– Рад, что ты жива, Талия, – без тени иронии, приветствую ее я.

Сразу прорваться к дочери Зевса не удается. Меня тут же осыпают вопросами о моем состоянии и под руки усаживают за стол, где я тут же получаю порцию амброзии и пару галетов – единственное, что осталось из наших скудных запасов. Похоже, резерв исчерпан. Мои друзья с трудом отводят голодные взгляды. С таким подходом нам не попасть на Олимп.

– Нужно остановиться на дозаправку, – говорю я, с трудом отрываясь от галеты.

– Нет времени, – мгновенно отвечает Фрэнк. – Мы пытались рассчитать наше время по максимуму, но для того, чтобы забраться в магазин, нам нужен Вальдес, который бесценен на поле боя.

– Ты льстишь мне, толстячок, – находится Лео тут же. – Но в чем-то он прав. Не судьба нам добраться до магазина, чтобы не урчать животами перед предками. Неужели никак нельзя было захватить своих слуг с острова?

Калипсо хмурится, кутаясь в складки теплой куртки.

– Они привязаны к острову магией. Это так же невозможно, как оторвать от Земли гравитацию.

– Ладно, есть еще предложения? – вмешивается Талия. – Я имею в виду, без использования магических штучек. Методом лома?

– Удачи тебе, дочь Громовержца, – беспечно ляпает Лео. – В двадцатиградусный мороз твой лом бесполезен так же, как и любое другое оружие.

– Внизу нет пропитания, – игнорируя выпад Лео, начинает Талия. – Нет ничего, кроме льда и снега. Все под заметами, оледенелое и безвкусное.

– Но Вальдес мог бы…

– Нет, Фрэнк. Вальдес не мог бы. Нам не подойти к земле ближе, чем на сто метров. Нас заметят, а потом убьют. Мы, – она неопределенно кивает на вход в каютное отделение, где скорей всего, все еще были дети, – едва выживали на мороженых сухарях. Мы пробыли на поверхности почти четыре дня. Для примера, скелеты Нико пали в первые пару часов.

– Талия…

– Вернемся к плану взятия Олимпа, – голос Талии резок, но сейчас я согласен с ней. – В Нью-Йорке нас уже ждут. А если мойры и боги заодно, вернуть Чарли будет не так просто.

– Особенно, если то, что сказала Калипсо – правда, и ему грозит смерть.

– Но почему он? – спрашивает Джейсон, присаживаясь напротив. – Сколько ему? Он же ребенок еще.

– Феникс – это совпадение звезд. Он был еще до того, как на свет появились боги…

– Вот в чем беда – задето самолюбие Олимпийцев, – перебивает Калипсо Лео.

Богиня одаряет его сердитым взглядом, и Вальдес вовремя ретируется в кабину пилота. Я дожевываю свой завтрак-обед-ужин, а Калипсо уже продолжает свое рассуждение:

– И дело в том, что он куда сильнее их. Даже если это мальчишка, сила, спрятанная в нем – безгранична. И, если сейчас боги объединены общей целью – враждой с приспешниками Урана, который пробуждается у них на глазах, то после того, как погаснет пламя Гестии, хаос поселится на самом Олимпе.

– И как предотвратить это? – спрашивает Хейзел, глядя на горящий огонь в жаровне, на которой Лео прежде готовил еду.

– Не дать Фениксу погасить его.

– С чего бы Чарли…?

– Рычаги давления, – мгновенно отвечает Калипсо. – Сам того не понимая, он является слишком весомым оружием в руках как олимпийцев, так и Хионы. Беатрис станет его ахиллесовой пятой, и тогда весь мир утонет в хаосе.

Жуткий вой нарастает. На палубе становится слишком холодно, не смотря на языки огня, поднимающиеся столпом.

– Жутковато, – соглашается Хейзел, безразлично глядя на огонь.

И вдруг я понимаю – я единственный кому явился Нико. И эта мысль слегка пугает меня.

– Он не сказал тебе? – тут же спрашиваю я.

Девушка выглядит озадаченной и пододвигается к огню еще ближе, в надежде согреть окоченелые руки.

– Кто?

– Нико. Он не являлся тебе?

Глаза Хейзел загораются яркими, приветливыми огоньками, а серое лицо покрывается морозным румянцем буквально на глазах. Фрэнк аккуратно кладет ей руку на плечо, придерживая, чтобы волосы Левеск не облизал огонь.

– Ты говорил с ним?! – ко мне тут же обращаются множество удивленных взглядов.

– Да, хотя это до сих пор кажется мне невозможным.

– Он жив? С ним все в порядке?

– Мы встретимся на шестой авеню, когда прибудем в Нью-Йорк…

– Ложись! – раздается из кабины пилота голос Вальдеса.

Уже в следующую секунду в борт корабля врезается глыба льда, а нас хорошенько встряхивает. Угли из самодельной жаровни оказываются на палубе, и в воздух тут же вздымаются языки алого пламени. Я чудом успеваю прикрыть собой Аннабет, прежде, чем огонь хлестнул ее по лицу. Быстро стаскивая горящую куртку с плеч, я уже выхватываю из кармана Анаклузмос.

– Не слишком радушный прием, – хрипит Вальдес где-то поблизости, сбрасывая за борт веревочную лестницу.

Комментарий к

XXIV

Аудио сопровождение в группе – https://vk.com/gromova_asya_writer

====== XXV ======

Lorde – Yellow Flicker Beat (Kanye West Remix)

Krewella – watercolour

Я отклоняюсь в сторону, когда один из фригасов выпускает глыбу льда в нашу сторону. Следом за мной падает Аннабет и Талия, что отчаянно пытается вытянуть стрелу из колчана окоченелыми пальцами. Пока здесь только ледышки, но пройдет еще немного времени, и по нашему следу наверняка бросятся гончие. Наши силы не рассчитаны на целую стаю псов из преисподней, потому бегство не кажется мне поражением, и план формируется в голове молниеносно.

Один из монстров оказывается в недопустимой близости к Аннабет. Пустые глаза прожигают ненавистью, а рука видоизменяется в ледяное острие. Анаклузмос ударяется о поверхность льда, как раз в тот момент, когда нож Воображалы пронзает голову фригаса насквозь – горящий взгляд монстра потух, а Аннабет уже мчится к Талии и ее подопечным.

– Отступаем к пятой авеню! – кричу я, что есть сил, в надежде, что остальные понимают, о чем идет речь.

Джейсон поворачивает назад, прикрывая собой Пайпер. Остальные бросаются следом чуть погодя, когда дюжина фригасов распадается на обездвиженных или убитых. Я замыкаю круг.

– Что за черт? – негодует Лео где-то впереди.

– Нико, – коротко оповещаю я. – Он ждет нас вместе с Беатрис на пятой авеню.

– Надеюсь, у них план получше нашего, – вставляет Фрэнк, когда мы сворачиваем в переулок.

На самом деле, я узнаю улицы только благодаря указателям и мелькающим картам метро. Лед и снег, обложившие Манхеттен, сотворили с этим местом невероятное – прежде пульсирующее и живое, теперь же оно превратилось в ледяную могилу. Еще одно излюбленное место Хионы, еще одна ее «незавершенная» коллекция. Сотни замерших статуй. Сотни погибших. Сотни. Если не миллионы. В машинах, на улице, остановках, даже в магазинах.

Я забываю о холоде, забываю о страхе. О том, что завтра утром я могу уже не проснуться. Все, что будоражит мое воображение – замершие лица людей. У них была жизнь. Это мог быть их излюбленный пятничный вечер перед телевизором, подготовка к увлекательным выходным с друзьями, ко встрече с любимым человеком. И все это кончилось. Оборвалось. Сломилось. Было уничтожено, как и то, что мы – полукровки – называем счастьем.

Вспоминаю лицо мамы, и мне становится не по себе. Однажды, когда Кронос едва не одержал победу над богами, я уже был на грани того, чтобы потерять ее. Но теперь, когда власть олимпийцев обернулась против нас, а все силы, которыми мы располагали – Феникс в теле двенадцатилетнего мальчишки – на кон поставлено слишком много. Что, если ни маме, ни Полу не удалось укрыться от мести Хионы? Что, если они такие же замершие фигуры? Приходится выкинуть эту мысль из головы, чтобы не поддаться панике.

Мы бежим строем, как нас тому учили в Лагере. Впереди ведущее звено – Джейсон. После четверка щитовых – Лео, Хейзел, Фрэнк и Пайпер. За ними ослабленные, раненные или выведенные из игры – Талия, Калипсо, Изабель и Джордан. Я и Аннабет – замыкающие звенья. Вот только неуверен, что показная лагерная тактика могла спасти нас в этой ситуации. Слишком уж маркими пятнами мы становились на белоснежном поле боя.