– Вы чудовище! – выкрикнул кто-то из гостей. – Зачем вы сами себя разоблачаете? Неужели вами движет один лишь эгоизм?

Трелиг пожал плечами:

– При чем тут эгоизм? Подобное могущество – не шутка. Все должны знать о том, что происходит.

– Вам понадобится Флот Совета, чтобы перемещать Новые Помпеи и оборонять их, – высказала предположение Мавра.

Советник улыбнулся:

– Вы ошибаетесь. Согласно расчетам, если произвести обратную настройку этого механизма, он сможет укрыть Новые Помпеи под силовым полем, а затем транспортировать планетоид куда угодно. Так что проблемы, которые у меня возникнут, будут заключаться совсем в другом. Я не в состоянии изменить ни одну планету, пока точно не узнаю, чего я хочу, и пока Оби не получит исчерпывающую информацию. Потребуется масса времени и множество исследований, чтобы переделать мир должным образом, а я человек нетерпеливый. Но если я попытаюсь сделать подобное сегодня или в ближайшие несколько лет, результаты, вероятно, будут чудовищными. Нет, чтобы довести дело до конца, мне нужен доступ ко всей информации, мне нужны самые лучшие мозги, все самое лучшее. Необходимы ресурсы сотен миров. А это значит, что Флот Совета должен перейти под контроль.

Услышав какое-то движение у себя за спиной, Мавра и еще несколько человек обернулись. Сзади стояли четверо охранников, держа наготове электронные винтовки.

Но тут раздался возмущенный вопль Рамни:

– Эй, Трелиг! Вы что же, собираетесь оставить меня с этими ушами и хвостом?!

Владелец Новых Помпеи нетерпеливо махнул рукой Бен Юлину. Снова вспыхнул голубой свет, а когда он погас, на возвышении появился Рамни в мужском обличье и с нормальными ушами.

Но по-прежнему с хвостом.

Трелиг велел ему подниматься наверх, и тот явился, недовольно ворча. Увидев охранников, он чуть не кинулся обратно, но, поразмыслив, остался со всеми.

– Что это значит? – нервно поинтересовался Рамни. Остальные поддержали его.

Трелиг сделал несколько шагов назад и скрестил руки на груди.

– Мне нужны Флот и Хранилище оружия, – сказал он надменно. – Пожалуйста, не двигайтесь ни в мою сторону, ни в сторону охранников. У этих винтовок чрезвычайно большой радиус поражения, и вам придется несладко, даже если застрелят и меня. И вообще все вы должны остаться живыми, чтобы вернуться и рассказать членам Совета о том, что вы видели на Новых Помпеях, – советники, присутствующие здесь, отдадут мне свои голоса непосредственно. Скажите им, что, когда Совет через четыре дня соберется, я потребую, чтобы меня назначили главным советником, обладающим единоличной властью над Флотом и Хранилищем оружия. Если же голосование окажется не в мою пользу, мы проведем эксперимент и выясним, как большое зеркало воздействует на миры, которые вы представляете. А Новые Помпеи будут везде и нигде. Вам не удастся поймать их. У меня может не оказаться всех сведений, необходимых для того, чтобы изменить мир, но с помощью Оби я могу прекратить его существование! Я могу заставить Совет проголосовать за меня! – Взвинтив до предела нервы присутствующих, Трелиг сбавил тон и заговорил более дружелюбно и примирительно. – Поймите, друзья, – закончил он, – ваше сопротивление приведет к гибели множества людей, заставит меня потерять массу времени и преодолеть немало препятствий. Но в любом случае я одержу победу. Через четыре дня – или четыре года. Это не имеет значения. Но я – человек нетерпеливый и прямой. Если вы примете мои требования сейчас, мы избежим многих несчастий и сохраним немало человеческих жизней.

– И этот хвост – доказательство вашего могущества?

Трелиг кивнул.

– Теперь все вы по очереди сойдете вниз и встанете на круглое возвышение. И если у моей охраны не будет никаких проблем, то с вами не произойдет ничего более серьезного, чем случилось с гражданином Рамни. Если же вы станете сопротивляться, вас оглушат, и, поверьте мне, последствия окажутся не столь незначительными! – Он подчеркнул, что надеется не встретить сопротивления. – Рамни уже говорил вам, что процесс этот безболезненный, и я твердо обещаю, что тем, чьи голоса мне гарантированы, будет возвращен первоначальный облик. Это может быть сделано без возвращения на Новые Помпеи.

– А чего стоят ваши обещания? Трелиг удивился и даже обиделся.

– Я всегда держу свое слово, гражданин. Я всегда выполняю свои обещания и свои угрозы.

Никто не сопротивлялся. Это было бы просто бессмысленно. Если бы они набросились на Трелига, их всех пристрелили бы. Если бы они попытались напасть на охранников, то не сумели бы ни воспользоваться скоростным лифтом, ни добраться до поверхности, знай они даже о существовании иного пути.

Трелиг не отличался избытком фантазии. Все получили хвосты, соответствующие цвету волос объекта. Черный как смоль хвост Мавры спускался ниже колен. К новому состоянию еще предстояло приспособиться – хотя управлять хвостом было довольно легко, сидеть в кресле оказалось чрезвычайно неудобно. Если человек менял положение тела, забыв о хвосте, это вызывало болезненные ощущения.

Поглядев на людей, сидевших вместе с нею в скоростном лифте. Мавра Чанг поняла, что Антор Трелиг получит недостающие ему голоса. Это означало, что, будет ли у нее самой хвост, или не будет, освобождение Никки Зиндер становилось настоятельной необходимостью.

Оказавшись наверху, она рискнула задать Трелигу вопрос о докторе Зиндере.

– Он где-то поблизости. Без него мы как без рук. Тем более при решающем испытании. Если бы вы смогли заглянуть за пределы купола, вы бы увидели астероид примерно такого же размера, как наш, но бесплодный; мы отбуксировали его на расстояние около десяти тысяч километров. Цель маленькая, пустячок. Завтра посмотрим, что можно с нею сделать.

– А удастся ли нам увидеть эту трансформацию? – с сомнением в голосе спросила Мавра. Советник кивнул:

– Разумеется. Это заключительная демонстрация. Я велел расставить везде экраны, так что все будет как на ладони. После просмотра вы, естественно, отбудете со своими посланиями и э… своими сувенирами, – добавил он небрежно.

Мавра вернулась в свою комнату немного оцепеневшая. События этого дня в точности соответствовали предсказаниям старой Алаины. Но одно дело – знать, слышать, и совсем другое – ощущать это непосредственно. Лучшим доказательством тому служил ставший частью ее тела лоснящийся лошадиный хвост.

Она обрадовалась, обнаружив, что к ее сапогам, поясу и вообще к ее снаряжению явно никто не прикасался. Одежда, хорошо выстиранная и выглаженная, лежала, аккуратно сложенная, на письменном столе. Рядом висело зеркало, и тут Мавра впервые увидела свой хвост. Она вертелась и так, и этак и в конце концов нашла, что он выглядит совершенно естественно. Она весело помахала им, а затем вытянула и долго любовалась.

Внезапно женщина ощутила полнейшее изнеможение и встревожилась: даже в нынешнем состоянии она не должна была так себя чувствовать. "Еще рано", – пронеслось у нее в голове. Сквозь большую дверь она различала слабый свет в коридоре; это означало, что время отправляться на поиски приключений еще не настало. Почти машинально она подошла к кровати и рухнула на одеяло.

Лежать на спине было неудобно, а спать вниз лицом Мавра никогда не любила. Поэтому она свернулась калачиком, осторожно придерживая хвост. Последней ее мыслью было то, что Трелиг все же отравил ее пищу или замедлил реакции ее мозга. Она встрепенулась, но тут же заснула.

И ей приснился сон. Мавра редко видела сны; во всяком случае, она их никогда не помнила. Но этот сон слишком напоминал реальность, в нем не было ни капли размытости, ни капли присущей снам неопределенности.

Она снова стояла на серебристой площадке в компьютерном центре. На галерее и у пульта управления никого не было. В пустой комнате слышалось лишь тихое гудение компьютера.

– Мавра Чанг, – раздался мягкий дружелюбный голос. – Слушайте внимательно. Мавра Чанг. Этот сон вызван мною в процессе вашей обработки. Все, что вы сейчас ощущаете, в том числе наш разговор, продолжалось миллионную долю секунды между начальной и конечной стадиями процесса изменения. Эта запись сделана для того, чтобы вы прослушали информацию, полученную вами во время гипнотического сна.