Маленькие кулачки Нины забарабанили по ее коленям.

— Что же нам теперь делать?

— Я не знаю. Должен быть выход. Но как его найти…

— Ты должен обо всем рассказать Джону. Он нам поможет. Я в этом уверена.

— Ничем он не поможет. Нет доказательств. Единственная моя надежда — заставить О’Рейли признаться в убийстве, но как этого добиться?

— А куда подевался выкуп, Гарри?

Я поднял голову. Действительно, а где выкуп? Мне вспомнились слова О’Рейли: «Найдите выкуп, и вы найдете убийцу».

— Что с тобой, Гарри? Ты что-нибудь придумал?

— Деньги! Где они? — я встал и зашагал по комнате. — Спрятать пятьсот тысяч долларов в мелких купюрах не так-то легко. Где они сейчас? Наверняка не в банке. В доме? Пойдут ли они на такой риск? Они должны понимать, что, оказавшись за решеткой, я попытаюсь обвинить их в убийстве и Реник обыщет дом Марло. Нет, они не решились бы держать там деньги… но тогда где?

— В банковском сейфе?

— Тоже рискованно. Чтобы абонировать сейф, надо открыть счет, расписаться за ключ. Вероятнее всего, деньги в камере хранения в аэропорту, на автовокзале или железнодорожной станции. О’Рейли мог спокойно отнести чемодан с деньгами в одно из этих мест. Никто бы не запомнил его, а при необходимости он мог без хлопот забрать деньги.

— Ты должен сказать Джону.

— Какая мне от этого польза? О’Рейли надо поймать с чемоданом, с поличным.

Нина в отчаянии всплеснула руками.

— Он сделает все, чтобы не попасться с поличным.

— Это точно. Если только… — я помолчал. — Если только мне не удастся заставить его забыть о благоразумии, запаниковать.

— Но как? Такой негодяй…

— Тут надо подумать. Давай поужинаем. Ты будешь готовить еду, а я — думать. И я хочу выключить радио. От этого шума можно сойти с ума.

— Я так боюсь. Если они заберут тебя…

— Пока я с тобой. Возьми себя в руки, дорогая. Мне нужна твоя поддержка.

— Да, конечно, — она встала. — Извини, Гарри.

Я поцеловал Нину.

— Приготовь что-нибудь поесть, — я подошел к радиоприемнику и выключил музыку.

Ужин уже подходил к концу, когда мне в голову наконец-то пришла светлая мысль.

Нина, то и дело поглядывавшая на меня, сразу поняла это по изменившемуся выражению моего лица. Она уже хотела что-то сказать, но вспомнила про микрофон и закрыла рот. Я вновь включил радио.

— Похоже, я придумал, — начал я. — Наверное, это единственный выход. Я должен обмануть О’Рейли. Я знаю, как это сделать, но все будет зависеть от того, спрятаны ли деньги в банковском сейфе или в камере хранения. Если деньги в доме Марло, у меня ничего не выйдет, но я не могу поверить, что они там.

— Что ты придумал, Гарри?

— Одну минуту.

Я положил перед собой чистый лист бумаги и написал следующее:

«ЭКСТРЕННЫЙ ВЫПУСК НОВОСТЕЙ.

Мы прерываем передачу, чтобы сообщить вам о ходе расследования похищения дочери Марло.

Полиция Палм-Сити не без оснований полагает, что деньги, полученные в качестве выкупа, спрятаны в одной из личных банковских сейфов или в камере хранения.

Губернатор штата подписал специальный ордер на обыск, и завтра, с девяти утра, детективы начнут проверку ячеек камер хранения и личных банковских сейфов, абонированных в последнее время.

Всех, кто абонировал банковский сейф после первого числа текущего месяца, просят явиться в полицейский участок с ключом от своего сейфа.

Поиски выкупа пройдут на территории с радиусом в сто миль от Палм-Сити. Окружной прокурор Мидоус уверен, что в результате этой операции полиции удастся найти выкуп».

Нина прочитала написанное и недоумевающе взглянула на меня.

— Я не поняла, Гарри.

— Моя работа состоит в том, чтобы сообщать местным телевизионным и радиостанциям все новости о ходе расследования. Они передадут этот текст. Я надеюсь, что О’Рейли запаникует, услышав об обыске, и приведет меня к месту, где спрятаны деньги.

— Но ты не знаешь, услышит ли он.

— Услышит. Я позабочусь об этом, — я направился к телефону, но остановился на полпути. — Они наверняка подключились к нашей линии. Позвоню-ка я из автомата. Если Мидоус узнает о моих намерениях, он запретит передачу. Я схожу в аптеку, что на углу. И сразу вернусь.

— Может, мне пойти с тобой, Гарри?

— Нет. Подожди меня дома.

На улице уже стемнело. Выйдя из ворот, я посмотрел направо, затем налево. Патрульная машина стояла ярдах в пятидесяти. Аптека находилась в другой стороне. Отойдя на десяток шагов, я услышал, как заурчал мотор. Я понимал, что машина крадется за мной, но даже не оглянулся. Я опасался лишь того, что они арестуют меня прежде, чем я осуществлю свой план.

Закрыв за собой дверь телефонной будки, я позвонил на местную телевизионную станцию. Секретарша соединила меня с Фредом Хиксоном, моим телевизионным коллегой.

— Фред, у меня важное сообщение. Окружной прокурор хочет, чтобы его передали в одиннадцать вечера. Ты это устроишь?

— Конечно, — ответил Хиксон. — Говори.

Я продиктовал ему экстренный выпуск.

— Не беспокойся, Гарри. Мы прервем обе программы ровно в одиннадцать. Окружной прокурор, похоже, настроен серьезно.

— Можешь не сомневаться, — заверил я его. — Спасибо, Фред. До свидания, — и я повесил трубку.

Часы показывали половину десятого. Я набрал номер Марло. Как всегда, мне ответил дворецкий.

— Вам звонят из полицейского управления. Мы хотим поговорить с О’Рейли. Он дома?

— Кажется, он в своей комнате. Сейчас я вас соединю.

Что-то щелкнуло, и в трубке раздался голос О’Рейли.

— Слушаю. Кто это?

— Привет, простофиля, — я старался отчетливо выговаривать каждое слово, чтобы он ничего не упустил. — Как поживает сегодня вечером твоя совесть?

Последовала долгая пауза. Я мог представить, как закаменело его лицо, а рука сжала трубку так, что побелели костяшки пальцев.

— Кто это? — рявкнул он.

— Другой простофиля.

— Это ты, Барбер?

— Я. Хочу удружить тебе. Окружной прокурор выродил блестящую идею. Если тебе интересно, в чем она заключается, а я бы советовал тебе поинтересоваться, переключи телевизор в одиннадцать часов на местную программу и посмотри выпуск новостей. Ясно? Местная программа, в одиннадцать часов. Увидимся в газовой камере, — и я повесил трубку, не дожидаясь ответа.

Едва я вышел из телефонной будки, в дверях возник высокий мужчина с красным, мясистым лицом, который не мог быть не кем иным, как фараоном.

Я уже смирился с тем, что ареста не миновать, но кровь застыла у меня в жилах, когда я увидел его.

Он направился прямо ко мне.

— Мистер Барбер?

— Совершенно верно.

— Вас ждут в полицейском управлении. Машина у дверей.

— Хорошо, — кивнул я.

Мы сели на заднее сиденье. Второй детектив, ожидавший у машины, скользнул за руль.

— Почему вас послали за мной? — спросил я, когда мы отъехали от тротуара. — Что-нибудь произошло?

— Не знаю, — бесстрастно ответил детектив. — Мне велели привезти вас, вот я и поехал за вами.

Изменить что-либо я уже не мог. Я сходил королем, и теперь все зависело от того, чем ответит О’Рейли, тузом или дамой. Если тузом, то моя карта будет бита,

Реник работал за столом. Кабинет освещала лишь лампа под зеленым абажуром, стоящая у его правого локтя.

Детективы препроводили меня в кабинет и тут же ретировались в коридор, притворив за собой дверь.

Я пододвинул стул и сел, радуясь царящему полумраку. Реник бросил мне пачку сигарет и зажигалку. В гнетущей тишине я закурил.

— Что случилось? — спросил я, положив сигареты и зажигалку на стол. — Я уже собирался ложиться спать.

— Не прикидывайся дурачком, Гарри, — ответил Реник, не повышая голоса. — У тебя большие неприятности, и ты это понимаешь.

— Я арестован?

— Пока нет. Я подумал, что сначала нам надо поговорить. Из-за этого я могу потерять работу, но я знаю тебя двадцать лет. Ты и Нина — мои друзья, и я хочу дать тебе этот шанс. Я хочу, чтобы ты сказал правду. Если мои подозрения подтвердятся, я передам тебя Райгеру. Я не буду вести твое дело. О нашем разговоре никто не узнает, так что выкладывай правду. Ты убил Одетт Марло?