Мы отдали должное прекрасно приготовленному мясу, а Мирослава и поданному к нему вину. Оно вызвало неожиданные для меня последствия. Моя спутница категорически отказалась ехать домой, и моя тайна была раскрыта. Наш клубный эскулап слегка перестарался, перебинтовывая меня, поэтому мой вид вызвал у Мирославы шок.

- Это что такое? Почему ты скрываешь это от меня? И давно это?

Я не знал что ответить. Говорить правду не хотелось, обманывать тоже.

- Я неудачно поцарапался...

Она, конечно, мне не поверила.

- И поэтому тебя забинтовали как после ножевого ранения?

Пальцем в небо, а попала в точку.

- Скажешь тоже. Помоги лучше снять часть бинтов.

На середине процесса мне был поставлен ультиматум.

- Или ты рассказываешь мне всю правду, или я снимаю все бинты. Так, я думаю, доберусь до правды.

Не хотелось бы. Так она действительно может добраться до правды.

- Видишь ли, мне не повезло. Ко мне пристали хулиганы и потребовали отдать им деньги.

- А убежать ты не мог? Отступление - это же не капитуляция.

- Я побежал, но это было после празднования дня рождения капитана. Я тогда выпил три бокала вина.

Я удивился сам себе. Ни слова неправды. Только как это воспримет Мирослава?

- Пить - здоровье губить?

Она улыбалась, а глаза были грустными. Я не нашёлся, что ей ответить, боясь, что мой ответ спровоцирует новые вопросы. Спать я мог только на спине, из чего Мирослава заключила, что моя травма нешуточная. С этим можно было поспорить, но тогда надо было рассказать обстоятельства её получения. А в этом случае она испугалась бы ещё сильнее.

Но прежде чем я уснул, мне был задан ещё один, не доставивший мне удовольствия, вопрос.

- Солнышко, а тебе не показалось, что в домике напротив наслаждалась мясом моя мачеха?

Но и он оказался не последним. Немного помолчав, она добавила:

- А компанию ей составлял один из наших футболистов?

31-й тур. Игра на выезде. Очередной соперник из середины таблицы. После двух "трудовых" побед над "середняками" к нам пришла уверенность. Мы способны методично "потрошить такую рыбу". Всё в наших руках. Футбольные эксперты могли сказать, что мы просто перебегали противника. Отчасти они были бы правы. Команда Серебровского всегда проповедовала динамичный футбол. Каждому своё. Мы использовали те карты, что у нас на руках. Меня беспокоило только наличие у части одноклубников надежды, что наш противник не будет проявлять повышенную заряженность на борьбу. Очевидно, ничто в этой жизни не вытравит из русского человека желание, не сильно напрягаясь, поймать золотую рыбку. Формально их аргументы имели право на жизнь. Борьба - это сжигание энергии, выплеск эмоций. Но ради чего им биться, если нет достойной цели?

В этой ситуации многие команды действительно плыли по течению. Играли, как получится. "Умирать" на футбольном поле каждую игру тяжело. Не имея идеи, практически невозможно. Вот только к нашему несчастью обе предыдущие выездные игры соперник сыграл крайне неудачно. В домашней игре ему позарез необходимо было срочно реабилитироваться в глазах собственных болельщиков. Вот почему я считал, что хозяева нас ждут, мечтая восстановить репутацию, заполучить три очка и заработать премиальные. Они такие же люди и некоторые наши слабости им тоже были свойственны. В каком-то закоулке их подсознания давно застряла мысль, что дома им по силам нас одолеть. Мы сами дали им основание так думать, поскольку у себя дома поделили очки. В первой лиге они не первый год и повидали разных соперников: и аутсайдеров Премьер-лиги, и победителей второй. Статей о нашей команде за тридцать туров было напечатано немало, и некоторые из них они прочли. Вольно или невольно, но хотя бы часть пагубных мыслей из этих опусов усвоили. Когда ты сам не переламывался ни на тренировках, ни в официальных играх сложно поверить в то, что кто-то это делал. Гораздо проще было всё списать на фарт. А в результате выходило, что мы для них везунчики и выскочки из 2-й лиги. На таких командах, как мы, можно и нужно поддерживать свой авторитет. Будь я игроком команды хозяев, именно так бы и рассуждал. Но я был в команде соперников и мне, почему-то, не хотелось разделять с хозяевами их точку зрения.

В домашней игре и я, и Соколов не играли из-за травм. Судя по первой игре, наш соперник был из тех, кто любит играть жестко, нередко заурядной грубостью запугивая противника. Медведев предложил всем игрокам при случае красиво падать. Он конкретно подчёркнул, не симулировать, а акцентировать нарушения. Без лишних слов было понятно - надеялся на меня. Лишь бы арбитр не похоронил эти надежды. Поскольку наша команда находилась в неплохой спортивной форме, то ещё накануне было предложено всем настраиваться на активный прессинг. Мы планировали играть максимально широко, с передвижениями крайних нападающих на максимальной скорости. Для этой цели на первый тайм были заявлены Снегирёв и Зайцев. Они сразу же были предупреждены, что во втором тайме их заменят Борзов и Бояринов. Перед всей четвёркой была поставлена задача отпахать свой тайм с максимальной отдачей. Точнее отлетать. На тренировках мы отрепетировали достаточное количество вариантов атак с использованием флангов. Были среди них и вариации с подключением крайних защитников. Самое время проверить все наработки на практике.

В раздевалке мы посмотрели в глаза друг другу и пообещали бороться в каждом эпизоде с предельной самоотдачей. Я вышел на поле с первых минут и наравне со всеми держал оборону. Стыки были один за другим - никто не хотел уступать. Только на пятнадцатой минуте судья впервые соизволил обратить своё внимание на грубую игру хозяев. Это Паша Воронежский на всё поле посоветовал арбитру пожалеть юношескую сборную, иначе хозяева лишат её основного форварда. Зайцев ещё не был членом этой команды, но судья этого не знал. Статей в газетах, что по его вине сборная страны лишилась игрока он не хотел и поэтому, на всякий случай, остановил игру и сделал внушение грубияну. Хотя за такой грязный приём надо было бы ещё и желтую карточку показать. Удар сзади по ногам. Что может быть хуже? Через пару минут ситуация повторилась как под копирку, это была явно установка тренера на игру. Но в этот раз нарушение уже было поближе к воротам. С этой дистанции уже можно было бить по воротам. Все эти нарушения правил замедляли игру и сводили на нет наличие в нашей команде техничных игроков. Попустительство арбитра меня сильно раздражало, но я изо всех сил пытался скрыть своё состояние от ребят. В моей памяти не было примеров, когда апелляции к судьям дали положительный результат. Партнёры надеялись на мой поставленный удар, не хотелось лишать их этой надежды. С 24 метров мне удалось неплохо обвести стенку, но мяч прошел впритирку со штангой. Всего лишь пощекотал нервы вратарю. Было приятно наблюдать, как он выражает своё недовольство одноклубникам. Не уверен в себе... Игроки в стенке стояли до последнего и ничем больше голкиперу помочь не могли.

И вновь стыки, блокировки, зацепы, прихватывания. Чем не регби? Возможность пробить еще раз представилась через очередные пятнадцать минут. Арбитр совсем не торопился фиксировать нарушения. Отмерил на своих весах объём допустимой грубости? Я старательно пробил, но картина повторилась. Мяч пролетел в сантиметрах от штанги. И хотя стенка не дрогнула, вратарь вновь нервно выплёскивал свои эмоции. Я же почуял неладное. Мне не хватало всего чуть-чуть, мяч упрямо шёл мимо ворот. А ведь я всё делал как на тренировках. К концу тайма мои подозрения стали перерастать в уверенность, что фортуна меня покинула. В очередной раз я пробил, и мяч вновь красиво миновал стенку, но вновь не попал в ворота. На поле были игроки, кто мог хорошо пробить. И сильно, и точно. Не пора ли было передать им право бить по воротам? Конечно, после каждого моего удара многим зрителям впору было пить корвалол, только мне и самому не помешали бы успокоительные капли. Но если стадион вздыхал с облегчением, то я с горечью. На тренировках много-много раз всё получалось, и вот заело. Я отлично видел, что все штрафные достались моим одноклубникам нелегко. Давно настало время наказать хозяев за такую грубую игру. Если сначала судья реагировал только на каждый третий фол, затем только на четвертый, то наступил момент, когда без подсказки нашего капитана и замечать перестал. Но ведь это чревато. Медведев запросто мог получить желтую карточку. Судья вполне мог забыть и про капитанскую повязку, и про авторитет футбольного ветерана. Поэтому, когда мне представилась, наверное, последняя в первом тайме возможность пробить, я решил перевернуть пластинку и попробовать пробить на силу. Зайцева и Соколова я отправил в штрафную площадь караулить мяч, если вратарь его выпустит из рук. А на это я очень сильно надеялся. Тоном, не вызывающим никаких сомнений, я сообщил ребятам, что вратарь не сможет намертво взять мяч. На силу, так на силу! Я попросил Медведева аккуратно откатить мне мяч и, когда он безупречно выполнил мою просьбу, ударил по нему из всех сил. Удар был практически идеален, у меня не всегда так хорошо получается. Он был и хлестким, и мощным, мне вспомнился удар кнутом в деревне у дедушки. Скорость полёта мяча, думаю, была больше 150 километров в час. Даже приблизительных цифр я не знал, до сих пор никто не удосужился произвести замеры. Я лишь с удовлетворением провожал мяч и неожиданно поймал себя на мысли - парень, о чём думаешь? Похоже, гордыня обуяла.