Отрывок из письма Сталина Ольге Аллилуевой, написанного в ноябре 1915 года

Эта статья, по-видимому, и в самом деле где-то затерялась: она так никогда и не была опубликована.

Четырнадцатого декабря 1916 года Сталин был отправлен по этапу в Красноярск: заключенных стали призывать в армию. Однако его там освободили от воинской повинности по причине того, что его левая рука плохо сгибалась и разгибалась в локтевом суставе. Двадцатого февраля он покинул Красноярск и направился в Ачинск: ему разрешили жить там до окончания срока ссылки.

Этот городишко (в 1938 году в нем создадут музей, посвященный сибирской ссылке Сталина) находился на Транссибирской железнодорожной магистрали, и из него можно было доехать на скором поезде до Петрограда за четверо суток. Лев Каменев и его жена Ольга тоже жили там в качестве ссыльных, и Сталин частенько захаживал к ним во время своего пребывания в этом городе. На устраиваемых ими вечеринках он обычно помалкивал и почти не вмешивался в разговор. Если же он все-таки вмешивался, Каменев его тут же с презрительным видом перебивал, в результате чего Сталин еще больше замыкался в себе и курил свою трубку, не открывая больше рта[112]. Ленин по-прежнему замышлял устроить Сталину и Свердлову побег и даже провел по этому поводу в начале 1917 года заседание Центрального Комитета партии. Чуть раньше он прислал Сталину 120 рублей[113].

Однако случилось так, что в России – без реального участия большевиков и даже неожиданно для них – в феврале 1917 года началась революция. Началась она с массовых волнений в Петрограде, вызванных войной и сопряженными с нею лишениями. Столицу потрясли демонстрации и забастовки. Солдаты отказались стрелять в толпу. Царь отрекся от престола, и 2 марта к власти пришло Временное правительство, созданное под эгидой Государственной Думы и возглавляемое князем Львовым. Политические ссыльные начали возвращаться домой. Восьмого марта Сталин, Каменев и другие ссыльные, отправив приветственную телеграмму Ленину, сели на поезд, направляющийся в Красноярск. Во время этой поездки их приветствовали на вокзалах толпы ликующих людей, которые распевали «Марсельезу». Поезд прибыл в столицу 12 марта.

Вот таким образом Сталин начал занимать свое место в Истории.

Сразу после своего прибытия в Петроград Сталин отправился к Аллилуевым. Их встреча была очень теплой: наконец-то Сосо вернулся из очень долгой и тяжелой ссылки. В маленькой квартире в пригороде собрались все: Сергей с Ольгой, их дети Федор, Анна и Надежда. Отсутствовал только Павел. Сталина завалили множеством вопросов. Аллилуевым хотелось узнать побольше о том, что ему довелось пережить в Сибири, какие он там наладил связи и каким образом вернулся обратно. Иосиф, ликуя оттого, что он теперь снова свободен, что началась революция и – возможно – он снова встретился с нравившейся ему девушкой, всячески старался очаровать своих слушателей. Он веселился и талантливо воспроизводил сцены из своей жизни ссыльного и свои недавние встречи на вокзалах с толпами ликующих людей.

Он провел у Аллилуевых весь вечер и всю ночь. На следующее утро он вышел из их квартиры в то же самое время, что и Федор, Анна и Надежда, которые отправились на поиски квартиры: им хотелось переехать из пригорода в центр города. Сталин же поехал в редакцию газеты «Правда». «Вы обязательно в новой квартире оставьте комнату для меня. Слышите, обязательно оставьте», – сказал он, расставаясь с ними[114]. Был ли он уже влюблен в юную Надюшу, которой к тому времени исполнилось шестнадцать лет? Согласно семейной легенде, ее лирические отношения со Сталиным начались еще в четырнадцатилетнем возрасте[115]. Как бы там ни было, она восприняла возвращение Иосифа как возвращение легендарного героя. Этот героический образ в ее сознании подкреплялся еще и тем, что Наде неоднократно рассказывали, как Иосиф спас ей жизнь, когда она в трехлетнем возрасте упала в воду с набережной и едва не утонула. Сосо тогда бросился в воду вслед за ней и вытащил ее на берег.

Надежда Сергеевна Аллилуева родилась 22 сентября 1901 года в Баку. Ее детство прошло на Кавказе, где тогда жили ее родители. Она внешне – так же, как ее братья и сестра, – была похожа на южанку. Впрочем, среди предков Надежды были люди многих национальностей. Несколько каперь цыганской крови, доставшиеся ей от бабушки отца, оказали влияние на ее внешность и характер. Ее экзотическая красота подчеркивалась гордой манерой держать себя. Черты ее овального и продолговатого лица были резкими и четкими, а профиль был словно высечен на медали. Ее черные густые брови, орлиный нос и карие глаза с обрамляющими их длинными ресницами подчеркивались густыми и гладкими черными волосами, которые она собирала на затылке в пучок. Правильность черт лица делала ее похожей на одну из скульптур Бранкузи. Надю с самого раннего детства воспитывали в духе большевизма, и образ Кобы – бесстрашного и неудержимого героя, уехавшего очень далеко и очень давно, – наверняка поражал ее воображение. Она привыкла к тому, что он после каждого своего побега появлялся у них дома: дом Аллилуевых был для этого одинокого человека местом встречи с самыми близкими друзьями и заменял ему родной дом. Он приходил к ним и вел задушевные беседы со старшими Аллилуевыми – прежде всего с Ольгой. Среди детей Аллилуевых Надя, несмотря на свой юный возраст, была более самоуверенной, более решительной и более серьезной, чем Федор – интеллигент-мечтатель – и изнеженная Анна, а потому она больше стремилась к самостоятельности, вплоть до создания собственной семьи. «Дети […] все в семье были приветливые, сердечные и добрые. […] Пожалуй, самой стойкой, упорной и твердой была мама, обладавшая какой-то внутренней крепостью и упрямством. Остальные были куда мягче», – вспоминает ее дочь Светлана[116]. Надежда была настолько сильной девушкой, насколько того требовала та эпоха, когда она стала взрослой. И поэтому не случайно она полюбила еще в своей юности такого человека, как Коба, – человека с загадочным, сильным и непредсказуемым характером.

Однако она была также психически уязвимой и, как и другие дети Аллилуевых, склонной к проявлениям шизофрении (данная склонность передалась им от бабушки по материнской линии). Была ли Надя лишь «маленькой лодочкой, привязанной к огромному океанскому пароходу», какой ее считает Светлана Аллилуева?[117] Или же она была скорее женщиной со сложным и вспыльчивым характером, которая, несмотря ни на что, умела оказывать сопротивление тому гиганту, который стал ее мужем?

В 1917 году Сталин предстал перед этой юной девушкой, едва-едва ставшей взрослой, в образе бесстрашного революционера, который много страдал и не раз смотрел в глаза смерти, но неизменно умудрялся благополучно выпутываться из всех переделок. Он был для нее тем «новым человеком», которого должна была породить революция, и творцом новейшей истории.

Когда Аллилуевы переехали в большую квартиру, находящуюся в доме № 10 по улице Рождественской, они с самого начала выделили одну комнату Сталину. У них дома ему всегда уделяли внимание две сестры, ждавшие его вплоть до поздней ночи, чтобы накормить его. Это были незабываемые вечера для молодых девушек, уже приобщившихся к начавшейся революции: Анна тогда работала в Смольном. Сталин рассказывал им о своей прежней жизни и о своей текущей деятельности и читал им вслух – имея к этому определенный талант – произведения Чехова, Горького и Пушкина.