Энсин О’Брайан открыла одну из дверей и включила свет. Каюта была оснащена четырьмя койками, таким же количеством металлических шкафчиков, компактным туалетным столиком и раковиной.
– Это ваше место, – сказал Кардуэлл, когда О’Брайан поставила сумку Пола на одну из коек. – Ваша команда будет жить с вами. Туалет дальше по коридору.
Когда О’Брайан закрыла каюту, Кардуэлл повел их дальше в темные глубины корабля. Они прошли, как показалось Полу, через бесконечную череду дверей – некоторые были открыты, некоторые закрыты, – мимо офицерской кают-компании и каюты адмирала, обогнули несколько незаметных с первого взгляда углов, пока наконец не вышли к крутой, освещенной красными фонарями лесенке, которая вела на верхний уровень. Рядом с лесенкой висела табличка с тремя цифрами, разделенными тире.
– Это так называемая мишень, – пояснил Кардуэлл. – На ней указано, где вы находитесь на корабле. Первая координата – палуба, вторая – отделение, третья – ваше положение относительно осевой линии. Можете не запоминать. Если заблудитесь, просто спросите кого-нибудь. – Он указал на выступ над лесенкой. – Осторожно, пригните голову. Можно сильно удариться.
Пол всегда гордился своей физической формой, но подъем на верхнюю палубу дался ему нелегко. На каждом уровне он проверял мишень и заметил, что первый указатель увеличивался с 01 до 02, затем до 03 и так далее. На самом верху их встретила закрытая дверь. Распахнув ее, Кардуэлл предложил им войти на мостик.
Пола сразу поразило почти полное отсутствие света. Когда его глаза привыкли к темноте, он увидел с левого края навигационную станцию с морской картой, освещенной красной лампой, вокруг которой толпились моряки, а с правого – штурвал и рычаги управления, за которыми сидели женщины, наблюдающие за тускло светящимся дисплеем. В передней части мостика тоже стояли люди в морской форме, некоторые сгрудились вокруг компьютерных мониторов, другие смотрели на серо-черное море.
К ним подошел высокий человек.
– Здравствуйте, агент Деррик. Я Гейб Мастерс. Приветствую вас на борту «Геттисберга».
– Спасибо, – сказал Пол, рассматривая в полутьме Мастерса. Коротко стриженные волосы и аккуратные усы делали его наружность простой, но довольно привлекательной. – Итак, что тут у нас?
– Позвольте, я покажу. – Мастерс подвел его к компьютерному экрану на подставке, расположенному прямо посередине мостика. Он коснулся экрана, и тот загорелся, высветив интерактивную карту океана со столбиками символов и пояснений. – Это мы, – сказал капитан, указывая на зеленую стрелку или вектор. – Это «Возрождение». – Он указал на красный вектор. – Они еще не знают, что мы здесь. Мы стоим здесь уже семь часов, но все это время держимся за горизонтом. Нам пришлось поднимать в воздух «птичку», чтобы настроить радар. Слава богу, море было спокойное, и мы без труда смогли найти их.
Мастерс увеличил масштаб и нарисовал линию между парусником и берегом Сомали. Появилась табличка с двумя цифрами: 798 и 5.54.
– Они держат курс на Хобьо в центральном Сомали и идут на моторе со скоростью примерно шесть узлов, буксируя пиратскую лодку. Цифры в табличке – это расстояние до берега в морских милях и расчетное время прибытия, если ничто не изменится.
Пол помнил Хобьо по краткой методичке, которую прислал ему Брент Фрейзер. Еще несколько лет назад это была непримечательная прибрежная деревушка в трех сотнях миль от Могадишо. Пустынный климат этого места подходил разве что для скотоводства, кустарного рыболовства и добычи омаров. А потом севернее, в Пунтленде[20], случился пиратский бум – молодые сомалийцы стали выходить на лодках в море, захватывать коммерческие суда и зарабатывать на этом большие деньги. В такой огромной и неуправляемой стране, как Сомали, просто не мог не появиться криминальный делец, который превратил захват заложников в прибыльный бизнес. Таким человеком стал Мохамед Абди Хассан, или Афуейне – Болтун. Используя связи своего клана, Афуейне привлек к пиратству богатых инвесторов и первым стал использовать плавучие базы – обычно дау, отобранные у рыбаков, – для сопровождения лодок в открытом море. Под его началом отсталый регион Галмудуг затмил Пунтленд, столицу пиратской империи, и главным их логовом стал Хобьо. То, что люди, захватившие «Возрождение», направляются туда, означает, что они, скорее всего, наследники Афуейне.
– Какие у вас указания на данную минуту? – спросил Пол, снова обращаясь к Мастерсу.
– Мы должны сохранять дистанцию до завтра, когда прибудет спецназ и ваша группа. После этого командование переходит капитану Редману. Уверен, он знает, что делать.
Пол уловил нотки обиды в голосе Мастерса. То, что начальник группы «морских котиков» занимал место капитана корабля и подчинялся не Командованию военно-морских сил в Бахрейне, а Совместному командованию спецопераций в США, являлось новшеством эпохи спецопераций. Налаженная цепочка командования имела смысл непосредственно во время действий, но вызывала крайнее раздражение у командиров на местах, которые чувствовали, что оказываются в тени своих более важных коллег и спецведомств.
– У нас есть что-нибудь на этих пиратов? – спросил Пол.
Мастерс снова уменьшил масштаб на дисплее GPS.
– За шестнадцать часов до захвата яхты грузовое судно «Нефритовый дельфин» подверглось атаке двух лодок, по шесть человек на каждой. Это случилось здесь. – Он указал на первый из двух крестиков на экране. – Одна из лодок взорвалась, когда с нее произвели выстрел из РПГ. Думаю, она рванула, потому что из-за выстрела воспламенился ее мотор. Экипаж «Нефритового дельфина» видел, как вторая лодка обыскивала место взрыва, но они не стали там задерживаться, чтобы посмотреть, кто выжил. – Мастерс передвинул палец на второй крестик. – «Возрождение» было захвачено в восьмидесяти четырех морских милях к северо-западу. Если это та же банда, на яхте сейчас находится от шести до двенадцати пиратов.
Пол задумался. В кризисных ситуациях с заложниками существует обратная пропорция между количеством вооруженных похитителей и безопасностью заложников во время тактической операции. Чем больше плохих парней, тем важнее роль переговорщика в разрешении ситуации. «В конце концов может случиться, что на коне окажутся вовсе и не спецназовцы».
– Что-нибудь еще?
Мастерс покачал головой:
– Нет, пока мы с ними не говорили.
– Насколько я понимаю, сюда направляются и другие корабли?
Мастерс увеличил масштаб так, чтобы видеть всю северную часть Аравийского моря, и указал на два ориентированных на юг вектора.
– «Трумэн» и «Сан Хасинто» окажут поддержку. «Котики» везут собственную ЖКНЛ[21]. Они обоснуются на авианосце. Ну а мы руководим игрой. Все решения будут приниматься здесь, связь с «Возрождением» будет осуществляться отсюда.
– Утром я хочу осмотреть системы связи, – сказал Пол. – Все, что мы будем говорить, от начала до конца, будет записываться. И моей команде понадобится рабочее пространство на мостике.
– Отдадим вам штурманский стол. – Мастерс указал на стол в нескольких футах от них, заваленный книгами и папками. – Там тесновато, но мы освободим место.
Пол подошел к окну и посмотрел на ночное море. Под ступнями он чувствовал вибрацию «Геттисберга», будто где-то внизу урчал спящий тигр. В военном смысле крейсер не имел себе равных, но это будет противостояние умов, а не силы. Все оружие «Звездных войн» не спасет Дэниела и Квентина Паркеров от пиратской пули.
– Вот. – Мастерс протянул ему бинокль. – С ночным видением.
Пол приложил окуляры к глазам и увидел, как океан переливается сотнями оттенков зелени. Он посмотрел на горизонт и представил отца с сыном, пытающихся заснуть в окружении разношерстной армии вооруженных наемников. От этой мысли у него подвело живот.
– Я очень волнуюсь за них, – тихо произнес Мастерс, словно прочитав мысли Пола. – Когда выходишь в море, планируешь все, что только можно придумать, но никогда не ждешь, что может случиться подобное.
