Обнаружив на письменном столе канцелярскую скрепку, она разогнула ее и использовала в качестве булавки.

Скрепка лежала рядом с незаконченным многостраничным письмом. Никки узнала свою руку и прочитала несколько строк. Это был какой-то эротический бред! Девушка не верила собственным глазам, хотя смутно припомнила, что нечто подобное писала.

Подойдя к двери, она прислушалась и осторожно нажала на ручку, дверь отворилась. Никки выбралась в коридор, выстланный чем-то вроде меха. Слева он заворачивал за угол, а справа почти сразу же упирался в дверь лифта. Девушка бросилась туда, но выяснилось, что лифт заперт на ключ. Обернувшись, она увидела за помещением, похожим на прачечную, узкую лестницу и стала карабкаться по ступеням; выбор был невелик: лестница вела только наверх.

Не одолев и половины лестничного пролета, Никки начала задыхаться. Переедание и длительное отсутствие физической нагрузки давали о себе знать. Каждую неделю этого непрерывного обжорства она прибавляла по три с лишним килограмма.

Попытавшись немного унять сердцебиение, Никки двинулась дальше. Через несколько ступенек ее стало тошнить, и она уже с трудом передвигала ноги. В какой-то момент голова у нее закружилась так сильно, что девушка чуть не упала. Но вот наконец еще одна лестничная площадка, еще один поворот и какая-то дверь. Последние несколько метров она почти ползла.

Дверь распахнулась, и незнакомый низкорослый мужчина с крысиной физиономией взглянул на нее со смесью презрения и отвращения.

– Ну, – процедил он сквозь зубы. – И куда же ты направляешься, бегемотик?

Чтобы отнести совершенно измученную девушку в лифт и спустить вниз, в ее комнату, потребовались трое здоровенных мужчин. К великому недовольству окружающих, покорная идиотка превратилась в близкую к истерике пленницу, Не выдержав рыданий и нечленораздельных выкриков, человек с крысиным лицом ударил ее по щеке. Пока это успокаивающее средство оказывало свое воздействие, воспользовался стенным интеркомом, чтобы доложить о новом состоянии Никки Зиндер и запросить инструкции. Когда он вернулся в комнату, девушка, все еще тяжело дыша, подняла голову и взмолилась:

– Пожалуйста, объясните мне, где я и что происходит.

На крысином лице появилась злобная улыбка.

– Ты – гостья Антора Трелига, верховного советника и председателя партии Новой Перспективы, находишься на принадлежащем ему планетоиде Новые Помпеи. Тебе бы следовало быть польщенной.

– Польщенной, черт подери! – взорвалась Никки. – Это просто способ подобраться к моему отцу. Я заложница!

– Сообразительная малышка, – отозвался мужчина. – Ну да, два месяца ты была вроде как загипнотизированная, а теперь очень некстати пришла в себя.

– Мой отец… – поколебавшись, начала она. – Его нет? Вернее, он не собирается?..

– Он будет здесь со своим персоналом и всем прочим в течение недели, – ответил мужчина.

– О нет! – простонала несчастная, представив себе, что отец увидит, во что она превратилась. – Лучше мне умереть, чем показаться ему в таком виде.

Крысолицый ухмыльнулся.

– Перестань выть. Он все равно тебя любит. Твое состояние – побочный эффект от приема лекарства, которое мы давали тебе для страховки. Обычно мы ограничиваемся точно отмеренной дозой губки, но Трелиг хотел быть уверен, что ничто не повредит тебе мозги. Поэтому мы немного перестарались. Передозировка на всех действует по-разному. В твоем случае лекарство вызывает зверский аппетит. Но это лучше, чем нимфомания, волосатость, а то и кое-что совсем жуткое.

Никки не знала, что такое губка, но догадалась, что ее хотели приучить к какому-то наркотику.

– Мой папа вылечит меня, – вызывающе сказала девушка.

Человек с крысиным лицом пожал плечами:

– Может, и так. Не знаю. Я просто работаю здесь. Но пока ты будешь продолжать толстеть. Не волнуйся – некоторым толстые нравятся.

Девушку расстроили его слова и тон, которым они были произнесены.

– Я больше не буду столько есть, – решительно заявила она.

– Еще как будешь, – ответил мужчина, выходя из комнаты и собираясь запереть дверь. – Ты не сможешь остановиться. Ты станешь выпрашивать пищу, а мы будем делать тебя счастливой, поняла?

Дверь захлопнулась, и в замочной скважине повернулся ключ.

Никки понадобилось всего три минуты, чтобы удостовериться, что дверь действительно заперта и что она – такая же пленница, правда, теперь она об этом знала.

Неожиданно ей безумно захотелось есть.

Девушка попыталась заснуть, но чувство голода не проходило.

Человек с крысиной физиономией оказался прав. Через час дверь открылась, и в комнате появился сервировочный столик, заставленный тарелками с едой. Его ввезла служанка, о которой Никки могла сказать лишь то, что более красивой женщины она никогда не видела. Мгновение толстуха восторженно смотрела на стройную фигуру незнакомки, а затем жадно набросилась на еду. Женщина, взглянув на нее с грустью, собралась уходить.

– Подождите! – воскликнула Никки. – Скажите мне – вы здесь работаете или тоже являетесь пленницей?

Лицо женщины опечалилось.

– Мы все здесь – пленники, – ответила она мягким, мелодичным голосом. – Даже Эджил – это один из тех, кто вас обнаружил и доставил обратно. Мы не понаслышке знаем о передозировке губки и о садизме Антора Трелига.

– Он бьет вас? – затаив дыхание, спросила Никки.

Высокая красивая женщина печально покачала головой.

– Не только, и это не самое худшее, что происходит в этой обители ужасов. Вы все увидите сами, – закончила она, медленно поворачиваясь к двери. – Я полноценный мужчина. А Эджил – моя сестра.

Сидя в рубке перед главным экраном компьютера, капитан грузовика «Ассатиn» Мавра Чанг внимательно наблюдала, как маленькое дипломатическое судно медленно исчезает в воздушном шлюзе ее гигантского корабля. Когда светящаяся эмблема Совета Миров, украшавшая летательный аппарат, скрылась из глаз, последовал сигнал, что швартовка закончена, и затвор герметично закрылся.

– После стыковки разрешаю подняться на борт, – произнесла капитан сильным, удивительно низким голосом.

– Подтверждаю, – раздалось в ответ из динамика.

– Сохраняй эту позицию и жди дальнейших приказаний, – бросила Мавра компьютеру и, выйдя из рубки, пустилась в далекий путь к центральному воздушному шлюзу корабля.

"Почему нельзя было расположить эти шлюзы хоть чуточку поближе?" – подумала она с раздражением. Впрочем, космические суда пришвартовывались к ее грузовику лишь дважды.

Столь сильный, богатый голос принадлежал девушке, рост которой едва достигал ста пятидесяти сантиметров. Чтобы хоть как-то сгладить впечатление, производимое этим несоответствием, при посторонних она всегда носила высокие сверкающие черные сапоги, незаметно прибавляющие ей тринадцать сантиметров. Мавра была очень худенькой и изящной, объем ее талии казался просто немыслимым, а маленькая грудь идеально соответствовала остальным пропорциям тела. Двигалась она грациозно и лениво, как кошка. Сейчас на ней было надето все самое лучшее: толстые черные брюки, облегавшие ее тело, как чулок, черная рубашка без рукавов, столь же туго облегающая тело, и черный пояс с золотой пряжкой в виде дракона. Пояс, свободно лежавший на бедрах, не был декоративным элементом одежды: в его потайных отделениях лежало несколько предметов, с которыми капитан Чанг не расставалась ни днем, ни ночью. Кроме того, на нем висел блестящий черный пистолет.

Мавра чем-то походила на китаянку, однако люди с трудом признавали в ней уроженку Востока.

Она не носила ювелирных украшений, ее черные как смоль волосы были коротко острижены, длинные серебристые ногти напоминали о последних достижениях медицины, позволяющих превратить обыкновенный человеческий палец в грозное оружие.

Хотя Мавра Чанг редко думала о своей внешности, у самого входа в шлюз она остановилась и взглянула на свое отражение в зеркальной поверхности полированного металла. Ее смуглая кожа казалась гладкой и нежной, а многочисленные шрамы в этом наряде не были заметны.