– Я стану завидовать вам, когда вы будете путешествовать по всей Европе.

– Сейчас вы не сможете ничего решить. Подождите несколько дней, посмотрите, как будут развиваться события.

Я поговорила с отцом, и мне почему-то показалось, что он ждал этого.

Это случилось вечером, после ужина. Дети пошли спать, Маргарета куда-то ушла, и я осталась с ним наедине.

Он разговаривал со мной очень открыто и с готовностью стал объяснять, почему за все эти годы ни разу не приехал к нам.

– Мне всегда хотелось увидеться с тобой и Филиппом. Я много думал о вас. Но ваша бабушка – довольно грозная леди. Она пришла в ярость, когда узнала, что я собираюсь жениться и жить в Голландии.

Я улыбнулась.

– Это в первую очередь из-за того, что вы бросили карты ради экспорта.

– Маргарета хотела жить в родной стране рядом со своей семьей. Я собирался привезти вас, детей, сюда, но ваша бабушка и слышать об этом не хотела. Она сказала, что не отпустит вас сюда, и мне пришлось отказаться от этой идеи. Я чувствовал, что и так сильно ее обидел, чтобы еще отнимать у нее вас.

– Вы счастливы, отец?

– Я бы сказал, почти счастлив. Я скучал по тебе и по Филиппу. А теперь эта беда с ним… зачем ему понадобилось плыть туда? Там же так опасно!

– Он не мог не поплыть. Его сердце рвалось туда, и он не смог ему воспротивиться. Он был не такой, как вы, отец. Он любил карты и само их изготовление. Для него это было романтическим и захватывающим занятием. Я тоже немножко такая.

– Думаю, это в крови. Некоторым из нас эта тяга передается. У меня ее никогда не было, но, поверишь ли, она есть у Яна. Он все время говорит о картах и не дает мне покоя вопросами.

Мое сердце забилось чаще. Ян интересовался картами. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Мне Ян очень нравится, отец.

– Да, я вижу, между вами есть что-то общее. И я рад этому. Очень.

– Отец, вы хотите, чтобы я осталась здесь, с вами и семьей, на целый месяц?

– Моя дорогая Анналиса, я буду счастлив, если ты останешься. Но такая жертва! Ты же столько всего хотела увидеть в Европе.

– Да, хотела. Но что может быть интереснее, чем найти собственную семью?

– Оставайся, моя дорогая. Мы с удовольствием примем тебя.

– Мне хочется получше узнать Яна. Наверняка он понравился бы бабушке. К тому же он интересуется картами. Вы разрешите ему сделать это своей профессией?

– Если он не утратит интереса, конечно.

– А Карл может продолжить заниматься экспортом.

– Я не верю, что человека можно заставить чем-то заниматься. Каждый сам должен делать выбор. Мы с твоей бабушкой в этом вопросе не нашли согласия.

– Я знаю. Она ужасно горюет по Филиппу.

– Но надежда еще остается…

– С каждым днем она угасает. Я подумала… Вы позволите Яну съездить к нам?

– Думаешь, твоя бабушка этого захочет? Она была так недовольна моим браком.

– Я знаю, что она этого очень хочет. Ей, может, трудно об этом сказать вслух, но я уверена, что это так. Я этого очень хочу.

– Что ж, можно спросить Яна.

– Так я получила разрешение сделать это?

– Не стоит ли сначала спросить у бабушки?

Я покачала головой.

– Я ее хорошо знаю. Если я вернусь домой с Яном, она обрадуется. Она полюбит его, как только увидит. Он так похож на Филиппа… Такой же запальчивый… Так же влюблен в карты. Это ей очень поможет. Это нам обеим очень поможет. И Яну тоже… Он мог бы пожить у нас немного, побывать в мастерской, познакомиться с Бенджамином Даркином. Филипп все время проводил в мастерской, и я вместе с ним. Ян как будто один из нас.

– Нужно его осторожно порасспрашивать. Убедиться, что он действительно этого хочет.

Я нисколько не сомневалась, что Ян воспримет такое предложение с радостью, но решила, как предлагал отец, подходить к этому постепенно.

Когда я передала этот разговор Реймонду, он был доволен.

– Судьба на нашей стороне, – сказал он. – Но у меня появилась другая идея. Почему бы вам не предложить Яну присоединиться к нам? Я уверен, ему хочется поездить, повидать мир. И тогда… Тогда нам не пришлось бы разлучаться с вами.

– Реймонд! – удивленно воскликнула я. – Вам в голову приходят чудесные идеи!

Реймонд скромно улыбнулся.

– Я не слишком быстро меняю планы?

– Конечно, нет. В скорости всегда заключается преимущество.

– Пожалуй, почти всегда, – поправил он меня с улыбкой.

Когда я спросила отца, может ли Ян присоединиться к нам, он заколебался и сказал, что поговорит с Маргаретой.

Я считала ее умной женщиной, понимающей, в каком направлении развиваются события. Наверное, она знала, что Ян хочет поехать в Англию. Но я была несколько не уверена в своей мачехе. Отца я понимала. Он был очень привязан к своим детям, но к жене пылал страстью. Таким он был с моей матерью и по этой причине смог оставить меня и Филиппа бабушке. Хоть он и любил детей и желал им только добра, высшая любовь его принадлежала Маргарете. Многое будет зависеть от нее.

Маргарета была в семье хранительницей очага, я видела это, и у меня вызывало большие сомнения, что она разрешит сыну покинуть дом, пусть даже на короткое время.

И все же, я думаю, после продолжительной внутренней борьбы она пришла к выводу, что, раз уж Ян так намерен посвятить себя картографии, для него будет лучше, если это возможно, влиться в семейное дело. И она, должно быть, решила, что небольшое заграничное путешествие станет для него неоценимым опытом. Разрешение было дано, и, когда я сказала ему, что он может поехать с нами, радости его не было предела.

Думая, что я скоро уеду, он загрустил. Но известие о том, что он поедет с нами, что сможет увидеть леса Германии, замки на берегах Рейна, швейцарские озера и большие города других стран, ослепило его.

Провожало нас все семейство.

– Скоро увидимся! – кричали они нам вслед, поскольку мы договорились, что на обратном пути, прежде чем вернуться в Англию, я проведу с ними еще три дня.

Было восхитительно видеть восторг Яна, вести с ним долгие беседы, переплывать озера, карабкаться по поросшим травой склонам вокруг шале в Шварцвальде, в котором мы провели две ночи.

Сидя на горном склоне, слушая редкое позвякивание колокольчика на шее коровы, ощущая смолистый запах сосен, я была почти счастлива. Если бы только Филипп был рядом! Я резко оборвала свои мысли и сказала:

– Ян, ты хочешь поехать в Англию?

– В Англию? Ты это серьезно, Анналиса?

– Серьезно. Ты мог бы поехать с нами, посмотреть, понравится ли тебе там. Я бы показала тебе мастерскую. Там карты, печатные станки – очень интересно. Главным там прекрасный человек, его зовут Бенджамин Даркин. Он считается одним из лучших картографов в Англии. Он бы показал тебе, как делают карты. Это правда ужасно интересно.

Ян молчал. Я затаила дыхание, глядя на него.

Потом он повернулся ко мне, и я увидела, что его глаза сияют.

– Родители меня не отпустят, – с сожалением в голосе произнес он.

– Думаю, отпустят.

– Отец, может, и отпустит.

– Мать тоже отпустит.

– Ты не знаешь ее, Анналиса.

– Знаю. Вообще-то, я с ними уже поговорила. Я подумала, будет лучше поговорить сначала с ними, а потом уже с тобой. Они согласны, так что решать тебе.

Он снова замолчал, но я понимала, что он просто ошарашен моим предложением.

То были восхитительные дни. Я никогда не забуду суровое величие швейцарских гор и умиротворенную красоту озер, восторг спуска по Рейну и сказочные замки, прилепившиеся высоко наверху к утесам. Мы останавливались в маленьких городках, в которых меня не покидало ощущение, что в любую секунду из-за угла может показаться крысолов, уводящий крыс под звуки волшебной флейты; мы путешествовали через леса, как будто сошедшие со страниц сказок братьев Гримм.

Мужчины занимались делами, а Грейс, Ян и я были предоставлены сами себе. Мы изучали храмы, рынки, узкие мощеные улочки и широкие дороги. Видя, какими жадными глазами Ян смотрит на все вокруг, я чуть не решила, что снова стала маленькой и со мной был Филипп.