорошил сознание, Сергей выпустил одежду и осел на тахту. - Но тебе же было хорошо? Это было как с моим мужем. Он арн, настоящий оборотень.

- Нет! - прошептал Сергей. - Не хочу. Ненавижу! Никогда такого не было... Хорошо будет, когда башку тебе сверну, ублюдок. Какие ещё оборотни?

- Обычные. Лабораторные, но сейчас они отдельно живут. А мы научимся жить вместе. Тебе же понравилось. Я часто так играю. Всем нравится. Я спроецировал на тебя воспоминание, раскачал твои эмоции, усилил... Ты немного боялся, но я же учел, что ты предпочитаешь быть сверху. Хорошо, я отпущу тебя, но не кричи, не люблю когда кричат. Давай просто поговорим?

- Опять? Поговорили уже, - Сергей согнулся, преодолевая вязкий воздух и рваными движениями зашнуровал ботинки. Еще натягивая носки, равнодушно удивился, увидев, что оба мизинца на ногах, когда-то отмороженные и ампутированные, на месте. - Тварёныш. Убийца ублюдочный...

- Я не могу быть убийцей. Я - вещь. Оружие. А оружие не может быть убийцей. Это ты убийца. И вообще, я не понимаю, чего ты так зациклился. Смотри, я на самом деле не мальчик. Я девочка.

Ублюдок там затих и даже, похоже, не шевелился.

Сергей встал. Постоял у окна. Прощупал стекло и стенку. Никаких петель или шпингалетов не нашел. Маленький квадратик, нарисованный у окна, не прожимался и не подковыривался... Растер лицо и с отвращением обтер руки о штаны. Чувство чистоты и свежести, возникшее после того инкубатора, теперь сменилось усталостью и хотелось вымыться. Руки отвратительно пахли кондитерской, казались липкими. Он сам весь липкий. Облепленный. Ублюдком этим! Что делать вообще?!

- Сергей, - девичий голос. - Посмотри. Я больше не буду тобой управлять. Если ты не будешь кричать и пытаться делать глупости, то я не буду напускать фантомы.

Сергей, скрипнув зубами, заглянул в комнату с кроватью. На месте мальчишки сидела, по-турецки скрестив ноги, худенькая голая девица. Копия мальчишки, но безусловно девица: маленькие груди, округлые плечи, более широкие и округлые бедра, гладкая подушечка лобка без каких либо мужских признаков. Шевелюра раскудрявилась... Лицо миловидным овалом...

- Я экзекутор. Я умею менять и меняться. Смотри, - девица подняла растопыренную пятерню и прямо на глазах на пальцах и руке проклюнулся рядок белых бугорков и начали расти белые палочки.

Сергей завороженно смотрел. Палочки удлиннялись, расправлялись в перья. Рука превращалась в крыло!

Девица хмыкнула. Провела другой рукой от плеча к пальцам, как ножом перья срезала. Прижала кровоточащую руку к груди.

Сергей закрыл глаза. Сердце всё ещё бешено прыгало. Что же делать? Как на это безобразие реагировать? Опять галлюцинация? Скорее, сам повесится, чем будет по собственной воле трахаться с этим... Этой... Вещью.

Подошел, поднял перо. Нормальное такое белое перо. Как говорят, "маховое". Куриное, например. Только пенёк как ножом срезан и не полый, а цельномясистый и кровью ещё немного сочится. Неожиданно Сергей понял, что успокаивается. Не совсем, но прямо сейчас убивать или вешаться расхотелось.

- Сам ты куриный, - девица встала и помахала уже гладкой рукой. - Я орлиные хотела, но лень пигментировать было, все равно срезать. Перья как волосы или ногти, их потом в трансформации не используешь, там ни сосудов ни нервов... Вон, иди в ванную, помойся, если хочешь.

- Зачем?

- Что зачем? Зачем срезала? - девица поддала ногой перья. - Чтобы летать, надо абсолютно всё тело поменять. Время и энергию надо. То есть, дня три жрать не переставая, а голову не поменяешь, потому что мозги менять нельзя. С ума сойдешь - и привет. Обратно не вернёшься. Поэтому придется наращивать мышцы и крылья, в результате и будет черт-те-какая-каракатица, как ты говоришь, и летать расхочется.