— Что произошло? — спросил Каилум. — Кто мог такое сделать?

— Маетан, — сквозь зубы процедил мул, глядя в черноту пустого коридора.

Прибежала Ниива с факелом в руках. Из без вопросов она прекрасно поняла, что произошло.

— Ты должен его найти! — схватил Рикуса за руку старый гном. — Эта книга — история моего народа!

Тем временем мертвое тело короля Ркарда снова поднялось на ноги. Не обращая внимания на Рикуса, Нииву и гномов, он, словно что-то выискивая, завертел головой.

— Тихо, — сказал Рикус. — Я попробую найти Маетана с помощью меча.

Сжав рукоять, мул вслушивался в звуки подземного города. Он слышал неровное дыхание своих спутников, скрежет лат древнего короля, и даже тихое шипение оставленных в Большом зале факелов. От Маетана — ни звука.

— Его тут нет, — наконец объявил мул.

— Но как он исчез?! — простонал Лианиус. — Как?

— С помощью Пути, — пожала плечами Ниива.

Уперев меч в посыпанный песком пол, Рикус посмотрел на плачущего старика.

— Я верну вам Книгу, — пообещал он. — Даже если для этого придется преследовать владыку Лубара до самого Урика.

— Пойдут — я пойду с тобой! — воскликнул Каилум. — И не я один, многие молодые гномы нашей деревни! Возвращение Книги станет их фокусом.

— Я с радостью приму вашу помощь, — кивнул Рикус.

Лианиус воспрянул духом. Словно желая удостовериться, что все это не сон, а реальность, он осторожно тронул мула за руку.

— Ты и правда сможешь это сделать?

— Подумай, прежде чем ответить, — предостерегла своего партнера Ниива. — Не обещай того, что потом не сможешь выполнить.

Рикус молча положил руку на Пояс Ранга.

— Мы выступаем через час. — Он направился к выходу. — Пойдем на Урик.

— Ты еще не заслужил этот пояс, любовь моя.

Хотя Ниива прошептала эти слова едва слышно, для Рикуса они прогремели ничуть не тише взрыва, которым Маетан поразил Ркарда, когда похищал Книгу Королей Кемалока.

— Стой на страже, пока я не найду кого-нибудь, кто станет моим шпионом, — приказал Маетан, протискиваясь между двумя глыбами изъеденного ветром песчаника.

— Мне не очень-то нравится, когда меня призывают для исполнения столь малозначительного поручения, — недовольно заметил Умбра.

В тусклом свете двух лун Ахаса его черное тело почти не отличалось от естественных теней, протянувшихся по песку.

— Пока я не отомщу за нанесенное мне Рикусом и его тирянами бесчестие, нет и не может быть малозначительных поручений! — рявкнул Маетан. — Делай, что тебе говорят или… или Тьме больше не нужен мой обсидиан?

Умбра вздохнул.

— Твой камень имеет свою цену, — ответил он, — но ты просишь за него слишком дорого.

Черный великан с сомнением поглядел на смутно видимые луны.

— Тени нужен свет. Только он дает ей форму и осязаемость. Мне больно и трудно служить тебе в подобных условиях.

— Если я не доставлю этих рабов королю Хаману, — отозвался Маетан, — мой род будет опозорен. Ты думаешь, меня заботит твоя боль?

— Полагаю, не больше, чем меня — твоя честь, — прошипел Умбра, сливаясь с другими тенями на склоне.

Маетан посмотрел на раскинувшийся внизу лагерь тирян. Небольшими группами, по десять-двенадцать человек, лежат солдаты какого-то благородного владыки. Рядом с ними, улегшись по традиции кругами, так, чтобы рука одного воина касалась руки другого, спали гномы из Кледа.

Еще дальше закутались в свои черные рясы темплары. Вождь и его приближенные в центре, нижние чины — по краям. Маетан не понимал, зачем они тут. В Тире нет больше короля-колдуна, а значит, и некому посылать темпларам свою колдовскую силу. Раз так, то пользы от них в бою, не больше, чем от обычного торговца.

— Да какая разница, — пожал плечами адепт. — Наступит время, и они умрут, как и все остальные.

С этими словами он поднял с земли горсть песка. Медленно-медленно он начал пересыпать его из одной руки в другую. Одновременно с помощью Пути он вызвал из глубины своего существа мистическую силу, с помощью которой одушевил падающие на ладонь песчинки.

Когда все было закончено, перед ним стояла маленькая, с мизинец величиной женщина. Она потянулась, расправила прозрачные крылышки и покачала длинными, усеянными острыми шипами хвостом.

— Лети, моя прелесть, — прошептал Маетан, указывая на лагерь тирян, — лети и подсмотри их сны. Найди мне того, кто готов предать своих друзей. Того, кому хочется богатства большего, нежели он может постичь. Того, кто боится своего хозяина.

Гомункулус улыбнулась, обнажив пару острых, как кинжалы, клыков и, взмахнув крыльями, взмыла в воздух.

— А когда найдешь, — добавил Маетан, — вернись ко мне, и он станет работать на нас.

На скале, высоко над головой Рикуса, было высечено изображение кес'трекела. Зазубренный язык пернатого хищника кольцами свисал из кривого клюва. Лапы с широко расставленными когтями были готовы в любой миг схватить добычу. Широко распахнутые крылья ловили ветер, а расположенные на локтях крыльев маленькие трехпалые ручки сжимали: левая — острую косу, а правая — свернутый кольцами кнут.

— Как они ухитрились там его вырезать? — поразился Рикус.

— И главное, зачем? — спросила Ниива. — Кес'трекелы не часто удостаиваются внимания художников. В конце-концов, они обычные трупоеды.

— Может, кес'трекелы и трупоеды, — покачал головой Каилум, — но они хитры, как эльфы, злобны, как хафлинги, а размером бывают со взрослого великана. Мне кажется, это, — он показал на скалу, — предостережение.

Они стояли в голом, узком ущелье, где с обеих сторон поднимались к нему отвесные стены изумрудно-желтого кварцита. Каньон был так узок и глубок, что с его дна гладиаторы почти не видели неба. И только одуряющий зной да пунцовые отблески на скалах свидетельствовали о том, что солнце уже поднялось над горизонтом.

Над изображением кес'трекела кто-то вырубил в твердом кварците большую пещеру. Внутри находились домики, построенные из глиняных кирпичей. Снизу Рикус не видел всего поселения — только высокую, в несколько этажей, стену из обожженной глины с множеством квадратных окошек. Окруженная стеной площадка немного нависала над каньоном, и в самом центре располагалось небольшое круглое отверстие.

— Мне кажется, — Рикус, показал на спрятанное в пещере поселение, — что наши воины там.

— Больше им деваться некуда, — согласилась Ниива, оглядывая прекрасно просматривающее в обе стороны ущелье. — Ты полагаешь, местные жители затащили к себе наверх и К'крика, и тех разведчиков, что ты послал вслед за ним?

— Скорее всего, так оно и было, — кивнул мул.

Накануне вечером легион тирян разбил лагерь у входа в узкое ущелье. Помня, что трикрины никогда не спят, Рикус отправил К'крика разведать дальнейший путь. К утру тот не вернулся, и мул послал на поиски пятерых гладиаторов. Когда не вернулись и они, Рикус пошел в каньон сам. На всякий случай он прихватил с собой Нииву и Каилума. К его удивлению, с ними попросился и Стиан.

Они прошли уже две мили вдоль ущелья, и кроме этого скального поселка не встретили ровным счетом ничего подозрительного.

— И как мы туда доберемся? — поинтересовался Каилум.

— А зачем нам туда добираться? — ворчливо спросил Стиан, исподлобья глядя на Рикуса. — Мало того, что ты пренебрег советом гномов и пошел через эти горы, теперь ты собираешься еще и рисковать нашими жизнями из-за трикрина и нескольких гладиаторов…

— Они-то рисковали своими жизнями, — хмуро ответил Рикус. — Рисковали, между прочим, ради нас. А что до гор… это наш единственный шанс добраться до оазиса раньше Маетана.

К'крик видел Маетана. Адепт вместе с большой группой солдат двигался в обход каменистых пустошей в сторону единственного в этих местах оазиса. Рикус решил пойти напрямик.

Но прежде, чем его легион сможет продолжить движение, следовало выяснить, что случилось с разведчиками.

Рикус опустил ладонь на рукоять своего меча. И тут же со всех сторон на него обрушились десятки оглушительных звуков. Ревел в ущелье легкий утренний ветерок. Словно гром, стучали сердца его спутников. Где-то, будто ножом по стелу, пронзительно скрипели кузнечики. Громко шумели оставшиеся у входа в ущелье воины.