Реник велел всем оставаться в машинах, а меня взял с собой. По пути к пляжным кабинкам я, кажется, начал понимать, что чувствует бык, которого ведут на бойню.

Билл Холден сидел в конторке.

— О, мистер Барбер, — воскликнул он, увидев нас, поднялся из-за стола и вопросительно взглянул на Реника.

— Это лейтенант Реник из городской полиции, Билл, — пояснил я. — Он хочет задать несколько вопросов.

На лице Холдена отразилось удивление.

— О, конечно, лейтенант. Я вас слушаю.

Началось, подумал я. Если я сейчас не вывернусь, все будет кончено.

— Мы ищем девушку. Лет двадцати, хорошенькую, с рыжими волосами, одетую в сине-белое платье из хлопчатобумажной ткани. В больших солнцезащитных очках и балетных тапочках. Вы не видели такой на вашем пляже?

Холден без колебания покачал головой:

— Извините, лейтенант, но спрашивать меня об этом бесполезно. За сезон тут бывают тысячи девушек. Для меня они все на одно лицо, как песчинки. Я их не различаю.

— У нас есть основания полагать, что девушка побывала на вашем пляже в ночь с понедельника на вторник. Вы были здесь в ту ночь?

— Нет, я уехал в восемь вечера, — Холден взглянул на меня, — Но вы остались, не так ли, мистер Барбер?

Каким-то чудом мне удался спокойный ответ:

— Не в понедельник, Билл. В тот вечер я был дома.

Реник уставился на меня.

— Похоже, я ничем не смогу вам помочь, лейтенант, — добавил Холден.

— А почему вы решили, что мистер Барбер был здесь в ночь на вторник? — вкрадчиво спросил Реник.

— Видите ли, он…

Я поспешил вмешаться:

— Я арендовал пляжную кабинку у мистера Холдена, Джон. Думал написать книгу. А дома как-то не работалось.

— Это… правда? — недоверчиво спросил Реник. — Ты не говорил мне об этом.

Я выдавил из себя улыбку:

— С книгой ничего не вышло.

Реник пристально посмотрел на меня, затем повернулся к Холдену:

— По ночам кабинки закрыты?

— Конечно, — кивнул Холден. — Я запираю их сам, за исключением тех, что сдаются на ночь.

— Все замки целы?

— Да.

— А ты запирал свою кабинку, Гарри?

— Кажется, да. Но я не помню наверняка. Возможно, что и нет.

— Какую кабинку ты арендовал?

— Крайнюю слева, лейтенант, — ответил Холден.

— В ней сейчас кто-нибудь есть?

Холден сверился с висящей на стене схемой.

— Она свободна.

— Вы когда-нибудь видели здесь Одетт Марло?

— Похищенную девушку? — Холден покачал головой. — Она никогда не приходила сюда, лейтенант. Ее я бы узнал. Я столько раз видел ее фотографии в газетах. Нет… она ни разу не появилась на моем пляже.

— Я хочу осмотреть кабинку. Ключ у вас?

— Он должен быть в замке, лейтенант.

Реник двинулся к двери, я за ним.

— О, мистер Барбер… — обратился ко мне Холден.

Приплыли, подумал я и обернулся, скорчив зверскую гримасу.

— Я сейчас вернусь, — оборвал я его.

Реник тоже остановился, и я чуть не столкнулся с ним.

— В чем дело? — спросил он Холдена.

— Все нормально, — ответил тот. — Ничего особенного.

Лавируя меж загорелых тел, мы прошли к кабинке, в которой умерла Одетт. Ключ торчал в замке. Реник толкнул дверь, вошел.

— Ты не говорил, что снимаешь эту кабинку, Гарри.

— Я не думал, что тебя это заинтересует, — я остался на пороге.

— Ее могли убить в этой кабинке.

— Ты так думаешь? Ее могли убить и на пляже.

— Вспомни, пожалуйста, запирал ты кабинку в ночь на вторник или нет?

— Нечего и вспоминать, я оставил ее открытой. Холдену я этого не сказал, чтобы не огорчать его. Я забыл ключ в замке. И обнаружил это лишь утром, когда приехал за пишущей машинкой.

— Значит, ее могли убить здесь.

— Джон, в кабинках не замки, а недоразумение. Ее могли убить в любой из них.

Добрую минуту Реник молчал, а я прислушивался к гулким ударам сердца.

Затем он взглянул на часы.

— Ладно, Гарри, ты можешь ехать домой. Сегодня ты мне больше не понадобишься. Попроси кого-нибудь, чтобы тебя отвезли. А экспертов пришли сюда.

— Если нужно, я могу остаться.

— Нет. Поезжай домой.

Он уже не смотрел на меня. Я знал, что произойдет после моего отъезда. Они исследуют каждый дюйм поверхности, но найдут отпечатки пальцев Одетт Марло, а возможно, Реи и О’Рейли. А потом Реник спросит Холдена, не видел ли тот высокого широкоплечего мужчину в коричневом костюме спортивного покроя, и Холден вспомнит, что на мне был именно такой костюм.

Послужит ли это доказательством того, что Одетт убил я? Едва ли. Но я понимал, что дело неотвратимо шло к аресту.

— Тогда до завтра, Джон.

— До завтра.

Он даже не повернулся, когда я вышел из кабинки и направился к конторке Холдена.

— Извините, Билл, что я не расплатился с вами. Как-то вылетело из головы. Завтра я пришлю вам чек. Хорошо?

— Не могли бы вы заплатить прямо сейчас, мистер Барбер? — помявшись, спросил Холден. — Мой босс не любит долгов.

— К сожалению, я оставил бумажник на работе. Завтра я пришлю чек.

И, прежде чем он успел ответить, я ушел к патрульным машинам.

— Лейтенант ждет вас в кабинке, крайней слева, — сказал я экспертам. — А я поеду домой. На автобусе.

— Мы отвезем вас, — вмешался один из детективов. — Нам тут делать нечего. Мы приехали за компанию.

Теперь я мог проверить, насколько основательны мои подозрения.

— Не беспокойтесь. Я доеду на автобусе. Счастливо, — и я двинулся к стоящему на остановке автобусу.

Когда автобус тронулся, я взглянул в заднее стекло.

Патрульная машина ехала следом.

Последние сомнения исчезли: подозрение в убийстве Одетт пало на меня.

Как только я закрыл за собой входную дверь, из гостиной появилась Нина, бледная и озабоченная. Она подбежала ко мне, поднялась на цыпочки, поцеловала. Я обнял ее, прижал к себе.

— Гарри, — прошептала она. — Они обыскали дом, пока меня не было.

Я оцепенел.

— Почему ты так думаешь?

— Говори тише. Я боюсь, что они установили где-нибудь микрофон.

Об этом я как-то не подумал и сразу понял, чем это нам грозит.

— Если они его и поставили, то, скорее всего, в гостиной.

— Я его не нашла.

— Подожди меня здесь.

Я прошел в гостиную и включил радио. Мгновение спустя загремела музыка.

Я выглянул в окно. Патрульной машины я не увидел, но не сомневался, что она где-то неподалеку, а детективы внимательно следят за воротами. Я проскользнул к кухонному окну. Калитка из сада выводила в переулок. Два монтера возились с проводами. Один сидел на столбе, другой смотрел на него снизу, задрав голову. Оба не особенно утруждали себя.

Тщательно осмотрев гостиную, я в конце концов обнаружил микрофон, спрятанный в батарее. Если бы не некоторый навык в полицейских методах работы, я бы его не нашел. Я пододвинул радиоприемник к батарее, чтобы музыка заглушала остальные звуки.

— Теперь они нас не услышат, — успокоил я Нину. — Почему ты решила, что они были в доме?.

Нина упала в кресло.

— Едва я открыла дверь, как сразу почувствовала, что в доме побывал кто-то чужой. В шкафу они переложили мои вещи, — по ее телу пробежала дрожь. — Что это значит, Гарри?

— Это значит, что я у них на подозрении. Они наблюдают за домом.

И тут меня словно ударило током. Я бросился к стенному шкафу, где висели мои костюмы, и распахнул дверцы.

Коричневый костюм спортивного покроя исчез!

— Они приходили за моим коричневым костюмом и забрали его, — сказал я.

Нина с трудом сдерживала слезы.

— Что они с тобой сделают? О Гарри! Мне тошно от одной мысли о том, что я вновь потеряю тебя. Что они с тобой сделают?

Я знал, что они сделают — отправят меня в газовую камеру. Но говорить об этом не стал.

— Ну почему ты отдал ему эти пленки? — продолжала она. — Лучше бы…

— Замолчи! Это мое дело. Он не блефовал. Я не мог не отдать пленки!