Нет, филина она так и не нашла. Зато оказалось, что в городе целая куча полярных сов. Они стали очень популярны благодаря книге о мальчике, которому ничего не мешало летать на метле.

- Цыпа-цыпа…

Сова встопорщила перья, совсем по-человечески вздохнула и все-таки подошла. Терять ей было нечего. Нехороший хозяин подрезал птице перья на крыльях. И мышей таскал дохлых. Что за жизнь?

Ловушку Дженни готовила половину ночи.

Сова все это время сидела на капоте машины, лупала глазами и понимала, что все люди ненормальные. Даже те, которые изредка превращаются в огненных птиц.

А может, это ей так везло.

Вот мальчишка, которому ее подарили за хорошую учебу, рисовал на лбу шрам, надевал круглые очки и скакал по комнате верхом на пылесосе, громко жалуясь на то, что у родителей нет даже самой завалящей метлы. В летучесть метлы бедное наивное дитя верило свято.

Теперь вот эта, недоптица. Долго валялась в собственноручно выкопанной яме, прикрывшись кукурузой, веточками и непонятной тряпкой, обляпанной машинным маслом и провонявшей бензином. Видимо нанюхалась испарений. И поэтому на свалившегося с неба заморенного оборотня отреагировала неадекватно. Прошипев, «ага, приманился», и дождавшись, пока он уснет на наломанной кукурузе, ненормальная новая хозяйка растянула в воздухе, с помощью магии, рыболовецкую сеть, как раз над тем местом, где спал несчастный. Потом, наказав сове сторожить машину, куда-то умчалась. Пропадала очень долго, а вернулась с канистрой, зажигалкой и многообещающей улыбкой.

Когда девушка начала обливать поле вокруг спящего оборотня бензином, стараясь при этом поменьше шуметь и вслух надеясь, что родителям именно эта кукуруза никогда не нравилась, сова задумалась о том, что уйти на север пешком, не дожидаясь пока отрастут перья на крыльях, не такая уж плохая идея.

А потом эта ненормальная закончила полив поля бензином и вернулась к машине.

- Давай лучше ты, - сказала Дженни сове и протянула ей зажигалку.

Птица вытаращилась на нее круглыми удивленными глазами.

- Я огня боюсь, - объяснила феникс.

Сова отвернулась, подозревая, что если начнет что-то поджигать, перья придется отращивать везде.

- Ладно, - смирилась с судьбой Дженни.

Что только не сделаешь ради любимого саксофона.

Кукурузное поле горело хорошо. Придурок, который, как и положено преступникам, вернулся на место преступления, немного побегал, превратился в сокола и взлетел в небо, воняя паленым пером. Как и рассчитывала Дженни, сразу вляпался в сеть, затрепыхался, ругаясь на непонятном языке, даже переводчик отчего-то сказанное не переводил. А потом повис, как муха запутавшаяся в паутине. И бормотал очень похоже на мушиное обреченное жужжание.

- А может последнее желание? - спросил продрогший на росе, опутанный сетью, купленной в рыболовном магазине, добрый молодец.

- Где мой саксофон? - яростно спрашивала Дженни, уже отчаявшаяся получить ответ.

Сова с интересом смотрела то на одного, то на другую и топорщила перья от удовольствия. А еще разумные существа. Один не понимает, что такое саксофон. Другая не понимает, что он не понимает. Вот и беседуют в свое удовольствие, уже не первый час. Правда, наблюдать за тем, как хрупкая дева грузит в багажник малолитражки превратившегося в человека сокола, было еще интереснее. Но все забавное когда-нибудь заканчивается. Сирены пожарных машин придали девушке сил, и она справилась.

- Узникам положено последнее желание, - настаивал Финист, давно поняв, что серьезно разговаривать с дурной девкой бесполезно. Ничего эта иноземка понять не способна, чай не Премудрая и даже не Василиса.

- Может тебе еще последний поцелуй нужен?! - заорала Дженни и пнула красавца в бок.

- А давай, - не стал отказываться он.

Василиса, следившая за похождениями мужа по старинке, с помощью тарелочно-яблочной аппаратуры, заскрипела зубами и впилась ногтями в стол. Очень уж ей хотелось сделать этот поцелуй последним в жизни одного сокола. И было жаль, что проделать то же с фениксом не получится. Переродится, зараза.

Хоть иди и выдергивай по старинке патлы. Некрасиво, конечно, но зато так весело.

- Убью, - решила Василиса, когда Дженни, отчаявшись чего-то добиться от Финиста, все-таки его поцеловала, в надежде, что поцелуй прочистит ему мозги.

Создать междумировой портал Василиса сумела мгновенно, хотя все учителя хором утверждали, что процесс этот долгий и кропотливый, если маг, ну или ворожея, не волшебное существо, вроде дракона, и не бог. Впрочем, думать о своих предках Василисе было некогда. Она схватила скалку, которой, как раз перед тем, как решила посмотреть чем там занимается муженек, раскатывала тесто на его любимые вареники с вишнями. Помянув лысого черта и пообещав повыдергивать все патлы любительнице последних поцелуев, Василиса рванула мстить.

- Теперь скажешь где мой саксофон? - спросила Дженни, чмокнув Финиста в губы и сочувствуя всей душой учителям, у которых таких Финистов половина класса, как минимум.

- Вот дура девка, - пробормотал добрый молодец и чхнул. - Говорю же, нет у меня никаких фонов. И тут роса, а я простужусь. Порядочные женщины сначала кормят, поят, баньку топят, а уже потом задают вопросы.

Дженни онемела от такой наглости, а потом зарычала и пнула пленника в бок.

Трава оказалась скользкой и пинок закончился красочным падением, даже сова насмешливо заухала. Довольно костлявый Финист падение не смягчил. А потом еще и откуда-то появилась растрепанная фурия, в осыпанном мукой фартуке и с качалкой наперевес.

- Ах ты, падшая женщина, - добросовестно перевело заклинание, и Дженни ко всему хорошему получила качалкой по плечу.

А если бы не дернулась в сторону, наверняка бы получила по голове.

- Ненормальная! - взвыла феникс, каким-то чудом откатившись в сторону и даже сумев подняться на ноги.

- Я тебе покажу, как чужих мужей уводить! - в тон ей ответила Василиса.

- Что, опыта в этих делах много?! Тогда показывай, а я посмотрю! - не осталась в долгу Дженни.

Василиса ответила теми словами, которые упорно не желало переводить заклинание, и бросилась к Дженни, размахивая качалкой, как индеец в вестерне томагавком. Лицо красавицы настолько перекосила злость, что впору было сниматься в фильме ужасов. И Дженни поняла - убьет. Поэтому и рванула не разбирая дороги, и думая, что жена придурковатого Сокола запутается в своем сарафане, шлепнется и не догонит.

Василиса и ее сарафан думали иначе. И тот камень, об который в итоге споткнулась Дженни, их в этом заблуждении поддерживал. Иначе зачем было под ноги бросаться?

- Убью! - мрачно пообещала Василиса, нависнув над соперницей, как само возмездие, и замахнулась качалкой.

Дженни ей поверила.

Феникса, на самом деле, убить не сложно, не смотря на то, что это волшебное существо. Ничем они от простых смертных не отличаются, окромя долгожительства, способности к самосожжению и перерождению. Но и здесь, вовсе не факт, что сгореть успеешь прежде, чем тебя пырнут мечом, ну или приголубят по голове качалкой. Фениксы, к сожалению, ни телепортироваться не умеют, ни даже открывать банальные порталы, в которые можно лихо запрыгнуть, оставив врага с носом.

В общем, перерождение для феникса единственный способ срочной эвакуации.

И Дженни в этот самый миг поняла, что лучше очередное перерождение, чем смерть от кухонной утвари. И даже начала перерождаться, стянув в одну точку, где-то над головой, столько энергии, что сгорела и рассыпалась пеплом бы мгновенно, даже взлетать огненной птицей и выкрикивать сомнительной ценности пророчества бы не понадобилось. А потом оказалось, что огня Дженни боится все-таки больше, чем злющую Василису с качалкой, и девушка, что есть сил, оттолкнула от себя готовую испепелить энергию.

Куда уж эта энергия потом канула, Дженни не знала. Но Василису это зрелище привело в чувство и она даже помогла подняться на ноги.

- Ну вот, - сказала мужняя жена, присев на высушенную мановением руки траву.