Юнг. Это чистейшей воды сплетни.
Фрейд. Я так и подумал. Но вскоре получил любопытное письмо, в котором некая особа просила меня принять ее в Вене по одному вопросу, представляющему значительный интерес для нас обоих…
Передает письмо Юнгу; тот пробегает глазами текст, всеми силами стараясь не выдать свои чувства.
Юнг. Да это же от Шпильрейн: помните, у меня была пациентка из России — первая, кого я лечил методом психоанализа.
Фрейд. Как же, как же: она косвенно содействовала нашему с вами знакомству.
Юнг. Совершенно верно, я всегда был ей за это признателен. И даже позволил ей сойтись со мной накоротке.
Фрейд. Так-так?
Юнг. Но в конце концов понял: она хладнокровно планировала, как меня соблазнить.
Фрейд. И?..
Юнг. И я с нею порвал, а она, как видите, решила отомстить.
Фрейд качает головой; в его взгляде появляется насмешка.
Фрейд. Ох уж эти женщины: чтобы соблазнить нашего брата, готовы на любые психические уловки. Одно из самых драматических зрелищ, какие только есть в природе.
Юнг. Поверьте, я никогда не позволяю себе близко сходиться с больными.
(Задумывается, покачивая головой.)
У меня на сердце крупными буквами высечена ваша знаменитая фраза.
Фрейд. Какая именно?
Юнг. Вы однажды сказали: «Ни при каких условиях не надейтесь их вылечить».
Фрейд. Давайте подойдем к этому с другой стороны: любой болезненный житейский опыт необходим и неизбежен. Без него немыслимо познать жизнь.
Юнг. Вы правы, так оно и есть.
(Бросает мимолетный взгляд на Фрейда, чтобы выбрать момент для самого главного известия, и решает, что уже можно открыться.)
Я подал заявление об уходе из клиники.
Фрейд. Да, во-первых, слушок уже был. Юнг. А…
Он крайне удивлен и обескуражен.
Фрейд. Только, признаться честно, мне говорили, что вам указали на дверь.
Юнг. Ничего подобного, досужие сплетни. Меня подтолкнуло к этому решению то, что университетский курс лекций по психогигиене, который по статусу должен читать заместитель директора университетской клиники, почему-то предложили Риклину — на том основании, что его книжонка про сказки наделала много шуму. А на самом деле мне просто хочется — по вашему примеру — поработать дома, чтобы не отвлекаться на административные обязанности. А главное — уделить максимум внимания нашему «Ежегоднику».
Фрейд. И это правильно.
Юнг. Что касается господина директора — он был крайне огорчен. Начал допытываться, в чем же истинная причина моего решения. В конце концов я вынужден был ему сказать: поймите, господин директор, после восьми лет работы под вашим началом мне элементарно захотелось напиться.
(У него вырывается нервный смешок; Фрейд вежливо улыбается, не веря ни единому слову.)
Я пообещал отработать три месяца, чтобы он смог найти мне замену.
Фрейд. Что ж, не сомневаюсь: вы приняли верное решение.
Пауза. Юнгу все еще не по себе.
Юнг. А во-вторых?
Фрейд. Простите?
Юнг. Вы сказали: «Во-первых, слушок уже был».
Фрейд. Ах да. Да. Во-вторых, я собирался уточнить две-три фразы из ваших последних писем — признаться, они меня встревожили.
(Юнг хмурится, не зная, чего ожидать; Фрейд берет со стола еще какие-то бумаги.)
Вот, так сказать, первый звонок — вы пишете о Пфистере: «Как ни странно, мне нравится его смесь медицины и богословия».
Юнг. Да, верно.
Фрейд. С моей точки зрения, смесь неудобоваримая.
Юнг. Понял.
Фрейд. Далее, вы встречались с Хэберлином…
(Берет со стола следующее письмо.)
И вот что вы по этому поводу пишете: «Хочу особо подчеркнуть присущий ему налет мистицизма — залог исключительной глубины мышления».
Юнг. Ну, мне…
Фрейд. Не думайте, что я противник новых веяний…
Юнг. Нет-нет, как можно…
Фрейд. Если кому-то интересно изучать телепатию или парапсихологию — пожалуйста, сколько угодно. Однако должен заметить: наша с вами наука и без того подвергается жестоким нападкам — любой шаг в сторону мистики может оказаться для нас губительным. Как вы не понимаете? Мы обязаны придерживаться строго научных позиций…
(Умолкает, заметив, что Юнг со страдальческим выражением лица держится за живот.)
Вам плохо?
Юнг. Нет-нет, но я не могу с вами согласиться. Почему мы должны произвольно устанавливать какие-то границы и закрывать для себя целые области исследования?
Фрейд. Да потому, что нас окружают враги, которые только и ждут удобного случая, чтобы с нами разделаться. Стоит им заподозрить, что мы отошли от твердой платформы теории сексуальности и увязли в болоте суеверий, — они нас просто сожрут. Видимо, вы не понимаете, сколь шатко наше положение. С моей точки зрения, даже намек на мистику равносилен профессиональному самоубийству, и вы не должны…
(Опять умолкает — на этот раз потому, что в книжном шкафу треснула полка, да так громко, словно это был выстрел. Фрейд невольно втягивает голову в плечи.)
Господи, что это было?
Юнг. Я знал, что это произойдет.
Фрейд. Как вы сказали?
Юнг. Я знал, что нечто подобное произойдет. У меня в животе возникло ощущение, сходное с изжогой.
Фрейд. О чем вы говорите? В Домах с центральным отоплением древесина рассыхается, вот и все.
Юнг. Нет, это явление называется каталитической экстериоризацией.
Фрейд. Как-как?
Юнг. Явление каталитической экстериоризации.
Фрейд. Не смешите меня.
Юнг. Предвестником его и было то самое ощущение: как будто у меня докрасна раскалился пищевод…
Фрейд. Время упущено, я понимаю, но вы не должны…
Юнг. Скажу больше: сейчас произойдет то же самое.
Фрейд. О чем вы?
Юнг. Сейчас будет то же самое.
Фрейд. Не зря же я вам говорю: мой юный друг, пообещайте, что…
Его перебивает такой же оглушительный треск древесины. Он поднимает голову, впервые не находя слов.
Юнг. Вот видите!
Фрейд. Да это же… не может быть, чтобы у вас…
Юнг. Если бы только это; загадок еще очень много, нам есть куда двигаться.
Фрейд. Умоляю вас. Будьте предельно осмотрительны. Мы не можем позволить себе скатиться до спекуляций — телепатия, поющие шкафы, феи в садовых зарослях. Вспомните Отто Гросса.
Юнг. А что с ним стало?
Фрейд. Все еще куролесит где-то в Мюнхене.
Юнг. Что ни говорите, человек он неординарный.
Фрейд. Естественно, наркоман. Если он на что-то и способен, так лишь на то, чтобы загубить все психоаналитическое движение.
Юнг. Нет, если он кого и загубит, так только себя; если не знать, что такое реальность, как можно ей противостоять, когда она бросится на тебя с ножом в руке?
