- Сука! Суууука! – завыл Дарн, - ты хоть понимаешь, что ты сделала?! Бросила! Сбежала! Убила! Ты знаешь, что… что там… что они… Ты даже не представишь! Никогда!

Перед глазами промелькнул подвал под храмом, потайная дверь, кучка сопротивленцев на улице неподалёку от выхода. Летящее в меня оружие, падение Дарна. Его вопли о помощи, протянутая рука. Могла ли я его вытянуть? Если бы подставилась – может быть. А жить я очень хотела. И сейчас хочу.

- Дарн… Дарн, не стоит… ты же выжил? Ты теперь дома… всё хор…

- Хорошо?! Вот это – хорошо?!

Он перехватил скорострел одной рукой, а второй задрал остатки рубашки. В отсветах камина я разглядела тёмные буквы и символы. Саму надпись не разобрать, слишком много кровавых подтеков. Но вырезали ее явно не за один раз. Или выжигали…

- Ну как? Нравится? – рубашка рухнула вниз, - А у вас, значит, всё хорошо? Рада меня видеть, а? Ну давай, что же ты! Радуйся!

В этот момент Эвелин застонала, начала дрожать. Я посмотрела вниз, сделала судорожное движение.

- Куда! А ну стой! Подругу поставила, а теперь жалеешь?! – мимо виска просвистел дротик, высек искры из каминной полки, - быстро восторгайся, сказал, ******!

Он сделал пару выстрелов в пол у моих ног.

- Ну же! – Дарн передернул затвор, - ща плясать у меня будешь, *****!

- Хватит, Дарн!- в гостиную медленно зашел Халнер.

Осунувшийся, рука на перевязи, но живой.

- Дарн. Опусти скорострел. Опусти, слышишь? И иди сюда. Медленно.

- Нет! Даже не пытайся! Ты с ней заодно! Сдохни, монторп!

Дарн рывком обернулся и бешено, визгливо засмеялся. Скорострел застрекотал. Халнер, стоявший на полпути между дверью и камином, дернулся. Начал оседать в сторону.

- А теперь ты, твааарь! – Дарн повернул скорострел в мою сторону, но я уже присела за кресло.

Очередь болтов прошлась по спинке кресла, потом наискось по стене над головой, и ушла в потолок. Дом обиженно затрясся в такт «укусам». Щелчок перезарядки. Выгадав момент, быстро выскочила из-за укрытия и метнула нож. Также быстро села обратно. Звук падающего тела. Тишина.

Я выглянула из укрытия. Дарн лежал, неловко завалившись на бок. Из глаза - рукоять кухонного ножа. Скорострел валяется рядом. Поднялась повыше, увидела Халнера. Тот стоял на четвереньках, уткнувшись лбом в ковёр, будто молился. Я подскочила к нему. Потрясла за плечи.

- Хал! Хал!

Он завалился на бок. Дыхание слабое и частое. Рана на груди, в ней свистит и хлюпает. Ещё одна - на животе, где расплывается тёмное, почти чёрное пятно. Кое-как приподняла, облокотила на кушетку.

Пульс затихал.

Мысли исчезли, мир встал. В моих пальцах появилась сфера-хранилище. Быстрее! Вскрывайся, зараза!...

Вот и он, белоснежный лепесток. Частица сокровища сокровищ, осколок святыни, уворованный, когда я перекладывала его собратьев в новую темницу. Думала: уйду домой, пригодится. Вот и пригодился. Правда, дом оказался несколько ближе...

- Эээвфф.. нннкхх… эээппвфф….- захрипел Халнер, пытаясь оттолкнуть мои руки.

А я работала. Белый свет – основа основ. Универсальный, корневой цвет. Его только правильно применить. Вот и сосуды подлатались. Слиплись ткани, начала стягиваться кожа. Расправилось лёгкое, потеплела печень, усилился пульс. Халнер закрыл глаза, глубоко вдохнул и… резко оттолкнул меня. Попытался встать, чуть не упал. Пополз впёрёд на четвереньках.

- Эвелин!

Миновав тело Дарна, как бревно, Хал откинул плед, вернее, пропитанную кровью тряпицу, в которую тот превратился.

- Кет! Пламя! Пламя, пламя, быстро!

- Но… но это всё… больше… больше нет…

Он обернулся – я уже приползла следом – и схватил меня. Вырвал сферу меррила, которую я всё еще держала в руках. Затряс, выскреб несколько искр, бросил их в раны дочери. Повреждения начали затягиваться.

Эвелин застонала и приоткрыла глаза.

- Папа… - произнесла она чистым голосом, без малейшего хрипа, - папочка…

Схватила Халнера за рукав. Вздрогнула пару раз. Уставилась в потолок.

Неподвижно.

- Нет!

Халнер начал трясти Эвелин за плечи, хлопать по щекам. Достал флягу, вытряхнул на безжизненное тело остатки воды. Снова затряс.

Я не помогала: бесполезно. Тени уже начали пляску на белоснежном точеном лице.

- Эвелин… Нет…

Я положила руку Халнеру на плечо. Он вздрогнул. Развернулся, схватил меня за грудки.

- Зачем? Зачем меня, а не её?! Зачем?!

В зеленых радужках пылала ярость. Ярость смертельно раненого животного, что готово разорвать весь мир. Похожее я видела во взгляде Дейлы, жены управляющего, чьего сына Отто сожгли этим летом на костре. По моей вине, как она думала.

Халнер отбросил меня прочь. Повернулся к дочери, застыл над телом.

- Хални, я…

- Уйди! – рявкнул он, не оборачиваясь.

Я попятилась ползком, потом встала и побрела прочь. Оглянулась в дверях.

На фоне камина хорошо был виден силуэт сидящего на полу человека. На его коленях лежала девушка. Человек обнимал её и слегка раскачивался. И пел. Тихие, мелодичные звуки. Та самая колыбельная, какую пела молодая графиня, чей наследник случайно погиб от моей руки. Случайно. Всё всегда случайно. На всё воля богов. И Великого Апри…

Дверь в гостиную скрипнула и щелкнула. Опять петли барахлят, смазать бы…

Я прислонилась лбом к прохладной матовой мембране, стараясь дышать ровнее. Голова кружилась. В ушах шумело, сердце навязчиво стучало: неровно, настойчиво, то тише, то громче. Стучало. Стучало. Стучало во входную дверь.

Какого монторпа?!

- О, привет, Кет! Я увидела свет, и поняла, что вы вернулись! – затараторила Изабель, стряхивая снег с роскошного мехового плаща, - а Дарна всё нет и нет… Вот хотела спр… о Апри, синяки! Откуда?! Что случилось?

- Ничего.

Что это тварь тут забыла?! А хотя…

- Дарн в гостиной, отдыхает в семейном кругу, - с трудом сдерживая клокочущий смех, ответила я.

Развернулась, пошла на кухню. Бросила через плечо:

- Приятного вечера.

Снег и лед под копытами ездовых волов скрипели и крошились с легким шелестом. Наша вереница из восьмерых всадников карабкалась вверх, к перевалу – единственному официальному выезду из долины Хейдар. Великий Апри дремал под горизонтом, в тишине зимней ночи. Только разноцветные всполохи, яркие, как никогда, выплясывали безмолвный танец.

Последние полтора десятка дней получились насыщенными. Магистр переформировал гарнизон замка и отправил небольшой отряд в горы, на поиски остатков «святош». Следов они оставили предостаточно, но фора оказалась слишком большой. Инквизиторам пришлось повернуть обратно. Второй отряд ловил монторпов, каким-то проклятьем выпущенных церковниками. Он же попытался сунуться и в пещеры, причем со мной в качестве проводника. Но без Эви я так и не смогла найти путь в тот злосчастный грот. К лучшему, иначе пришлось бы объяснять произошедшее там. В итоге заупокойный молебен по братьям Доррику и Кевину отслужили у входа. На том и успокоились.

В долине наступило затишье. После исчезновения идейного главаря, театральное Сопротивление сникло. Молодёжь отбросила политическую дурь, и либо развлекалась, либо помогала родителям на гейзерных полях. Лишённые источника промыва мозгов, кадарги с прежним рвением и почтением занимались хозяйственными делами. Клоун Трен, основатель «ячейки», куда-то исчез: то ли успели подрать монторпы, то ли рванул в горы.

Горы! Изрезанные борта долины четко вырисовались на фоне ярко-зелёных всполохов. Я осмотрелась по сторонам и бросила взгляд назад. Внизу, на другой стороне реки, подмигивали огоньки селения. Свет особняка Варди различим и отсюда. Тёплые квадраты под окнами кабинета пытаются согреть снег снаружи… и ледяное молчание внутри.

После всего произошедшего, Халнер не общался со мной. Вообще - даже не упрекнул ни разу. Просто молчал. Молчал и смотрел мимо.

Видят боги, это оказалось хуже любых скандалов. Ночевал он в бывшей спальне Эвелин, где та жила в детстве. А я металась одна по огромной кровати, раз за разом вспоминая злополучный вечер. Была ли возможность поступить иначе? Переделать? Как-то всё переиграть?...