До болельщиков дошла информация о возникших в клубе проблемах и в ответ тут же пошли самые разные домыслы, основанные на отдельных негативных фактах. В итоге в сердцах игроков буйным цветом цвела тревога. И не только там. Тревога заполнила весь организм клуба, она буквально висела в воздухе.

- У нас у всех контракт, и мы доиграем сезон до конца. Других мнений быть не должно.

Я был готов подписаться под этими словами капитана.

* * *

35 тур. Я поделился информацией с Мирославой о настроениях в команде. Команду трясло, словно мы находились в эпицентре землетрясения, а у нас на носу была игра в гостях с одним из лидеров. Мирослава пообещала что-нибудь придумать. Выражение её лица в эти последние дни стало жестковатым. В ней проявились черточки, присущие отцу. Раньше я их не замечал. Генетическая наследственность? Но это меня только успокоило, значит, она что-нибудь, да придумает. Во всяком случае, мне этого очень хотелось.

Игра нам предстояла очень трудная. Сразу вспомнилась, мягко говоря, странная история с переманиванием Борзова. Следом за ней вновь всплыл вопрос, а поступало ли в клуб вообще такое предложение? Но расспрашивать никого об этом я не стал. Проехали. А вот "грязную" травму Игоря и кривую ухмылку его опекуна я забывать не собирался. Такое невозможно забыть. И непросто простить. Игорь долго жил на уколах, пропустил несколько игр. Было немного не по себе оттого, что я столкнусь на поле, лицом к лицу, с этой отвратительной сволочью.

После того, как Игорь получил травму, никто, естественно, никуда его официально не пригласил. Нахлынувшие воспоминания породили опасение, что ситуация может повториться. Я рассказал о той истории Медведеву, и мы решили поговорить о ней с Зайцевым и Соколовым. Пригласили на беседу и главного свидетеля. Борзов сам рассказал ребятам, от начала и до конца, историю своего "перехода" в команду будущих хозяев поля. Очень скоро и Соколов, и Зайцев погрустнели и опустили головы. Не нужно было быть экстрасенсом, чтобы понять, что подобный разговор с ними уже состоялся.

- Кто это был?

- Он назвался скаутом клуба.

- И что вам пообещали?

- Контракт по окончании сезона.

- А что от вас хотели?

- Только просили поберечь себя, поскольку клубу нужны здоровые игроки.

- Какой прогресс в познании русского языка. Какая мягкая формулировка!

Негодованию Медведева не было предела. Он расхаживал по номеру гостиницы и время от времени матерился. И вдруг, сделал резкий переход.

- И что вы ответили? Ничего не обещали?

- Ничего...

Выражение лиц этих, еще в общем-то, мальчишек говорило о том, что они искренни.

- Ну и хорошо. Правильно сделали, что не брали на себя никаких обязательств. Так ведь недолго и распрощаться со своей доброй репутацией.

Вот тебе и предматчевая обработка игроков! Не факт, что больше никто не подвергался ей.

В раздевалке перед игрой я и Медведев рассказали команде об этой истории. Капитан негодовал. Он говорил, что в большинстве таких случаев обещания забываются, а результат остаётся. Он был футбольным дедушкой, и ребята ему верили.

- Сыграете слабо, и эти комбинаторы сами же повесят на вас имидж нестабильного игрока. И ни одна серьезная команда вас не возьмёт. А ещё могут сказать, что вы уходите от борьбы, не умеете биться, и это будет ещё хуже. Ведь серьёзным клубам нужны игроки, способные именно биться и забивать голы в сложных играх, а не в играх с аутсайдерами.

- Есть предложения? Как будем играть?

- Биться!

Сразу несколько человек выкрикнули это слово. Значит, несмотря на все последние события, команда жива! Мысль материальна. Мы будем биться. Последние события могли повредить фундамент команды, но он выдержал.

- Мягкий прессинг на чужой половине поля и жесткий на своей. И внимательность в каждом эпизоде. Доигрываем каждый момент до конца. Отдыхать будем дома. Съездим на шашлыки. Был бы только достойный повод.

- Как только кто-то почувствует, что больше не может продолжать борьбу на 100%, сразу же сообщите. Заменим. Но на поле надо биться.

Опыт действительно великая вещь. Опыт и класс, помноженные на домашнюю активность. Все это давно знали. Но одно дело это знать, а другое почувствовать это на себе. Не зря хозяева были в группе лидеров. Они словно спрут душили нас. Никто из нас не переставал бороться ни на одном участке поля, но они буквально растаскивали нашу оборону, раздирая её в клочья. Было ясно, что многие наши футболисты к такой игре попросту не готовы. С разных точек зрения: по опыту, по своим скоростным и технико-тактическим данным. Нас спасали, до поры до времени, игровая дисциплина, обещание биться до последнего, да мужество нашего вратаря. В воротах он был похож на взбешенную пантеру, защищающую свою территорию. Но не было ни одного игрока обороны, который бы, время от времени, не проваливал свою позицию. Соперники нередко делали из нас пустое место, меня чаще других накручивали на раз-два, словно новичка... Да это и не удивительно. Я и был в большом футболе новичком. В своё оправдание могу только сказать, что я не сдавался, и если соперник замедлял движение, то ему приходилось вновь и вновь иметь дело со мной. Моему примеру следовали и остальные игроки. В самом начале игры я обратил внимание, что за Игорем присматривает всё тот же опекун. Оказавшись рядом с ним, я улыбнулся ему и выдавил из себя, глядя прямо в глаза:

- Если попробуешь сделать что-то подобное как в прошлый раз, я из тебя сделаю инвалида.

Он с удивлением посмотрел на меня. На шутника я был не похож. Думаю, он знал мою историю. Статей в газетах про меня было напечатано немало. И в моём голосе было достаточно металла, сомневаться в серьёзности моего обещания не приходилось. Но он сделал вид, что не понимает, о чём я говорю. Если он действительно не взял в толк о чём я говорил, значит, для этой сволочи тот случай с Игорем заурядный эпизод.

- Забыл игру в гостях? Я тебя предупредил!

И рванув за мячом, я легонько коснулся локтем его позвоночника. Только вскоре я понял, что мой мягкий намёк не "дошёл" до адресата. Он не отказался от своей манеры бить исподтишка по различным частям тела Игоря. И мне пришлось пойти на крайние меры. Через какое-то время мне пришлось повторить свой удар. Только в этот раз я ударил сильнее. И поскольку это произошло в борьбе за верховой мяч, судья ограничился всего лишь желтой карточкой в мой адрес. В глазах моего оппонента кроме злости я ничего не увидел. С этого момента он не просто "бросил" Игоря, но даже "выключился" из самой игры. Началась примитивная охота на меня, настолько велико и откровенно было желание мне отомстить. Но я был готов к этому. Момент он выбрал аналогичный моему. Мы сошлись с ним в борьбе за верховой мяч. Правда, мяч никому из нас не был нужен. Удар мне предназначался серьёзный, изо всех сил. Я ждал его и привычно поставил блок, причём так, что абсолютно все заметили эту попытку меня ударить. Судье ничего не оставалось, как показать обидчику Игоря ту же желтую карточку. Тренер хозяев был умён и опытен, он не стал ждать окончания конфликта, тотчас заменив потерявшего самообладание игрока.

Борясь в прямом и переносном смысле слова, первый тайм мы провели с хозяевами поля на равных. Во всяком случае, счёт на табло был таковым. Хозяева нас самую малость недооценили. В их действиях временами просматривалась самоуверенность. "Не забьём сейчас, обязательно сделаем это во втором". Но в перерыве тренер накрутит им хвосты, и они выдадут максимум.

На ребят было жалко смотреть. Мы все были похожи на загнанных лошадей. Отличало нас только то, что пена не слетала хлопьями. Решили сделать все три замены. Ребята сами попросили об этом. Я отметил про себя, что это были те, кто не дорабатывал на тренировках. Но об этом никто не заикнулся, именно сейчас была дорога честность.

За пару минут до выхода на поле в раздевалку зашла Мирослава. Все в команде давно знали, что она дочь Максимовича, но это была игра в гостях и поэтому абсолютно все удивились. Даже я. Но настоящий сюрприз был впереди. Мирослава положила на стол полиэтиленовый пакет с несколькими пачками денег.