— Звучит слишком заманчиво, чтобы быть правдой.

— Да, в этом случае мы полностью зависим от милости погоды и от выносливости яхты. Но моя малышка никогда меня не подводила, мне уже приходилось доверять ей свою жизнь.

Сторм говорил о своей яхте, как старый ковбой о любимом коне.

— По-моему, второй вариант лучше.

Сторм покачал головой:

— Я склоняюсь к первому. Ветер все усиливается, поэтому лучше попытаться уйти от бури, и как можно быстрее.

Алекс окатил целый водопад соленых брызг. Она встряхнулась, как мокрая собака.

— Что мне делать?

— Ну что же, вы сами напросились, только потом не говорите, что я вас не предупреждал. Первое, что от вас требуется, — слушать меня, не спорить и делать все в точности, как я говорю. Поднимите правую руку и поклянитесь подчиняться приказам.

В этом возвращении к детскому ритуалу было что-то трогательное. Алекс подняла руку:

— Клянусь.

— Придется передать вам штурвал, а я займусь парусами. Нам нужно держаться строго по ветру, что бы ни случилось.

Алекс забыла о боли в уставших мышцах и полностью сосредоточилась на выполнении своей задачи.

— Понятно.

— Будьте начеку. Яхта начнет быстро набирать скорость.

Сторм немного ослабил свою страховочную веревку и двинулся к мачте. Алекс в последний момент схватила его за руку.

— Сторм, вам страшно?

— Нет.

— И мне тоже, — храбро ответила она. Она надеялась, что сможет выдержать испытание. Возможно, ей предстоит сделать самое важное из всего, что она когда-либо совершала в жизни.

Вести в кромешной темноте яхту более сорока футов длиной оказалось жутко. Единственным источником света служило боковое освещение, да еще на мачте еле виднелись три огонька: красный, зеленый и белый. Алекс не хотелось даже думать о том, что произойдет, окажись поблизости другое судно. Словно в ответ на ее мысли на мачте загорелся сигнальный фонарь, свет стал вспыхивать каждую секунду.

— Может быть, это и противозаконно, — прокричал Сторм, — но сегодня будем считать это сигнальной ракетой. А если кто-то примет наш свет за буй, значит, он еще более сумасшедший, чем я. Пусть попробует подать на меня в суд.

В эту минуту Алекс поняла, что готова пойти за Стормом куда угодно и вручить ему свою жизнь, хотя он и не относился к числу мужчин, которые могут подставить женщине свое широкое плечо и дать уверенность в завтрашнем дне. Хуже того, Алекс подозревала, что она даже не нравится этому человеку. Но все это не имело никакого значения.

Яхта накренилась, и Алекс вцепилась в штурвал, пытаясь выровнять ее. Во вспышках света она видела, как впереди Сторм старается спустить парус. Вдруг нос захлестнула огромная волна, гораздо больше и мощнее всех остальных. Через мгновение Сторм исчез из поля зрения.

— Сторм! — закричала Алекс. — Не-е-ет!

Первым побуждением Алекс было броситься к тому месту, где только что стоял Сторм. Она думала только о том, как спасти его.

— Я должна до него добраться, ему нужна моя помощь, — повторяла она.

И вдруг ей вспомнились слова Сторма: «Не обращайте внимания ни на что, понимаете? Что бы ни случилось, не давайте яхте сбиться с курса». И другие, сказанные раньше: «Нужно все время держать штурвал». Алекс остановилась. Если она бросит штурвал, опасность угрожает и Сторму, и ей, и яхте. Она поклялась строго выполнять приказы, Сторм на нее рассчитывает.

Но что будет с ним, если она не придет на помощь? Снова встав к штурвалу и стараясь удержать яхту на курсе, Алекс попыталась рассуждать здраво. Надо полагать, за пятнадцать лет плавания в одиночку Сторм не раз попадал в передряги, возможно, и похуже сегодняшней. Сторм выживет, она должна в это верить. И Алекс осталась стоять у штурвала, борясь одновременно и со стихией, и с собственным страхом.

Так прошла, кажется, целая вечность. И, наконец, Алекс разглядела на носу фигуру в оранжевом спасательном жилете. Она быстро отвернулась и вытерла рукой глаза. Когда Алекс снова повернулась, Сторм уже направлялся к ней. От радости и облегчения у нее закружилась голова. Она мысленно вознесла короткую благодарственную молитву.

Когда Сторм предложил сменить ее у штурвала, Алекс не стала отказываться. От усталости и неимоверного напряжения у нее онемели руки. Однако у нее хватило сил обнять Сторма, прижавшись к его спине, ей было необходимо прикоснуться к нему, убедиться, что он вправду цел и невредим.

— Вы в порядке? — спросил Сторм, оборачиваясь.

В ответ Алекс только кивнула. Она не могла от него оторваться. В конце концов Сторм развернул ее лицом к себе.

— Что случилось, Александра? Вы побелели. Только ради Бога, не падайте сейчас в обморок.

— Я думала, что вас смыло за борт.

— С чего вы взяли?

— Налетела большая волна, и… и вас не стало. — Алекс хотелось сказать, что она боялась не за себя, все ее мысли были только о нем. По сравнению с жизнью и безопасностью Сторма все остальное стало неважным.

— Я пытался свернуть парус. Наверное, меня загораживала крыша каюты.

— Наверное.

Алекс отодвинулась от него, попятилась и опустилась на скамью. Теперь, когда ее отпустил страх за Сторма, ноги вдруг ослабели.

— Александра, у вас изможденный вид. Может, полежите в каюте, пока я не вызволю нас из этой передряги?

— Нет, я останусь здесь. Вдруг вам еще понадобится моя помощь. — На самом деле Алекс просто хотела быть рядом со Стормом.

На протяжении следующих нескольких часов Сторм не раз принимался уговаривать ее спуститься в каюту, но Алекс стояла на своем. Яростно выл ветер, ревело море, скрипел такелаж, временами от этой ужасающей какофонии становилось так страшно, что Алекс хотелось завизжать.

Наконец, когда она уже боялась, что даже Сторму не хватит сил держаться, ветер начал постепенно ослабевать, море стало успокаиваться. К тому времени, когда на горизонте появились первые проблески рассвета, яхта вошла в гораздо более спокойные воды.

— Все, Александра, больше вам тут делать нечего. Идите в каюту и ложитесь спать.

— А вы?

Сторм устало вздохнул:

— Ну и упрямица! Я закреплю штурвал, брошу плавучий якорь и завалюсь спать. Я еле держусь на ногах, этот шторм выжал из меня все соки.

— Ну… если я точно не понадоблюсь…

— Спать!

Алекс поплелась в каюту. Все тело ломило от усталости. Войдя в каюту, она первым делом сняла непромокаемый костюм, бросив его тут же, на полу, и, несмотря на усталость, пошла принимать горячий душ. Потом, не одеваясь, она прошла в носовую каюту и забралась под одеяло.

Уже засыпая, Алекс услышала, как Сторм моется под душем, потом почувствовала, как матрац прогнулся под его весом. Обнаружив, что кровать занята, Сторм глухо выругался. Затем он протянул руки, обнял Алекс, крепко прижал ее к себе и заснул как убитый. Через секунду заснула и Алекс.

Он целовал ее так, будто жил на свете последний день. Наверное, это ей снится, подумала Алекс, если так, то лучше никогда не просыпаться. Она застонала и открыла глаза. Да, действительно, поцелуй ей приснился. Сторм все еще спал, но его губы находились так близко, а она сама лежала в его крепких объятиях. Ах, как восхитительно чувствовать рядом его тепло и силу! Алекс вздохнула.

Сторм замычал во сне, слегка приоткрыл глаза, увидел Алекс и сразу проснулся.

— Что случилось? — Он ошарашенно уставился на Алекс.

Похоже, у нее входит в привычку просыпаться обнаженной в его постели. Но тогда у нее по крайней мере нашлось оправдание, хотя и слабое, на этот раз ее положение куда сложнее.

— Прошу прощения, — пробормотала Алекс, пытаясь отодвинуться. Дункан разжал руки. — Этот шторм, усталость… я немного расклеилась и побоялась спать одна. — Даже ей самой объяснение казалось неубедительным.

Сторм перекатился на спину и закрыл глаза.

— Глупо, да? — спросила Алекс с наигранной веселостью.

— Нет, вполне естественно после такого напряжения.