— Олег, держись, скоро все закончится, терпи, не уходи!
Обрушивающиеся со всех сторон потоки света начали постепенно менять свой цвет. Они стали более темными, уплотнились, приобрели странный багрово-кровавый оттенок, начали появляться запахи и в первую очередь сладковато-приторный запах крови. А потом страшная тяжесть обрушилась на мои плечи, я попытался сопротивляться, напрягся, но безрезультатно. Неведомая сила опять выкручивала и сгибала мое тело, пока мои ноги не согнулись, потом пришлось прижать к груди руки, как можно сильнее наклонить голову. Со всех сторон меня окружила мерно пульсирующая кроваво-багровая мгла. Появились какие-то звуки, вот только были они какие-то странные, но до боли знакомые, как будто, когда-то давно я уже слышал что-то подобное, слышал, но забыл. Что-то глухо и тяжело стучало, бухало и именно этот мерный звук почему-то вселил в меня огромную уверенность, что все будет хорошо, подарил ощущение теплоты, нежности и надежности. Этот звук стал для меня символом последней надежды и защиты.
А потом опять вернулась дикая боль. Незримые силы опять сдавили все тело, а упругие канаты потащили куда-то вперед, навстречу с чем-то поистине ужасным. Я еще пытался бороться, но безрезультатно. Неведомая сила начала меня разворачивать. Теперь меня не сжимало, а как бы выталкивало. Я заскользил по узкому, упругому туннелю, что-то липкое и горячее струится по моему телу. Последний толчок и багровая тьма сменяется ярким светом, а мое тело подхватывает что-то теплое и мягкое.
Острый приступ удушья, в попытке вздохнуть я напряг горло, с неимоверным усилием протолкнул в легкие порцию воздуха и…внезапно лишился сознания, напоследок услыхав хриплый, каркающий звук вырвавшийся из моего горла.
В этот раз мое забытье продлилось лишь несколько мгновений. Я очень быстро пришел в себя. Попытался открыть глаза, но мне это не удалось. Только как сквозь толстую стену пробиваются какие-то звуки, вроде кто-то разговаривает, и я даже язык вполне себе понимаю, хотя с языком Содружества он и не имеет ничего общего.
— Агни, ты думаешь он выживет?
— Он уже выжил. Пришли сюда женщин, надо его обмыть. Потом поговорим с ним, надо понять кто он и откуда взялся на алтаре Богов.
— Агни, я думаю мы зря отдали его Матери. Ты забыл древний обычай — не помогать людям.
— Да, но есть еще более древний обычай.
— Какой?
— Помогать попавшим в беду. И этот обычай не делает различий между нами и людьми. Ну и ты забыл о самом главном.
— Я не о чем не забыл! Я помню те реки крови что пролили такие как он! Я помню разрушенные Звезды и расколотые планеты! Я все помню!
— Ты забыл, что во-первых, у него на пальце перстень возврата. Когда в последний раз ты видел что-то подобное? Даже у тебя на пальце всего лишь жалкая подделка. Во-вторых, Мать приняла его и даже вернула. В-третьих, мы, наша раса умирает, мы не можем больше выходить на поверхность, наша численность неуклонно сокращается. Пройдет еще сто-двести лет и от нашего народа останутся только легенды, да и то вряд ли. У нас есть корабли, способные доставить нас в любую точку Галактики и даже за ее границы, но никто из нас не может ими управлять, мы получили новые знания, но мы утратили знания старые. Новые помогают нам существовать, а старые могут дать шанс жить.
— А причем тут этот человек?
— Ты внимательно посмотрел на его вещи? Там понамешано очень всего самого разного, но одно я могу сказать точно, полеты среди звезд для него вполне обычны. Враги наших предков смогли сохранить очень много из своих знаний. Мы жили надеждой на месть, пора начинать жить надеждой на жизнь.
— И все равно, я не согласен с твоим решением. Но я принимаю его. Надеюсь ты окажешься прав и этот шаг не станет последним для нашего народа и все нашей расы.
— И это правильное решение. Таран, наша жажда мести, она напоминает детскую обиду на поражение. Да, наши предки потерпели поражение, их Враги оказались сильнее, изобретательнее, более приспособлены к жизни. Но кто сказал, что они не повзрослели? Не стали добрее, терпимее…
Я лежал и слушал весь этот разговор, но понять его, осмыслить я пока не могу. Поэтому он просто отложился в моей памяти, лег на полочку в ожидании того момента, когда я смогу обработать и понять полученную мной информацию.
Прошло какое-то время, и я почувствовал нежные касания к своему телу, по коже побежали струйки чего-то теплого и до нельзя приятного. Постепенно, начиная с ног, мне становилось все легче и легче, кожа начала дышать, да и при вздохе легкие уже не разрывала колющая боль. В очередной раз я попытался открыть глаза, и опять безрезультатно. Как-то отстраненно я подумал, что скорее всего мои глаза просто чем-то заклеены, а значит надо немного подождать, их или отмоют, раз уж начали, или разлепят. Долго ждать не пришлось, нежные касания чего-то мягкого к моему лицу четко просигналили, что дошла очередь и до него. Хотя процесс, которому я подвергаюсь, сложно назвать обмыванием, скорее подходит термин обтирание. Что-то мягкое пробежало по моим векам, и я не придумал ничего лучше, как поднять их.
Сквозь какую-то мутную пелену я смог с трудом разглядеть того, кто помог мне открыть глаза. Молодая девушка, о чертах лица ничего сказать не могу, я сейчас смотрю на Мир как сквозь запотевшее стекло, контуры, общий вид, а вот тонкие черты, нюансы, это от меня ускользает. Зато не ускользает от моей спасительницы. Сначала она смотрела на меня слегка растерянно, потом в ее глазах мелькнул страх, сменившийся диким ужасом. Выронив какую-то тряпицу, она со скоростью молодой сайги отпрыгнула от меня и не вставая с колен попыталась отползти подальше. Из-за моей спины послышался грозный окрик, но девушка на него даже не отреагировала, она продолжала глядеть мне прямо в глаза и не могла произнести ни слова. Такое ее поведение конечно же не осталось незамеченным. Перед моими глазами появилась пара женских ног, с трудом скосив взгляд, я смог с горем пополам разглядеть и их обладательницу. Женщина средних лет, вероятно очень красивая, длинные черные волосы и…четыре руки. Я перевел взгляд на девушку, застилающая мои глаза пелена постепенно рассасывалась и теперь я смог разглядеть ее более внимательно и подробно. На вид лет семнадцать, все те же черные волосы, огромные глаза и…две пары рук. Такая раса разумных в Содружестве неизвестна, это я могу сказать точно. Хотя… ходят по Содружеству легенды, о расе «хадров», вроде как они не принадлежат к потомкам джоре, как все остальные, какая-то отдельная ветвь развития человеческой расы, но они исчезли давным-давно, еще при этих самых джоре, вроде даже джоре к этому и приложили свои руки. Но это все так, на уровне легенд и сказок, и вот, я теперь лежу и смотрю на эти самые «легенды и сказки». Да, на многорукую Богиню эти женщины не похожи. Одна пара рук произрастает где-то на уровне груди, выглядит по-тоньше и послабее, вторая, вполне себе привычных очертаний, растет, как и обычно, из плеч. Хотя надо признать, что такой странный набор конечностей не выглядит отталкивающим, а обе пары рук достаточно изящны и, можно даже сказать, красивы. Больше никаких отличий от обычного человека я не заметил, разве что глаза, глаза необычно большие, такие должны быть или у жителей лесов, или у тех, кто преимущественно ведет ночной образ жизни. У обеих представительниц этой странной расы довольно изящные и красивые фигуры, нет ощущения тяжеловесности, ноги длинные, форма просто обворожительная, да еще и выставлены на всеобщее обозрение. Нет, они не голые, а в чем-то наподобие обтягивающих комбинезонов, сидящих как вторая кожа, нежно бежевого цвета. Так что немного фантазии, совсем чуть-чуть опыта и дорисовать все остальное не составит никакого труда. Единственное, что слегка портит общую картину, это неестественно белые лица и кисти рук. В общем впечатление немного двоякое, с одной стороны очень красивые и изящные создания, а с другой стороны, явно не люди и как себя с ними вести совсем не ясно.
Между тем та женщина что постарше подошла к молодой и наклонившись почти к самому ее уху начала что-то той выговаривать, постоянно показывая на меня, небольшой тазик, наверное, с водой и на ту самую тряпицу, что та выронила, когда отползала от меня. Молодая, все еще глядела на меня дикими от испуга глазами и отрицательно мотала головой. Наконец, видимо не выдержав напора старшей, почти закричала:
