- И ты молчал? - вновь, уже скорее в шутку, взорвался капитан.
- Молчал. Потому что дал слово.
Такая забота тренера о мальчишке разожгла наше любопытство. Все гадали: "Что это за алмаз, требующий столько внимания?" Я же размышлял о педагогическом даре нашего тренера. Ради талантливых ребят шёл на многое. Вот так буквально по кирпичикам продолжал строить хорошую команду. Не возникало никаких сомнений, что наш наставник регулярно осуществлял контроль Зайцева. В своё свободное время. А у него его было не так много. У самого двое детей. Не мудрено, что новость приподняла моё уважение к тренерскому таланту Серебровского на несколько пунктов.
На тренировке все с интересом разглядывали будущую звезду. На первый взгляд ничего особенного. Невысокого роста, сухого телосложения. Разве что, во взгляде сквозь любопытство просвечивало упрямство. Звёзды пушистыми не бывают? Стоя вместе с Зайцевым перед строем игроков команды, Серебровский положил по-отечески правую руку на плечо Андрея и сказал с нажимом в конце фразы:
- Представляю вам нового члена команды, Зайцев Андрей - мой протеже.
Не секрет, что в некоторых футбольных командах процветала дедовщина. В нашей команде это не бросалось в глаза, но наш тренер, яснее ясного, дал понять, что если кто-то обидит парня, то будет иметь дело с ним.
* * *
Перед игрой, в раздевалке, Серебровский попытался встряхнуть нас:
- Вам всем повезло и в особенности Зайцеву, нашему дебютанту. Жизнь предоставила вам всем превосходный шанс и только от вас зависит, воспользуетесь ли вы им или нет... В этом году у нас сохранился состав, сохранилась игра. Сами видите, она стала лучше. Мы выросли, но этого мало. Если мы остановимся в развитии, то пропадёт и этот год, и этот прекрасный шанс. Это настоящий подарок судьбы, что мы сумели сохранить свой состав. В следующем году всё будет по-другому, да-да, всё будет по-другому. Возможно, кто-то из вас перейдет в другую команду, кто-то перестанет попадать в основной состав, никто из вас не застрахован от травм... - при этих словах Серебровский, не поленившись, встал и, подойдя к входной двери, постучал по дереву, а затем ещё и сплюнул трижды "тьфу, тьфу, тьфу" через левое плечо. Полгода назад я бы рассмеялся или, как минимум, улыбнулся. Но сейчас это ни у меня, ни у остальных улыбки не вызвало, - так вот, сейчас у нас есть шанс прыгнуть выше головы. Но прыгнуть мы можем только все вместе. У нас командный вид спорта и помните, что вы команда.
Что это? Я недолго в команде и передо мной Серебровский ещё не держал патриотических речей. Он что-то заметил или почувствовал? Или получил какую-то информацию, которую не все знают?
Та энергетика, с которой он выступал, передалась игрокам. Команда отыгрывала каждый эпизод до конца. Зайцев, так вообще, летал по полю. И в прямом, и в переносном смысле. Он слишком мало тренировался с командой, взаимопонимание ещё надо было налаживать. Но в этой игре ему была поставлена задача прессинговать и попробовать забить гол за счёт индивидуального мастерства. Играл он по-мальчишески азартно, а вот встречали его по-мужски расчетливо. Удары исподтишка локтями, промахи по мячу, но не по ногам. В конце концов, наш капитан не выдержал и в жестком стыке тоже дал одному из самых больших любителей грубой игры по ногам. Вспыхнула драка, судья решил затушить конфликт основательно, показав две красные карточки. На поле стало посвободнее. Только для нас это был крайне невыгодный размен. Медведев, все-таки, был серьезным мастером. Лидером команды. Мне со скамейки было видно, что, уходя с поля, он что-то сказал Зайцеву. Что именно, стало ясно очень скоро. "Зайчик" стал бегать ещё энергичнее. И в одном из эпизодов он выцарапал мяч у полузащитника на его половине поля, а затем смело пошел в обводку сразу на двоих оборонцев. Было слышно, как вратарь в панике закричал "Вали! Вали!". Но Зайцеву за счет самобытной техники и скорости удалось уйти от жесткого столкновения с защитниками и пустить мяч между ног растерявшемуся вратарю.
Это был звездный миг Зайцева. Вся команда была благодарна ему, он подарил нам мгновение счастья. А уж как был благодарен стадион! Серебровский сорвал голос, пытаясь встряхнуть состояние эйфории. Сделать это ему не удалось, но нам повезло. Соперник был просто в шоке от футбольной наглости мальчишки и пять минут также приходил в себя. Кто мы? И кто он? Это чувство было знакомо многим из нас, но немногие шли дальше слов. А слова ведь имели вес только тогда, когда они были подкреплены делами.
Проблему "зайчика" соперник решил до обидного примитивно. Два стыка, одна желтая карточка и наша восходящая звезда была "подкована" на обе ноги. Когда во второй раз он поднимался с земли, его глаза были полны слез, и от боли, и от обиды. Он то играл очень аккуратно, обводил всех как в хоккее с мячом, без малейшего контакта. В перерыве стало очевидно, что его надо менять. И тренер неожиданно для всех выпустил меня. Только однажды, в дождливую погоду, я провёл на поле целый тайм.
Я вошёл в игру злым, как никогда. Меня буквально трясло от эмоций. Я знал, что злость плохой помощник, но ничего не мог сделать с собой. Мне было обидно за молодого парня. Когда через десять минут мне представилась возможность пробить штрафной с 35 метров, моё ожесточение ещё не прошло. Вратарь установил стенку из двух игроков, занял место в воротах посередине. Он считал, что расстояние до ворот позволит ему среагировать в любую сторону. Я не возражал. Мои одноклубники заняли позиции в штрафной, они ждали навеса. А я же решил поступить иначе. И мне впервые было безразлично, попаду я в ворота или нет. В голове сидела только одна мысль - ударить изо всех сил. Хорошо, что никто не мог прочесть мои мысли, иначе не доверили бы исполнение удара. Я же, как всегда, тщательно установил мяч, неспешно отошел от него. Как смог сконцентрировался и, хорошенько разбежавшись, изо всех сил ударил по мячу, стараясь закрутить его в правый от вратаря угол. Мне хватило мгновения, чтобы понять, что удар удался. Очень сильный. Такой мяч намертво вратарю не взять. А тут мне ещё и повезло, я попал в рамку ворот. Отчаянный прыжок вратаря был красив, но бесполезен. Мяч потряс крестовину и срезался в ворота. Все зрители вскочили в едином порыве. Наверное, половина города услышала этот восторг. На этом стадионе таких голов уже давно не забивали.
Соперник был в психологическом нокауте, однако играть грубо не перестал. Они буквально потеряли над собой контроль. Вскоре гости вновь нарушили правила. На этот раз это произошло немного ближе к воротам, метрах в двадцати восьми. Расстояние немаленькое, но вратарь отрядил в стенку пять игроков. Прошло уже немало времени, а моя злость и не думала проходить. Грубиянов надо воспитывать! Меня подогревало то обстоятельство, что наш врач до сих пор возился с Зайцевым. Про себя я думал: "Я не злопамятный, просто память у меня хорошая".
Все игроки соперника имели возможность оценить силу моего удара. И мне пришла в голову иезуитская мысль проверить их на вшивость. Я понимал, что это очень жестоко, но решил пробить прямо в стенку. "Не буди лихо, пока тихо". Я разбежался и нанес чудовищной силы удар по мячу. Наверное, это был мой день. Сделать что-то подобное прежде мне не удавалось. Словно пушечное ядро он угрожающе полетел прямо в игроков, стоящих в стенке. И они дрогнули, не выдержав испытания. В команде соперника желающих при счете 0:2 очутиться в лазарете не оказалось. Мяч от перекладины влетел в ворота. Сама перекладина ещё долго вибрировала. Голкипер гостей даже не стал ругаться с игроками своей команды, он просто махнул рукой в их сторону. Я же мгновенно остыл и почувствовал облегчение, потому как мяч пролетел чуть ниже пояса игроков стенки.
Болельщики неистовствовали до самого конца игры. Скандировали мою фамилию и название нашей команды, просили забить ещё один гол. Эйфория от них передалась и нашим игрокам. Команда бросилась атаковать. На стадионе, похоже, одному Серебровскому удалось сохранить хладнокровие. Он охрип, но заставил вернуться в оборону нужных игроков. Доиграли мы матч без осложнений. В этом нам помог и соперник, опустившийся до примитивной игры на отбой.
