– Нок!

Агис пригнулся и потянул за собой Тихиана. Рикус и Ниива тоже сообразили, что к чему.

– Горная молния! – воскликнула девушка.

Оглушительный грохот потряс туннель, и яркий сапфировый луч мелькнул над головой аристократа. Он ударил в огромную руку и рассыпался ослепительными бело-голубыми искрами. Во все стороны полетели куски плоти и кости. Откуда-то сверху послышался нечеловеческий рев.

Не колеблясь, Рикус ринулся вперед. Агис мог только поражаться безрассудной храбрости мула. Гладиатор уже почти достиг выхода из туннеля, когда прямо перед ним возникла еще одна рука. Калак, похоже, пытался захлопнуть тяжелую железную дверь.

Но прежде, чем король успел что-либо предпринять, Рикус мощным ударом вонзил волшебное копье в мокрую, покрытую мягкой чешуей ладонь. Новый вопль, издать который не под силу нормальному человеку, прокатился по коридору.

Истекающая черной густой кровью рука исчезла.

– Отлично, Рикус! – воскликнул Агис, все еще не переведший дух после встречи с зеленым огненным шаром. – Даже не знаю, что бы мы делали, успей Калак закрыть дверь.

– Все целы? – обеспокоенно спросил мул. – Выглядите вы не очень… Только тут Агис заметил, что огненный шар превратил одежду на его руках и ногах в пепел. Обнаженная кожа по краснела. Кое-где на ней уже появились первые белесые волдыри. Впрочем, Тихиану, Нииве и Садире досталось не меньше.

– Все в порядке, Рикус, – успокоила мула Ниива. – Не будем терять время.

– Мы не сможем выбраться отсюда все одновременно, – заметил мул, с сомнением глядя на отверстие в потолке. – Придется по-одному…

– Давайте-ка первым пойду я, – предложил Агис, обходя Тихиана и Нииву. – Теперь, когда его руки стали бесполезными, Калак не сможет воспользоваться ни обычным оружие, ни колдовством. Остается Путь. А раз так, то мне и карты в руки.

– Ты прав, – кивнул Рикус. И, протянув аристократу копье, добавил. – Возьми… Оно тебя защитит.

– Мы не можем рисковать, – покачал головой Агис. – Если я пойду туда с копьем, и он меня прикончит, у нас вообще не останется шансов. Думаю, мне удастся сдержать его и так. Пусть ненадолго. Вылезти вы успеете…

– Согласен, но…

– Я прав, Рикус, – настаивал Агис.

– Ну, если ты уверен… – подумав мгновение, кивнул мул.

Прислонив копье к плечу, он жестом велел Агису приготовиться. Улыбнувшись, аристократ передал Садире свой меч, встал на сложенные руки мула и через миг очутился в потайной комнате в глубине королевской пирамиды.

Здесь было жарко, как в печке. Агис едва мог дышать – обожженные легкие болели невыносимо. Кожа горела – особенно там, где ее коснулся огненный шар Калака. Комната оказалась довольно большой – стены из обожженного кирпича, увешанные бесчисленными картинами, изображающими драконов. Драконов, пожирающих людей, уничтожающих поместья, караваны и целые города. Пол залит черной кровью. Ее было так много, что Агис даже поразился, как Калак до сих пор жив. Тут и там кипели настоящие черные озера. Их зловещие испарения поднимались к потолку, сливаясь с золотым туманом, клубами поднимавшимся из подземного хода. Повсюду валялись обсидиановые шары. А среди них – несколько пустых, разорванных коконов, покрытых мягкими розовыми чешуйками. Самый маленький – каких-то пять футов в длину, а самый большой – более десяти.

Сам Калак лежал в дальнем углу комнаты. Светящаяся чешуя, покрывавшая его двенадцатифутовое тело, озаряла комнату неестественным розовым светом. Король словно не заметил появления Агиса. Он извивался, как питон, силясь поскорее освободиться из очередного кокона. А может, правильнее называть это старой, сбрасываемой кожей?

Догадавшись, что они застали Калака в удобный для нападения момент, Агис поспешно подал знак своим друзьям. Садира передала ему меч. Пока его спутники выбирались из подземного хода в зал, сенатор пристально разглядывал омерзительное создание, в которое превратился король Тира.

Человеческие черты едва угадывались в копошащейся на полу личинке. Лицо древнего монарха стало плоским, уши исчезли. Чешуя, как у ящерицы, покрывала его голову. Золотая диадема королей Тира валялась на полу в луже крови. Шея Калака стала жилистой и очень длинной, а руки и ноги почти атрофировались. Они казались высохшими, ненужными придатками. Кипящая черная кровь толчками выливалась из раны на груди этой отвратительной личинки дракона, из обрубка правой руки и из прокола в левой.

Калак ни на что не обращал внимания, и Агис, набравшись храбрости, подошел поближе. Похоже, превращающийся в дракона король испытывал ужасные мучения. Как он полученных ран, так и от самого процесса линьки. Вот он медленно раскрыл пасть, обнажив два ряда острых зубов. К глубочайшему удивлению аристократа, мерзкая тварь наклонилась над обсидиановым шаром размером с человеческую голову и проглотила его.

Тем временем спутники Агиса успели выбраться наверх. Окинув взглядом извивающуюся тварь, Садира решительно сказала:

– Давайте-ка прикончим его, пока это в наших силах.

И подняла посох.

Личинка замерла. Она повернула голову, уставившись на девушку немигающим взглядом своих черных, как бездонные пропасти, глаз.

– Кого это прикончить? – прошипел Калак. – Меня, что ли? Глупая девчонка! – черный дым повалил из его разверстой пасти. – Пятьсот лет тому назад это еще было возможно. Но не сейчас.

Во взгляде короля горела злоба, и Агис понял, что сейчас им придется нелегко. Похоже, Калак коварно позволил им подойти лишь для того, чтобы перебить одним махом. И судя по всему, с помощью Незримого Пути…

Пять огромных таранов, каждый в виде рогатой головы дракона, возникли из воздуха перед личинкой. Агис даже не сразу понял, что это не реальные предметы, а порождение мысленной силы древнего короля. Впрочем, для горстки храбрецов они представляли реальную угрозу.

Агис знал, что его сил хватит, чтобы противостоять почти любой атаке Калака. Но, если он хотел одновременно спасти своих друзей, следовало прибегнуть к чрезвычайным мерам. Представив себе песчаный бархан, Агис открыл канал от центра своих жизненных сил к комнате, переполненной магической энергией.

Тараны устремились вперед. И в тот же миг, казалось, вся комната наполнилась песком. Три тарана тут же безнадежно завязли. Один, тот, что был нацелен на Рикуса, просто-напросто исчез без следа, едва приблизившись к копью Сердца Леса. И только тот, который устремился к Садире, прорвав пси барьер Агиса, достиг своей цели. Страшный удар отбросил колдунью на другой конец комнаты. Врезавшись в стену, девушка без сознания сползла на пол.

Головокружение и усталость с головой захлестнули Агиса. Его колени подогнулись и сотворенная им защита растаяла словно дым. Мгновение спустя он без сил повалился на пол, но уже не на горячий песок, а в лужу королевской крови.

Рикус шагнул к личинке. За ним последовали Ниива и Тихиан. Прикрывая лицо от жара, исходящего от тела твари, мул подобрался к ее голове. Ниива направилась к хвосту, а темплар – к длинной шее.

Калак не шевелился: видимо, пси схватка с Агисом исчерпала и его силы. Но когда Рикус замахнулся копьем, личинка подняла голову.

– Неужели ты полагаешь, что я позволю тебе нанести удар?

– А как ты нас остановишь? – воскликнула Ниива, с размаху опуская топор на хвост личинки.

Одним мощным ударом она отрубила трехфутовый кусок. Калак взвыл от боли и врезался тяжелой головой в Рикуса, сбив мула с ног. Прежде, чем гладиатор успел прийти в себя, острые зубы короля-колдуна впились ему в грудь. Еще миг, и ноги мула оторвались от земли. Выронив копье, Рикус отчаянно застучал кулаками по бронированной голове чудовища.

Ниива вновь подняла топор. Но на сей раз она не застала Калака врасплох. Обрубок хвоста с силой ударил ее, превратив лицо женщины в сплошное кровавое месиво. Отброшенная далеко в сторону, Ниива без сознания рухнула на пол.

Увидев судьбу, постигшую гладиаторов, Тихиан побледнел как полотно. Так ни разу и не ударив короля, он бросил свой ятаган и поспешно отступил.