– Скотина!…!…на…! Дебил! Недоумок!…! В…!… с…! Недоучка! Кретин!…!…! Осёл! Дубина!…!…!…!

Высокого тощего юношу Мих держал за шиворот на весу и встряхивал при каждом новом эпитете, односложно высказывая всё, что накопилось за эту кучу серых понедельников. Голова юноши безвольно моталась, и длинные красно-рыжие кудри качались ей в такт. Он бы его и бил до сих пор, но после первых пяти-десяти - или всё-таки пятидесяти? - затрещин, тычков и зуботычин Роксана вцепилась мечу в руку, а Цветик осторожно взял за плечи. Я не цеплялся. Я бы охотно присоединился к Миху и добавил ещё и от себя, но у меня сил не было. Первый случай, когда я полностью и безоговорочно одобряю действия меча. Только поддержать физически пока не в состоянии.

Лаборатория несла на себе отчётливые следы погрома. Да и с чего бы им там не быть, если по всем предметам в ней не раз и не два прошлись стальным клинком? Собственно, назвать это скопище осколков и обломков лабораторией было уже нельзя, скорее уж некая разновидность огромной кофемолки или камнедробилки. Да, потряси его ещё немного! И носом его в стол! Вот не разнёс бы стол на кусочки, было бы сейчас куда ткнуть…

Брань постепенно становилась всё длиннее и изощреннее, а встряхивания все реже и реже. Наконец, Мих разжал руку и парень плюхнулся прямо на груду щепок и каменных осколков на полу. Как ни странно, юноша не скорчился в попытке закрыться от пинков, а резво вскочил на четвереньки и принялся лобызать сапоги меча, лихорадочно бормоча:

– Господин! Избавитель! Не чаял, не чаял! С ума чуть не сошёл! - недобитый маг попытался присосаться к сапогу страстным поцелуем. Мих аккуратно отодвинулся.

– На всю жизнь обязан! - бормотал парень, - Безвылазно три года тут! Одних крыс и тараканов ел! Всю жизнь служить буду! Отработаю! Отблагодарю! Не нарадуетесь на своего верного слугу! Не пожалеете! Сапоги вам чистить буду! Ноги мыть! Штаны стирать!

Он полз за отступающим перед таким натиском мечом, пытаясь ухватить Миха за голенище. Мих сапоги отодвигал, чтобы не испачкать их капающей из носа мага кровью. Роксана с Цветиком всё еще продолжали придерживать его за руки и плечи. Впрочем, поползновений врезать носком по морде или пнуть колдуна побольнее Мих не проявлял.

– Прими мою клятву в вечной верности! - заголосил парень поднимаясь на колени и стукаясь лбом в сапоги меча, до которых наконец-то дорвался. - Я, Герефимальд Успешный, из рода Герефимальдэлей, потомственных магов всех четырёх стихий, приношу тебе на крови клятву вечной верности!

Он схватил с пола осколок стекла и полоснул себя по ладони. По мне, так крови, капающей из носа, хватило бы с избытком.

– Клянусь служить тебе верой и правдой, о мой господин и повелитель, клянусь выполнять все твои приказания, не раздумывая, не боясь и не сомневаясь! Сей клятвой передаю себя в полное твоё распоряжение!

Маг разжал ладонь, кровь брызнула на осколки лаборатории.

– Угу, - неопределённо хмыкнул Мих, разглядывая бьющегося лбом в сапоги парня. - Встань и умойся для начала, недоумок!

Роксана отцепилась от Миховой руки и осторожно выглянула из-за плеча. Парень всё ещё подметал кудрями пол, так что ничего, кроме истрёпанного коричневого плаща, она увидеть не могла.

– Ты не тому клятву дал, - пери осторожно дотронулась до скорчившегося мага носком сапожка, - у нас вообще-то Виктор господин и Повелитель, ему и присягать надо. Мих, ты разве клятву верности принять можешь?

Мих пожал плечами.

– Клятву верности приносят, а не принимают. Приму я её, не приму - разницы никакой. Всё, что скажу в ответ я - лишь пустые слова. Его проблемы - сам клятву произнёс, сам пусть с ней и разбирается. И переприсягнуть Виктору он тоже уже не может. Меньше надо было магической дурью маяться и в ноги не кидаться кому не попадя. Давай, олух, быстренько показывай, где вода, и мотаем отсюда поскорее. А то прикажу тебе оставаться и именно здесь служить мне верой и правдой.

Пока Цветик с Роксаной выхаживали и поили лошадей, мы с Михом наблюдали за колдуном. Маг вылил себе на голову не одно ведро воды, смывая кровь и пыль. Сказать, как он выглядел раньше, было крайне сложно, потому как один глаз у него заплыл, а нос и губы распухли. Бороды и усов колдун не носил, подбородок имел длинный и раздвоенный, пальцы узловатые, длинные, тонкие и нервные. Он бежал за нами к выходу, подобрав полы мантии, и искательно заглядывал Миху в глаза. Наверно, боялся, что его здесь оставят.

Роксана села к Цветику, а свою лошадь отдала побитому Герефимальду. Мы прошли по границе белого снега, который, как оказалось, был всё той же пылью, выехали на серую равнину справа от горы и рванули галопом. Дорога, пробитая энергетическим лучом, кончилась у стен лаборатории. Нас по-прежнему ждала серая хмарь.

Понедельник?

Каждую секунду я ждал повторений. Вглядывался во всех встречных призраков, с ужасом ожидая увидеть знакомые лица или фигуры. Когда перед нами замаячила река, над тёмными водами которой клубился ленивый туман, я перевёл дыхание и чуть не спешился. К моему удивлению, Мих рванул прямо в воду. Пришлось ехать следом. Воды не оказалось - чистый морок, хотя по бокам плавали пучеглазые рыбы и извивались водоросли. Мороком оказалось и озеро, мороком же оказался и заросший кустарником холм. На место призраков павших магов и воинов пришли воспоминания о былых горах и озёрах. При виде следующей реки я похолодел - неужели опять? Нет, та была пошире и потемнее. Отпустило. Акура едва успевала за жеребцом меча. Мих гнал так, что я точно понял - он тоже боится зациклиться по новой. Ночи я здесь ещё не видел - и она наступила внезапно. Просто в один миг пришла темень с обрывками белого тумана впереди. Ни огонька, ни луны, ни звёзд. Мы остановились.

– Не рискну, - объяснил Мих, - потеряем направление в темноте, ещё месяц здесь петлять будем. И лошадей загоним. Фима, ты огонь сотворить можешь? Нам бы по контуру стоянки огонёк пустить, упырей отгонять.

– Меня вообще-то Герой или Альдом сокращали, - услышал я печальный голос мага. Кажется, он понял, что его не бросят и решил покачать права.

– Да? А я тебя разве об этом спрашивал? - удивился Мих, - Фима, ответа не слышу - что там с пульсарчиком? Кто-то говорил, что он потомственный спец по четырём стихиям?

– Попробую, - отозвался маг. Что он там делал, я в темноте не видел, но никаких огоньков не появилось. - Не получается. Видимо, с разгромом лаборатории магическая напряженность сильно упала. Или я пока не в форме.

– Понял, - резюмировал Мих, - значит, едим сухари с водой, потому как дров здесь нет, а наш потомственный специалист по четырём стихиям пока даже в носу ковырять не может. Злат, я тебя под утро растолкаю, сменишь. От остальных всё равно толку никакого. Витёк, спим с топориком под рукой, чтоб по тревоге сразу упырей рубить. Ясно?

Ясно. Что я теперь не засну, вот что ясно. Хотя, если подумать, упырь - это тьфу по сравнению с бесконечными понедельниками.

Действительно, абсолютное тьфу. Немного поживее и покрасивее, чем зомби, и всего-то. Правда, если бы меч у Миха не светился, я бы упыря в темноте и не увидел, но раз увидел, то топором по башке пройтись - раз плюнуть. Особенно, если Мих с Цветиком его уже частично нейтрализовали, и он еле ковыляет на полутора ногах. Зомби куда как более противно выглядели.

Когда на смену темноте пришли бесконечные сумерки, мы сложили остатки шестерых упырей в кучку, вскочили на лошадей и двинулись вперёд по сизой пыли. К вечеру небо впереди окрасилось розовым, а ещё через полчаса показалась полоска поля и леса. Теперь главная задача - не уподобиться Фиме и не кинуться целовать траву, когда я на неё спрыгну.