От неожиданности я выпустила камень мирт. Ударившись об пол, он попрыгал прочь.

- Привет. Вышел. У них же соб-брание, - ответила я, ловя беглеца над решеткой камина. Слава богам, не зажженного, - а ты чего хотела? Я передам.

- О, не стоит, - улыбнулась Избель, и подплыла к «лабораторному» столу, - я так… о своём поговорить, по руководству. А что это ты делаешь?

-Да так… Работаю вот. Эксперимент сложный. Для номера.

Изабель хмыкнула и начала обходить стол. Как и положено приме труппы, эта сногсшибательно красивая женщина спала с директором и обладала редкостно большими… способностями. К выдающимся на добрых два кулака способностям прилагались: каштановая грива, пышные изгибы, кошачья пластика, огромные сапфировые глаза, и густые ресницы. И характер. Сильный характер волевой женщины, знающей себе цену.

- Вы что, тарвола собрались делать? – Изабель постучала ногтём по несущей планке рядом с кюветой, в которую я только-только поместила искру зелёного Пламени, - клюв ему не к месту будет…

- Не трогай! – гаркнула я.

Совладав с собою, добавила:

- Опасно.

В моём родном мире умели делать агрегаты, которые плевались комьями Пламени, стирая за один выстрел целые кварталы. В Мерран до таких машин не додумались – здесь шли по пути «живого» оружия – черви, грызуны, болезни. Я же решила сделать нечто среднее между нашей огненной установкой и здешним Оком Апри, которое видела в Цитадели. По задумке, устройство должно собирать воедино тепло и свет как вместе, так и по отдельности, и менять как их пропорцию. Сейчас я как раз искала равновесное состояние, чтобы не вспыхнуло, где не надо.

Оскорблено пожав плечами, Изабель оставила установку в покое, и начала перебирать кропотливо выстроенную пирамидку запасных камней.

- Так… синий, белый… даже Кади, ого! О, а какой хороший чёрный… и все из наших кладовых? Ну, молодец, молодец, подход нашла. Всё-таки женщина, хоть с виду и не скажешь…

Я крепче сжала зубы. Конечно, не скажешь. Сиськи на нос не лезут, побрякушками не обвешиваюсь, томным голосом не говорю, глазки всем подряд не строю, платья не люблю. Взрослых сыновей, которые настырно клеятся ко всему, что движется, тоже нет. И вообще детей нет, и вряд ли будут. Какая из меня женщина!

- Только ты сильно не обольщайся, вот что тебе скажу. Хални всегда себе на уме, да ещё жуткий собственник. Жут-кий, уж поверь мне. Иву, сестрёнку мою младшую, до могилы довёл заскоками своими. Дарни тоже иногда чудит, конечно, но Орры просто цветочки по сравнению с… о Апри! А это здесь откуда?!

Вскинув брови так, что гладкий белый лоб сморщился, словно печёный фрукт, Изабель вытащила за цепочку мой медальон, коробочку с которым я оставила на небольшом столике поодаль.

- Вообще-то это моё! – зло сказала я.

- Твоё?! Вообще-то моё! Мне его Дарни подарил!

- Что?!

- Это я должна спросить «что»! По номерам уже шаришься? Когда только успела!

- Не тряси, идиотка! На место положь!

- Да как ты разговариваешь! Камойра беглая, да ещё воровка! И такое позволяешь!

- Отойди оттуда, ****! – ринулась вперёд я.

- Да ещё реквизит разбазариваешь на фигню каку-аааааааааа!

Не успела. Изабель подскочила к столу и в сердцах толкнула установку. Провернулся диск, тонкий луч прорезал воздух. Зеркало качнулось. Пятно огня заплясало не на ящике с песком, а рядом с плечом Изабель, расцветило стену в оттенки зелёного. Будь Пламя чище, а фокусировка лучше, гостиница бы вспыхнула. А так «просто» запахло палёным. Бумагой, деревом… шерстью.

Взвизгнув, Изабель отскочила в сторону. В тот же миг дверь в номер открылась, вошел Халнер. Столкнулся с фифой. Поддержав Изабель одной рукой, второй схватил ведро с триббом, плеснул на тлеющее пятно на стене.

- Кет, что происходит?

- Она! Она меня чуть не спалила! - взвизгнула Изабель, крепче вцепляясь Халнеру в плечо, - Хал, да ты хоть знаешь, с кем связался?! Она воровка! Мой медальон украла, а теперь решила со свету сжить, как свидетеля!

- Да сама ты ****! – не сдержалась я.

- Ну, вообще-то это её медальон, - спокойно сказал Халнер, - да, Иза, да, её. Он был на Кети, когда мы её нашли.

- Может, и был, ну и что? Мне Дарни рассказал, что она камойра, так что всё равно ворованный! И Дарни мне его пообещал! - Изабель тряхнула волосами и развернулась так, что в вырезах платья промелькнуло голое тело, - хотела вот недавно надеть, а нет его! И куда же, думаю, запропастился? А это, оказывается, ты в благородство поиграть решил! Ладно. Так уж и быть, не буду на тебя доносить, не хочу наши с тобой отношения портить. Но медальон – мой!

И, схватив злосчастную цацку вместе с коробочкой, она ушла, хлопнув дверью.

Я сказала длинную и очень, очень витиеватую фразу.

- Согласен, - кивнул Халнер, и добавил железным голосом, - а установку разбирай. И даже заикаться не смей больше об опытах с Пламенем!

- Чтоооо? И не подумаю!

- Нет, подумаешь! Дал Апри мозги, так используй! И не только для вот этого! – он махнул рукой на установку, - какого **** ты её пустила?! И подстрелила ещё?

- Я дверь забыла закрыть, а она и припёрлась. Но я не подстреливала! Эта идиотка сама влезла, куда не надо! Дура она, понимаешь?!

- Знаю! И именно поэтому ответственна ты! – рявкнул Халнер, - разбирай, сказал! А про медальон забудь! Нет его больше!

- Что значит «нет»?! Это фамильная вещь! Слышишь, фамильная! И я его из-под земли и из любой жопы достану! И мне насрать, пострадает кто при этом или нет! А установку сам разбирай, раз так чешется!

На этом я выскочила из номера, хлопнув дверью.

***

Ни один человек не знал наверняка, откуда пошёл род моей матери. Известно только, что когда-то купец средней руки взял в жёны странную девушку из северной пустыни. Не слишком красивую и немую, зато необычайно талантливую в работе с Пламенем и пространством. Благодаря способностям жены, купец очень быстро возвысился и невероятно разбогател, предлагая правителям разных государств самый чистый Огонь любого сорта.

Отжив отведённый им срок, купец и его жена скончались. Всё состояние унаследовала их единственная дочь. Она развила производство, построив заводы во многих государствах, и даже сумела «вылезти» повыше, выйдя замуж за подияра. Их единственный ребёнок – тоже девочка – охмурила моего отца, который к тому времени возглавил древний род Кадмор, военную опору Сетерских князей. Конечно, деньги сыграли в этом союзе далеко не последнюю роль, но главное условие брачного контракта значилось как «передача секрета изготовления высококачественного Пламени».

Секрет оказался прост, как яйцо кобры. Каждый завод, который строила моя мать, а до неё - бабка и прабабка, при основании получал по зерну чистейшего Пламени трёх Осевых цветов, из которых можно выводить цепи. Брались эти семена из старинного медальона. Фигня, вроде бы – отними да пользуй. Только вот, чтобы раскрыть кабашоны, требовалось капнуть на центральный камешек кровью, причём именно нашей, потомков той пустынной потеряшки Селии. По семейному преданию, заключённые в медальоне лепестки Огня происходили от мифического Белоснежного пламени, в котором соединяются все цвета. Так это или нет, я не знала – когда мать передала мне медальон на тринадцатый Ливень, то сказала, что раскроет секрет позже. Но позже случилось восстание рабов на заводе, и говорить пришлось с погребальным костром.

Я выругалась почти в голос и рывком пересела на стуле. Семья, легенды, смерти… медальон пережил все – бунты, переворот, бегство, скитания. А теперь медальон упёрла какая-то гулящая артистка! Нет, ну это надо же так, а! И, главное, даже если выпустить кишки этой мымре, смыться всё равно не получится – Орры.

Фырча и ругаясь, я продолжила терзать яичницу. Она уже остыла, стала безвкусно-тягучей, словно прогорклая костная мука, и запахла рыбой, которой питаются птицы заккисы, из чьих яиц и сделали блюдо. Сделали специально для меня, после скандала – хоть на ком-то сорвала злость за медальон. Тем более, что сегодня выходной, большая часть театра на «народном» балу у лорда, а кто не там, тот в кабаках… И только я, как идиотка, в Оррах в гостинице.