«Закрой глаза, — посоветовала Тамар. — Мне кажется, лирры видят, что они открыты».

«Тогда я усну», — возразил мул.

Теплые, нагревшиеся за день камни манили к себе, как самая изысканная постель.

«Ничего, — ответила Тамар. — С Карой в руке ты услышишь, когда они нападут.»

Готовый на все, лишь бы подманить лирр, Рикус закрыл глаза.

«Не спи, не спи», — твердил он себе.

Но с каждым разом слова звучали все тише. Через несколько секунд он их уже и вовсе не слышал.

Что-то щелкнуло, и Рикус проснулся, а в следующий миг почувствовал, как у него из-под головы вытаскивают костыль. Щека мула коснулась камня и, открыв глаза, он увидел желтоглазого лирра, уносящего в темноту древко сломанного копья.

Рикус поднялся на ноги и, на ходу вытаскивая из ножен меч, пустился вдогонку. Краем глаза он заметил, как блеснул лунный свет в больших желтых глазах, услышал, как застучали камни. К тому времени, как он повернулся, второй лирр успел прыгнуть.

Отчаянно тряся головой, чтобы разогнать окутывающий сознание туман, Рикус поднял меч. Даже под страхом смерти он не мог двигаться быстро. Измученное тело было медлительным и неловким. Вытянув вперед все четыре лапы, лирр врезался в мула.

Нестерпимая боль обожгла Рикуса, когда острые когти зверя прошлись по незажившей ране на груди гладиатора. Только широкий Пояс Ранга помешал лирру распороть мулу живот.

Даже не пытаясь удержаться на ногах, Рикус повалился на землю. Прижав подбородок к груди, он оттолкнулся здоровой ногой и, отбросив от себя хищника, покатился по камням. Больное плечо задело камень, и мул едва не потерял сознание. Выхватив Кару из ножен, он рубанул по открытому горлу оглушенного падением лирра.

Волшебный клинок вонзился в панцирь. Фонтаном ударила кровь. Лирр завизжал и, разбрасывая мелкие камни, забил хвостом в предсмертных судорогах.

Но у Рикуса не было времени радоваться победе. Справа и слева к нему спешили друзья погибшего хищника, чтобы раз и навсегда рассчитаться с неугомонной жертвой. Рикус хотел было вскочить на ноги, но даже в пылу боя его усталым мускулам это оказалось не под силу. Чувствуя близость лирров, гладиатор, не вставая с колен, крутанул мечом.

Первому лирру удар пришелся по передним лапам, прямо под кривыми коленями. Магический меч разрубил и панцирь, и кости и, завершая круг, попал второму лирр по челюсти. Пронзительный визг — но хищники все еще не сдавались. Развернувшись, Рикус точным ударом раскроил череп первому из нападавших. Второй хищник, обливаясь кровью, успел, вцепиться в раненую ногу мула. Рикус закричал. И сразу же горько об этом пожалел — такой ослепительной болью отозвалось ссохшееся, сгоревшее горло.

Лирр замотал головой и начал отступать, рассчитывая сбить добычу с ног. Выдернув меч из черепа мертвого лирра, Рикус рубанул своего мучителя по чешуйчатой шее. Меч глубоко вошел в тело, но зверь держал мула мертвой хваткой. Второй удар — и обезглавленное тело полетело на камни. Но челюсти так и не разжались.

Шатаясь, Рикус огляделся. Три оставшихся хищника держались на расстоянии.

— Ну, давайте! — прохрипел мул. — Пора кончать!

Двое лирров, встав на задние лапы, горестно завыли. Третий, тот, что утащил импровизированный костыль Рикуса, злобно урча, разгрызал древко на мелкие кусочки.

«Печально, — заметила Тамар. — Их осталось трое, а ты совсем скис.»

Не обращая внимания на слова призрака, Рикус вставил меч между челюстей висевшей у него на ноге головы. Рывок — и он свободен. Кровь хлынула ручьем — мул даже не мог разобрать насколько серьезна его рана. Впрочем, возможно, это было и к лучшему.

Оторвав кусок ткани от набедренной повязки, мул туго перетянул ногу выше раны.

«Забинтуй рану, — посоветовала Тамар. — Быстрее заживет».

«Когда приду в лагерь», — ответил мул, делая очередной шаг вперед.

«Ты же понятия не имеешь, где он находится!»

«Он за этим холмом», — Рикус уверенно показал на вершину ближайшего холма.

Это было утверждение, порожденное отчаянием, а не знанием. И однако, мул верил своим словам. Не мог не верить. Иначе он бы просто не сдвинулся с места. Он прекрасно понимал, что если вскоре не доберется до легиона, то усталость, жажда, голод и раны сделают свое дело. До смерти оставалось совсем немного.

К сожалению, воины Тира не встали лагерем ни за этим холмом, ни за следующим, ни даже за третьим. Мул все шел и шел, убеждая себя, что за следующей грядой совершенно точно увидит свой легион. Три лирра следовали за ним по пятам. Они не подходили близко и время от времени оглашали пустыню громким заунывным ревом. Порой то один, то другой, проверяя бдительность мула, подбирался поближе, и Рикус брался за меч. Удостоверившись, что жертва еще может за себя постоять, хищник поспешно ретировался. До следующего раза.

Две луны уже начали опускаться за Кольцевые Горы. Рикус стоял на дне очередной каменистой долины и смотрел на далекую вершину следующего холма. На востоке первые зеленые лучи восходящего солнца коснулись звездного неба. Мул знал: когда он достигнет вершины, алое солнце будет уже в зените.

Рикус упал на колени. Лирры подобрались ближе, и в их унылой песне зазвучали радость и нетерпение.

«Вставай!» — приказала Тамар.

Рикус попытался встать, но ноги больше не держали его. Он даже не чувствовал боли в изуродованной хищником ноге.

«Ты не нашел Книгу! Я не позволю тебе остановиться!»

«Ты не сможешь…»

Рикус умолк на полуслове — Кара донесла до его ушей какой-то непонятный звук. Мул огляделся, всматриваясь в протянувшиеся по песку тени. Ничего. Но за большим камнем чуть выше по склону кто-то дышал. Собрав остатки сил, Рикус поднялся на ноги. Лирры горестно запричитали.

«Что случилось?»

Рикус не удосужился ответить. Крепко сжимая меч, он заковылял к камню. Мул понятия не имел, кто там дышит. Вряд ли кто-то из легиона. Было достаточно светло, и часовые не могли не узнать своего командира. Но Рикуса никто не окликнул.

Впрочем, сейчас это было неважно. У мула оставалась только одна надежда на спасение: если у этого таинственного существа за камнем была вода. Лирры, похоже, что-то почувствовали. Тревожно скрипя, они буквально наступали мулу на пятки. Они двигались так тихо, что если бы не Кара Ркарда, гладиатор ничего бы не услышал. Но сейчас мулу было не до них. Врожденная осторожность не даст им на него напасть. До поры до времени…

Рикус сделал каких-то двадцать шагов вверх по склону, когда существо за камнем пошевелилось. Громко стукнул случайно сбитый камень. Словно испугавшись, что их с таким трудом загнанная добыча попадет в лапы какого-то другого охотника, лирры дружно ринулись в атаку. Мул повернулся им навстречу. При этом он подставлял прячущемуся в тени зверю незащищенную спину, но другого выхода у него не было.

Лирры прыгнули все вместе — челюсти щелкают, когтистые лапы вытянуты вперед. За спиной Рикуса зашелестел песок, застучали камни. Таинственное чудовище, покинув свое укрытие, бросилось к нему. Проклиная свою злосчастную судьбу, мул вытянул перед собой меч и рванулся вперед. Хищники явно не ожидали от него ничего подобного. Лирр, который был в центре, грудью напоролся на лезвие Кары, а двое других пролетели мимо — прямо к надвигающемуся сзади чудищу.

Мул упал. Сверху на него свалился насквозь пронзенный мечом лирр. Утро взорвалось безумным ревом — два лирра схватились с прятавшимся за камнем существом.

От мощного удара с треском лопнул панцирь, и лирр, коротко взвыв, замолчал навсегда. Опасаясь, что сейчас ему предстоит встреча с чудовищем, расправляющимся с ночными хищниками, Рикус сбросил с себя мертвое тело и, освободив меч, тяжело поднялся на ноги.

Его взору предстал настоящий калейдоскоп мелькающих рук, лап и щелкающих челюстей. Рикус стоял и смотрел, как большой трикрин, изловчившись, схватил извивающегося лирра тремя руками, а четвертой оторвал чешую у него на горле. Наклонившись, он впился в обнажившееся мясо ядовитыми жвалами. Лирр завыл и забился в предсмертных судорогах.