Впрочем, она изначально была подозрительной, зато платили хорошо.

- Так, - сказал бармен и постучал чистым бокалом по стойке. - Уважаемые, у нашего бара давние и крепкие традиции. Мы принимаем любого клиента, я внимательно его слушаю, сочувствую, а потом, если мне нравится рассказ, наша фирма корректирует судьбу. Но, только в порядке очереди. Так что прошу остаться кого-то одного, а остальным подождать за дверью.

- И не подумаю, - первым отреагировал Луи. - У меня дети. А дети с соплями хуже нашествия нечисти.

- Значит, остаетесь вы, а остальные…

Ненормальная девица перестала топать по полу, громко всхлипнула и, перебив бармена, заявила:

- Я не уйду, мне нужнее всех!

- Вам, эльфам, всегда нужнее всех, - отозвалась вторая девица и положила свой чемодан на стол.

Бармен заподозрил, что вместе с расчлененным мужем там находится и орудие убийства. И сейчас этим орудием воспользуются, чтобы избавить мир от ушастой девицы.

- Вы не понимаете! - горестно воскликнула и стала в красивую позу ушастая. - Мне нужен другой муж.

- Я женат, - тут же отозвался мужчина, отбирая у одного ребенка солонку и всучая второму клетчатый носовой платок.

- Разведись с первым, - посоветовала девушка с чемоданом и мрачно улыбнулась.

- Я уже развелась, но он все равно не отстает! Говорит, что все не те! А кто тогда те? Мне нужно судьбу поменять, чтобы я его никогда не встретила!

- Сколько экспрессии, - сказал бармен, и под полом что-то булькнуло, словно соглашалось. - Так кто остается?

- Я! - хором отозвались посетители, а под полом опять что-то булькнуло.

- Так, - сказал бармен. - Либо здесь остается кто-то один. Либо бар закрывается, и уходят все!

Мужчина плюнул на пол.

Ушастая приняла позу еще красивее и прижала ладонь ко лбу.

Девушка с чемоданом похлопала эльфийке, а потом предложила:

- Давайте во что-то сыграем. Кто выиграет, тот и останется.

- Я сыграю на скрипке! - жизнерадостно закричала ушастая и, забыв, что собиралась изображать прекрасную мировую скорбь, стала свою скрипку распаковывать.

Под полом одобрительно булькнули.

Пять.

Бодя лежал в большой луже под полом бара и наслаждался. Девушки были великолепны. Сначала тихо и печально пела скрипка. Потом ее сменил саксофон и блюз. Правда, Бодя не знал, что это был блюз, но музыка ему все равно нравилась.

Потом мужской голос потребовал гитару, а другой мужской голос пообещал ее принести из подсобки. Пока гитару несли, судя по звукам, она состояла из нескольких частей, половина из которых были довольно тяжелыми, девушки развлекались тем, что подхватывали мелодии друг друга.

А потом счастью водяного пришел конец - мужчина стал настраивать гитару. И это оказалось всего лишь половиной беды. Вся беда пришла, когда он инструмент настроил и заиграл. От его музыки завибрировал деревянный настил над головой, а лужа, вообразив себя морем, а водяного кораблем, попыталась разбить его, обо что попало. Бодя еле выбрался. Затаился под старым причалом и стал ждать бывшую жену.

Аллочка выскочила из бара со свернувшимися в трубочку ушами и побежала, куда глаза глядят. А безумная музыка ее преследовала и подхлестывала, как упрямую кобылку, не желающую смириться со своей участью. А мужской голос ее еще и перекрикивал и зачем-то советовал искать волка.

- От судьбы не уйдешь, - проворчал Бодя и отправился следом за эльфийкой.

Пропадет она без него. Вон, со всего размаха в какого-то мужчину врезалась.

Впрочем, присмотревшись, водяной понял, что мужчину знает, а Аллочка не помнит. Но не смотря на это из объятий вырываться не спешит, просто заворожено смотрит в веселые желтые глаза.

- Попалась, Красная Шапочка, - совсем по-волчьи проворчал мужчина, и Бодя облегченно выдохнул. Наконец он был свободен от данного самому себе обещания.

Честное слово, лучше русалки с их икрометанием, чем одна эльфийская дева в поисках любви.

Шесть.

- Пап, там больше не капает, - сказал ребенок, подергав за штанину увлекшегося игрой отца.

Луи, зажигавший звезды и разрушавший миры, глубоко вдохнул и, заставив чужую гитару взять высокую ноту, замер.

Из темного угла раздались аплодисменты.

- Неплохо, - сказала саксофонистка. - Когда надумаю перерождаться, позову тебя.

- Зачем? - удивился Луи.

- А от твоей игры бабы в горящие избы забегают и кони на ходу дохнут. Мне первое не помешает.

Луи пожал плечами, на всякий случай поклонился и пошел ловить детей, катающихся на двери. Дождь действительно закончился, и с неба с любопытством смотрело солнце, отражающееся в редких, мелких лужах.

Мопед терпеливо ждал хозяев и предвкушал месть. Заводиться, после того, как пришлось искупаться под холодным ливнем, он не собирался.

Семь.

- Чего желаете? - спросил бармен у саксофонистки, упаковывающей в чемодан свой инструмент.

- Мира во всем мире, - проворчала Дженни.

- Невозможно, - отказал бармен.

- Тогда ничего, - сказала девушка и встала на ноги. - Закат уже закончился. Поеду я домой, а то родители опять беспокоиться будут. Я, когда звонила, обещала приехать еще час назад. Мама наверное пирог испекла…

И ушла, помахивая чемоданом.

Восемь.

Бармен достал из-под стойки пивной бокал и стал его протирать, косясь на телевизор, где красивые женщины валяли друг друга в грязи. До конца смены было еще трое суток. И за это время в бар наверняка забредет очередной ненормальный посетитель. Лишь бы опять не та сектантка с ежиками. От ее проповедей у бармена болела голова, и хотелось напиться. Но он мужественно держался. Потому что подозревал - стоит только дать слабину и ежики действительно запоют. Или на электрогитарах играть начнут. Не дай бог так же само, как и сегодняшний папаша двоих детей.