Мидоус покачал головой:

— Вот этого нам делать не следует. Мы не пошевельнемся, пока он не попросит о помощи. Допустим, мы поедем за ним следом, а похитители нас засекут, потеряют самообладание и убьют девушку. Представляете, Барбер, как это отразится на мне? Нет, я не могу пойти на такой риск. Мы не ударим пальцем о палец до тех пор, пока Марло не призовет нас.

Значит, у меня есть шанс на спасение, подумал я, и согласно кивнул.

— Вы, разумеется, правы, сэр. Джон, я позвоню тебе в половине двенадцатого.

Я еще не вышел из кабинета, когда Мидоус взялся за телефонную трубку. Реник уже крутил диск другого аппарата.

А я отправился на встречу с Реей.

Пока я ехал к пляжной кабинке, вновь заморосил дождь. Под ледяным ветром серое море дыбилось бурунами. Естественно, на стоянке Билла Холдена не было ни одной машины.

Войдя в кабинку, я запер за собой дверь и позвонил в лос-анджелесский отель «Регент».

Пару минут спустя меня соединили с Одетт.

— Это Гарри, — начал я. — Слушайте внимательно: у нас могут быть неприятности. Это не телефонный разговор, но при всех обстоятельствах оставайтесь в своем номере. Я еще позвоню. Возможно, вам придется вернуться уже завтра.

Я услышал, как она ахнула.

— Из-за того мужчины… пьяницы?

— Нет. Все гораздо хуже. Те, кто мог вмешаться позднее, уже обо всем знают. Вы понимаете?

— И что же нам теперь делать?

— Возможно, все образуется. Если нет, я позвоню вечером. А пока не отлучайтесь из номера.

— Но что случилось? — в ее голосе слышались панические нотки. — Скажите мне.

— Только не по телефону, — по меньшей мере, нас могла подслушивать телефонистка. — Оставайтесь в номере и никуда не выходите. Я позвоню вечером, — и положил трубку.

Я подошел к окну. Дождь хлестал по мокрому песку. Я закурил, разглядывая пустынный берег.

Итак, Марло никому не сообщил о похищении. Однако, если найдется «T. R.3» с помятым крылом, у полиции будет повод обратиться к нему, и он может признать, что его дочь пропала.

Я увидел Рею, идущую по пляжу в черном плаще, под большим зонтом. Если бы Холден заметил ее, то скорее всего не узнал, так как зонт полностью скрывал лицо.

Я открыл дверь, когда она поднялась на веранду.

— Он поехал за деньгами в банк, — Рея сложила зонт и стряхнула с него воду, прежде чем зайти в гостиную. — Я сказала ему, что пойду в церковь помолиться за Одетт.

Сам я равнодушен к религии, но от столь откровенного цинизма мне стало не по себе.

— Как вы собираетесь забрать деньги? — спросила Рея, когда я помог ей снять плащ. Она подошла к креслу и села.

— Я не уверен, что мы их получим.

Ее лицо окаменело, глаза почернели.

— Что вы хотите этим сказать?

— Возможно, вас это удивит, — я положил плащ на стол и сел, — но управляющий банка вашего мужа и ваш шофер очень болтливы. Полиции уже известно, что Одетт похитили.

Даже пощечина не произвела бы большего впечатления.

— Ты лжешь! — Рея вскочила на ноги, лицо ее побледнело как полотно, глаза сверкнули;т — Ты просто струсил! И боишься получить деньги!

— Вы так думаете? — подогретая страхом ярость Реи помогла мне взять себя в руки. — Сегодня утром мистер Мастерс, управляющий банка вашего мужа, позвонил окружному прокурору и сказал, что вашему мужу срочно потребовались пятьсот тысяч долларов. Оказывается, между банками и полицией существует договоренность, согласно которой управляющие должны сообщить о тех случаях, когда клиенты в срочном порядке желают получить значительную сумму в мелких купюрах. И пока не доказано обратное, полиция полагает, что эти деньги берут из банка для того, чтобы заплатить выкуп.

— Откуда вы это знаете? — воскликнула Рея.

Я рассказал ей о новой работе и встрече с окружным прокурором.

— Реник уже говорил с вашим шофером, О’Рейли, — продолжил я. — К вашему сведению, О’Рейли — бывший полицейский. Он сказал Ренику, что Одетт не пришла на встречу с подругой и не вернулась домой. Окружной прокурор без труда разобрался в происходящем. Он уверен, что Одетт похищена, и надеется, что это дело закончится сенсационным процессом.

Рея прижала руку к груди и рухнула в кресло. Красавица исчезла. Страх и бессильная ярость до неузнаваемости исказили ее лицо, превратив в уродину.

— Что же нам делать? — сжав пальцы в кулаки, она несколько раз стукнула по ручкам кресла. — Деньги нужны мне позарез!

— Я предупреждал вас, не так ли? — напомнил я. — Я говорил, что полиция может вмешаться.

— Мало ли что вы говорили! Скажите лучше, что нам делать теперь!

— Сначала я вам кое-что расскажу, а потом вы, возможно, решите сами, что предпринять.

И я рассказал ей о пьянице, о столкновении на автостоянке в бухте Одиночества и о том, что полиция ищет белую «T. R. 3».

— Если они найдут машину Одетт, — закончил я, — то у них появится предлог для того, чтобы прийти к вашему мужу и спросить его о местонахождении дочери.

Рея внимательно слушала, зажав руки между колен.

— С другой стороны, окружной прокурор не пошевельнет и пальцем, если ваш муж не попросит помощи. Он не намерен следить за вашим мужем, когда тот повезет деньги, чтобы отдать их похитителям. Многое, если не все, будет зависеть от вашего мужа. Скажет ли он, что Одетт похищена, когда полиция спросит его о ее машине?

Рея шумно выдохнула воздух и буквально пронзила меня взглядом.

— Так-то вы отрабатываете пятьдесят тысяч! — выкрикнула она. — Как мы все тщательно продумали! Разве трудно было предугадать, что в таком заведении, как «Пиратская хижина», к ней обязательно кто-нибудь привяжется?

Я промолчал.

— Долго вы будете сидеть как истукан? — продолжала бушевать Рея. — Что нам теперь делать?

— Все в ваших руках. Если вы убедите мужа не говорить полиции о похищении, мы можем следовать намеченному плану, но, предупреждаю вас, когда Одетт вернется, полиция наверняка поинтересуется, где та помяла машину.

— Мне нужны деньги!

— Если ваш муж ничего не скажет полиции, я их вам добуду.

— Он не скажет. После вашего звонка он решил, что не будет обращаться в полицию. Мне даже не пришлось уговаривать его. Он готов заплатить, при условии, что Одетт вернется домой.

— Ну, если вы так уверены в его молчании, мы можем надеяться на успех.

— Я уверена.

Я взглянул на часы. Половина двенадцатого.

— Узнаю, что новенького, — я потянулся к телефону и набрал номер Реника. — Как дела? — спросил я, когда он снял трубку. — Я тебе нужен?

— Пока нет, — раздраженно ответил тот. — Машину еще не нашли. Марло забрал деньги из банка десять минут назад. Агенты ФБР готовы к действиям. Позвони в три часа. Возможно, к тому времени мы уже найдем машину.

Я обещал позвонить и положил трубку.

Рея не сводила с меня глаз.

— Машину пока не нашли. Если нам повезет, ее не найдут вообще. Наш следующий шаг — передать вашему мужу письмо Одетт, — я достал письмо из книги. Чтобы не оставить на конверте отпечатков пальцев, я заложил его в пластиковую обложку. — Как вы получаете почту?

— У ворот есть почтовый ящик.

— Когда вернетесь домой, бросьте в него конверт. Убедитесь, что вас никто не видит, — она взяла письмо. — Будьте осторожны. На конверте не должно быть отпечатков ваших пальцев. Наденьте перчатки, прежде чем вынуть его из обложки.

Рея положила конверт в сумку.

— Значит, вы решили следовать намеченному плану?

— За это вы мне и платите, не так ли? Я думаю, мы сможем выкрутиться. По крайней мере, работая в прокуратуре, я буду знать, что они задумали. Если дела пойдут плохо, я вам сообщу. Сегодня я позвоню Одетт и скажу, чтобы она возвращалась завтра вечерним самолетом. Он вылетает из Лос-Анджелеса в одиннадцать часов. К часу ночи я привезу ее сюда. Ваш муж будет ехать по шоссе вдоль Восточного берега, пока не увидит мигающего фонарика. Поравнявшись с ним, он выбросит «дипломат» с выкупом через окно. Деньги будут у меня в половине третьего. Ваш муж поедет дальше, на стоянку в бухте Одиночества, где его якобы будет ждать Одетт. Вы придете сюда, а затем, без четверти три, подъеду и я. Мы разделим деньги. Ваш муж, не дождавшись Одетт, вернется домой. Вы доберетесь туда раньше. Мужу вы скажете, что Одетт только что зашла. Мы с ней подготовили версию похищения. Думаю, она сможет убедить вашего мужа, что ее действительно похитили.