И тут Рикус понял, что это кольцо жизненно необходимо кес'трекелам. Нет, конечно, они могут поднимать в свое гнездо грузы и друг друга с помощью веревок и блоков. Но в этой пещере нет ни того, ни другого. А раз так, они наверняка привыкли всецело полагаться на колдовство кольца.

Схватив окровавленный палец Врога, Рикус высоко поднял его над головой.

— Стойте! — заорал он. — Или я оставлю вас здесь! И выбирайтесь как хотите!

Рикус не собирался бросать здесь К'крика, но другого способа остановить кровопролитие не знал.

Кес'трекелы, не принимавшие участи в бое, удивленно посмотрели в его сторону. А увидев, что он держит в руках, кинулись разнимать сражающихся.

В живых к этому времени оставался только трикрин.

— У тебя кольцо, — сказал с ног до головы забрызганный кровью старый гном. — Что дальше?

— Я и мои воины покинем ваше гнездо, — ответил Рикус. — А потом наш легион пройдет по ущелью.

Сняв кольцо с окровавленного обрубка, он надел его себе на палец. Как ни странно, кольцо тут сжалось до удобного Рикусу размера.

— Что будем делать? — спросил кто-то. — Убьем его или пойдем за ним? До Рикуса даже не сразу дошел смысл вопроса. Но потом он сообразил, что, убив Врога, он заполучил нечто большее, нежели кольцо. Многие племена выбирали себе вождей именно путем поединка.

— Если я теперь ваш новый предводитель, — сказал Рикус, — то присоединяйтесь к моему легиону.

Наступила гробовая тишина. Мул понял, что допустил ошибку.

— Ты победил Врога в поединке, — покачал головой старый гном. — Поэтому мы позволим твоему легиону беспрепятственно пройти по нашему ущелью. Но ты должен поклясться, что сохранишь в тайне местонахождение нашего гнезда.

— Но я же завоевал…

— Ты ничего не завоевал, — резко сказал гном, оглядывая залитую кровью комнату. — Чтобы управлять племенем, нужны не только приемчики гладиаторов. Ты хороший воин, но больше я о тебе ничего сказать не могу. Итак, ты принимаешь наши условия перемирия?

— Ну, и что я сделал не так? — с горечью спросил Рикус. — Почему эти беглые рабы не захотели присоединить к нам? Почему я не смог их уговорить?

— Это не их война, — коротко ответила Ниива.

— А должна быть наша общая, — настаивал Рикус. — Они могли бы перестать прятаться и поселиться в Тире.

— Не все хотят жить в большом городе, — Ниива откинула в сторону очередной камень и добавила: — Не все хотят сражаться с урикитами. Не все мечтают отомстить роду Лубар.

— Ты права, — кивнул Рикус, по-своему понимая слова партнерши. — Они трусы. Если им хочется дрожать от страха в своем гнездышке, то чего ради я поведу их к свободу?

— Точно.

— Глупцы… — печально покачал головой мул.

Этот вечер Рикус и Ниива решили провести вдвоем, в стороне от легиона, на вершине небольшого холма из бурого известняка. Из предгорий веяло прохладой. Впереди раскинулось желтое песчаное море. Висящее над самым горизонтом солнце заливало алым светом в грани барханов, между которыми легли густые аметистовые тени. Вдали река выплескивалась из устья узкого ущелья. Она извивалась по песку и исчезала под неумолимыми желтыми барханами.

Там, недалеко от устья, росла маленькая рощица деревьев заал. Голые стволы и похожие на фантастические веера кроны отчаянно стремился Рикус. Качались на ветру зеленые кроны, словно приглашая гладиаторов наполнить бурдюки и окунуть усталые ноги в прохладную чистую воду.

К сожалению, Рикус мог больше не спешить. К тому времени, как его легион вышел из ущелья Кес'трекел, К'крик уже вернулся из разведки.

— Хафлинги урикитов ушли от озера, — сообщил он, — а Маетан так и не появился.

В общем, противник бесследно растворился в песках.

— Если ты думаешь, что поспишь тут, как в поместье Агиса, — сказала Ниива из-за спины мула, — то здорово ошибаешься.

Рикус оглянулся. Его партнерша тщетно пыталась расчистить от камней маленький пятачок земли. Увы, сколько бы камней она ни отбрасывала, на их месте оказывались новые.

— Я рад, что мы нашли время побыть вдвоем. — Рикус взял женщину за руку. — Здесь нет урикитов. — Он показал на далекую рощу деревьев заал. — И как только Маетан догадался, что в оазис лучше не соваться?

— Каилум говорит, что других оазисов поблизости нет, — заметила Ниива, разглаживая бугры мускулов на спине гладиатора. — Даже если бы мы и не преследовали его, Маетан не мог не догадаться, что мы выйдем к этому оазису.

— Возможно, — пожал плечами мул. — Но как он узнал, что мы хотим его поймать? Я думаю, его кто-то предупредил.

Ниива заставила мула повернуться к ней. Остатками воды она смыла пыль и грязь со своего тела и теперь осталась в одном зеленом нагруднике и набедренной повязке — такое же одеяние было на ней, когда они убили Калака. Заходящее солнце окрашивало одну половину ее грациозной фигуры нежным румянцем, оставляя вторую в загадочной тени.

— Если даже кто-то и впрямь нас предал, — сказала она, — то как он связался с Маетаном?

— С помощью Пути, — ответил Рикус. — Маетан ничуть не слабее Агиса. А может, даже сильнее. И не забывай о Хаману. Если Маетан и не в силах напрямую связаться со своими шпионами, он всегда может воспользоваться чем-нибудь вроде вот этого… — мул вытащил из-за пояса кристалл оливина, который забрал обратно у поверженного Врога.

— Все возможно, — неохотно согласилась Ниива. — Но кто способен на такую подлость?

Рикус повернулся лицом к ущелью, из которого они так недавно вышли. В предвечерних сумерках оно выглядело черной тенью, прорезавшей сплошную гряду холмов.

— Беглые рабы.

— Кес'трекелы? — поразилась Ниива. — С чего ты взял?

— Они все время старались нас задержать, — объяснил мул. — Сперва поймали наших разведчиков. Затем решили взять в плен нас самих. Даже после того, как я убил Врога, они продолжали сопротивляться. И как я сразу не догадался — их подкупил Маетан.

— Если они не захотели присоединиться к армии Тира, это еще не значит, что они шпионы Маетана, — заметила Ниива.

Взяв мула за руку, она потянула его к импровизированной постели.

— Все сходится, — настаивал Рикус, не двигаясь с места. — Пока мы не прошли мимо гнезда Кес'трекелов, Маетан, похоже не подозревал о логове. И чего ради рабы стали бы сражаться с нами? По-моему, все ясно.

— Они сражались потому, что хотели сохранить в тайне расположение своей пещеры, — сказала Ниива. — А нам они не доверяли, — обреченно вздохнув, она отпустила мула и, подойдя к сделанному ею ложу, положила на него свою накидку. — И знаешь, я их не виню. Особенно после того, что сделал Тихиан.

— Может, и так, — снова вздохнула Ниива, — камень все еще у тебя. Свяжись с Тихианом. Спроси, правду он сказал Врогу или нет.

От подобного предложения Рикус на мгновение даже опешил. Потом, поняв, что ведет себя глупо, мул усмехнулся.

— И все-таки — это Кес'трекелы, — проворчал он.

Вытащив из-за пояса Кару Ркарда, Рикус уселся. Стоило руке мула коснуться рукояти, как ночь ожила бесчисленными, прежде неразличимыми звуками. Сверху доносилось приглушенное хлопанье кожистых крыльев летающей ящерицы. Совсем рядом шуршала по камням змеиная чешуя, а в стороне какой-то грызун отчаянно рылся в каменистой почве, то ли прячась от хищника, то ли в поисках ужина. Рикус не стал прислушиваться: с заходом солнца многие жители пустыни выходили на охоту.

— Положи меч, — приказала Ниива, — и иди сюда.

Она крепко поцеловала Рикуса, одновременно расстегивая его Пояс Ранга. Щелкнула пряжка, и мул ощутил, как в нем просыпается безумное и жгучее желание, разбудить которое могла одна лишь Ниива.

Небрежное движение руки, и пояс со стуком упал на камни. Желание растаяло, словно сон.

— Осторожнее! — воскликнул мул, поспешно поднимая пояс.

— Ну, знаешь, — возмутилась Ниива. — Или эта никчемная кожа, или я!

— Это не просто «никчемная кожа», — возразил Рикус. — Это моя судьба.