Наконец Настя не выдержала:

- Все, поворачиваем домой! Мне в туалет надо…

Они поплыли к острову, но как назло в лицо начал дуть полуденный бриз, поднимая на озере барашки, и лодка двигалась уже не так быстро, как хотелось бы Насте.

- Ты можешь быстрее шевелить граблями! - закричала она на Марата. - Если не можешь, так я тебе сейчас помогу! - и Настя полезла в сумочку за пультом.

- Настя, не надо! Он быстрее не может! - вступилась за Марата Васька.

- Щас! Обществу защиты животных здесь слова не давали, - Настя достала пульт и начала набирать на нем пароль доступа.

- Не надо, я говорю! - Василиса протянула руку к пульту. Настя инстинктивно отдернула руку, и тут пульт выскользнул и полетел в воду…

“Всё, конец!” - похолодел Марат. Радиоволны в воде не распространяются, через двадцать секунд он “сойдет с Поводка” и устройство начнет крушить ему яйца. А до острова, до спасительного “домашнего Поводка” было еще около километра. Он уже почувствовал первые предупредительные сигналы, когда вдруг увидел, как со скамьи слетела Васька, стрелой взмыла в воздух, нырнула и исчезла в глубине озера.

И в тот же момент Поводок начал работать в режиме побега. Марат застыл на скамье в позе Роденовского Мыслителя, при этом, как институтка, плотно сжав колени, стиснув зубы и вцепившись руками в оба весла. Ему очень хотелось зачерпнуть в ладошку воды и залить эту пылающую у него между ног головешку, а потом крепко зажать в кулак всё, что от неё останется. Но он знал, что трогать Поводок нельзя, потому что может включиться режим Шаловливые Ручки и будет еще хуже. Поэтому его руки, совсем не расположенные к шалостям, крепко, до синевы в костяшках, сжимали черенки весел, пригибая их вниз, в то время как лопасти этих весел медленно поднимались из воды и раскрывались на манер огромных крыльев. Теперь Марат скорее походил на приготовившегося к полету Врубелевского Демона готового воспарить ввысь, а потом рухнуть вниз на дно самой глубокой Марианской впадины.

И вдруг внезапно боль прекратилась, а с ней прекратился и навалившийся на него морок. Из воды вверх поднялась рука с зажатым в ладони пультом, а затем и голова Васьки появилась на поверхности. Она подплыла к лодке, бросила пульт на дно, и когда Марат протянул руки, чтобы помочь ей забраться внутрь лодки, она впервые, тихо и с неожиданной нежностью обратилась к нему на “ты”:

- Марат, переволновался бедненький? Ну не волнуйся, я же у тебя кандидат в мастера спорта по плаванию.

И строгим голосом Насте:

- Это счастье, подруга, что ты начала набирать пароль и у него экран не успел погаснуть, а то бы я его в иле ни за что не нашла.

Но Настя не слышала, что говорила ей подруга. В ее мозгу застряли два слова, нечаянно брошенные Васькой: “ … я у ТЕБЯ кандидат …”. Что бы могло означать это – я у тебя?

Промучившись над этой загадкой полночи, Настя решила устроить Марату прямой допрос, а заодно и провести с ним профилактическую беседу на предмет того, кто здесь на острове главный и на кого он в первую очередь должен обращать внимание. Способов добыть правду она знала несколько, и все они включали одно непременное условие, которое вытекало из в самого названия для абсолютной правды - “голая правда”. К сожалению, туфелька великанши для этой цели не подходила, потому как Насте очень хотелось заглянуть Марату в глаза, когда он будет отвечать, а по глазам сразу будет видно - врет он или не врет. Поэтому Настя позволила себе немножко пофантазировать и придумала нечто совершенно новое, еще не опробованное на Марате.

На другой день вечером, перед ужином Настя сообщила Марату, что сегодня экса не будет, и что она хочет вместо этого поиграть с ним в футбол.

- Вам нужны дополнительные игроки в команду? – осторожно спросила Василиса.

- Нет, спасибо, - ответила Настя, - у нас будет такой между-футбольчик на двоих.

После ужина они вдвоем спустились в подвал.

Итак, - объявила Настя, - ты будешь играть за легендарного советского вратаря Льва Яшина. Яшин будет стоять на воротах и защищать их от не менее легендарного нападающего из Аргентины, Диего Марадона, то есть меня. Если ты пропускаешь мяч, и он попадает в ворота, то есть в стенку, гол засчитывается мне. Если ты задерживаешь мяч, очко добавляется твоей команде. Если в конце игры ты выигрываешь по голам, завтра экзекуция отменяется. Если выигрывает Марадона, разница в голах будет добавлена к твоему завтрашнему эксу. Правила понятны?

Марат кивнул головой.

- Тогда снимай футболку и вставай на ворота. Играть будешь с голым торсом. Настя подвела Марата к стенке, повернула лицом к себе и пристегнула широко расставленные руки к вмонтированным в стену металлическим карабинам.

- Руки тебе не нужны - у нас все-таки футбол, а не гандбол. А вот ножками можешь туда-сюда побегать - мячик поотбивать. А чтобы шевелить ножками тебе было способнее, штанишки мы с тебя тоже спустим.

Легендарный вратарь Лев Яшин первый раз в своей жизни защищал ворота голышом, при этом еще и распятый на штанге как Христосик. В это же время Диего Марадона в коротких спортивных шортиках, топике, белых носочках и кроссовках сексуально перекатывал перед ним правой ножкой футбольный мяч, как бы раздумывая в какой угол ему бить. Выглядел он сегодня просто сногсшибательно!

– Между прочим, в детстве я неплохо играла в футбол, - тонким женским голосом заметил Марадона, и первый, несильно пущенный мяч попал в стенку, точно по центру между широко расставленных ног вратаря.

- Однако перед началом матча хотелось бы взять последнее интервью у нашего прославленного голкипера. Лев Иванович, ответьте пожалуйста на вопрос, кого вы все-таки больше любите, то есть любили в своей жизни, вашу жену или вашу боевую подругу, Настю?

Марату показалось, что это не главный вопрос, ответ на который хотела бы сегодня получить Настя, и за первым вопросом последует второй - о четвертом участнике образовавшегося многоугольника. Но и на первый вопрос надо было ответить правильно – от этого могла зависеть судьба всего матча. Марат колебался… Ответить правду в его положении равнялось бы самоубийству, соврать – значило быть предателем по отношению к жене. И он решил слукавить:

- Я вас обеих любил, то есть люблю…

Посланный сильным ударом, второй мяч попал ему точно в солнечное сплетение.

- Двоих сразу любить невозможно! Правду говори!

Марат похватал немножко ртом воздух, как рыба выброшенная на берег, и наконец ответил:

- Это правда! Ну как тебе объяснить? Вот, к примеру, турист. Он любит свой дом, а потом идёт в поход и с не меньшим удовольствием спит в палатке, а потом возвращается домой и опять свой дом любит.

Взглянув на Настю, Марат понял, что сморозил какую-то глупость. Настя уже не перекатывала ножкой мячик, она замерла в напряжении и с силой давила на мяч, как будто хотела расплющить его в лепёшку. Возможно, что она представляла под ногой вместо мячика какой-то другой предмет – что-то из хозяйства Марата.

- Так значит я для тебя - палатка! Значит я тебе была нужна только для того чтоб ты во мне, тьфу! то есть, на мне спал! А потом свернул в трубочку, в полиэтиленовый пакетик положил и убрал на полку до лучших времён! – она начала на низких тонах и постепенно повышала голос, как будто бы разогреваясь перед грядущей серией жестких пенальти. Марат беспокойно задергался – он уже догадался куда попадет следующий мяч.

- Ах ты сволочь! А я за него еще замуж мечтала выйти! Я же тебя гада убью!..- и Марат, не ошибся. Сильно пущенный мяч попал точно в цель – как раз посредине между двумя предыдущими отметками. У Марата потемнело в глазах, он застонал и запрыгал на месте.

- Я эту сволочь еще любила!.. Негодяй!.. Паразит!.. - Настя остервенело била по мячу, попадая Марату по груди, по лицу, по животу, по причинному месту.

В подвал сверху вбежала Василиса:

- Настя что у вас тут происходит? Весь дом трясётся как на вулкане. Настя, что с тобой? Настя остановись!