– Как ее зовут?

Кровать слегка скрипнула, словно Нико пытается усесться поудобнее.

– Кого?

– Ту, чье имя ты так и не назвал? – хрипло спрашиваю я, но поспешно добавляю: – Чисто женский интерес.

– Её нет, – голос его непривычно надламывается, словно от обиды.

Какая я меткая. Можно позавидовать. Искореняю всю доверительную обстановку в одно мгновение. Беатрис, умница. Просто молодец.

Я кусаю губы, в надежде, что Нико забудет и простит мне мое любопытство. Но он не уходит прочь, не пилит меня взглядом, просто в какой-то момент, улыбаясь, отвечает мне на мой долгий вопросительный взгляд:

– Когда-нибудь, при других обстоятельствах…

– Это не обязательно, – перебиваю его я.

–Думаю, тебе можно доверять, – произносит Нико тихо. – А теперь спи.

Он касается моего лба своими прохладными пальцами, и я, кажется, тут же опускаюсь на подушку. Перина безоговорочно принимает меня в свои объятия, приглашая в царство Морфея. Но перед тем, как окончательно уснуть, я слышу приглушенный голос сына Аида:

– Прости меня.

Я просыпаюсь поздно. Думаю, на часах около двенадцати, не меньше. Но вылезать из теплой постели сегодня хочется еще меньше, чем вчера. Кошмары этой ночью обошли меня стороной, посчитав, что я достаточно натерпелась прошлым вечером. Горькая ирония. Стараюсь отгородиться от мыслей, которые в любом случае будут отравлять мое настроение следующие несколько десятков лет. Глупость, конечно, но стоит попытать счастье, особенно, если теперь моя жизнь на волоске от страшного слова «смерть».

Сегодня я ощущаю ее намного ближе. Вот она вышла из-за двери к моей кровати. Ее образ пока не ясен мне, но обжигающий, парализующий холод уже облизывает кожу. Наверное, так живут полукровки? В ожидании смерти, которая подбирается ближе? От безнадеги, которую я испытала, сжалось сердце. Я вдруг подумала о том, как жили Аннабет и Перси все эти годы. Спасаясь от смерти, продолжали ходить на занятия, продолжали дружить со мной, оберегать, как свою сестру. И я вспоминаю наш прошлый разговор с Энн.

Я прекрасно помню, как глубоко мое поведение обидело ее. Я видела и знала это, но продолжала делать вид, что все в порядке. Она так беспокоилась обо мне во время тренировки с ди Анджело, а я все равно не смотрела ей в глаза. Не могла, потому что боялась увидеть в них обиду и разочарование.

Ну, теперь-то уж боятся нечего. Ты опустилась ниже некуда, Би. Теперь твой секрет и не секрет вовсе. Теперь ты посмешище. Нет, я продолжаю надеяться на их понимание, но лучше бы они одарили меня презрением, а не пятнающим чувством сочувствия. Чего я точно не хотела видеть – глаза друзей полные жалости. Но у нас есть дела и поважнее.

– Уже проснулась?

От испуга я натягиваю одеяло до самого подбородка. И только теперь замечаю на себе старую, изорванную одежду не первой свежести. Качусь по наклонной. Когда я все-таки выглядываю из-за одеяла, в дверях стоит Хейзел. Она выглядит выспавшейся, хотя я уверена – сегодняшнее ночное дежурство было на ее плечах. И все же она выглядит как самое милое, беззащитное и смелое создание одновременно.

Я слабо улыбаюсь.

– Небось, проспала тренировку?

– Как раз наоборот. Нико пересмотрел, – она делает паузу, – свое мнение насчет столь раннего подъема.

Ну да. Пересмотрел.

Хейзел отдает мне мою новую футболку и джинсовые шорты. Одежда выглядит практически так же, как и та, что теперь болтается на мне.

– Скоро завтрак, но ты еще успеешь заглянуть в душевую.

Душевая? На корабле, который невероятным образом висит в воздухе, есть такая банальщина, как ванная комната? Скажите еще уборная. Но Хейзел лишь прощается со мной и без лишних вопросов поднимается на палубу.

В голове крутится вопрос: как у них это получается? Сдерживать свои эмоции настолько, чтобы до сих пор быть со мной приветливыми. Надеюсь, хотя бы Лео скажет что-нибудь неприличное. Когда я вспоминаю о Вальдесе, сердце странно замирает в груди. Не то, чтобы это было очень заметно, но это, по крайней мере, не кажется мне нормальным.

Подведем итог, Беатрис. Ты на Арго-II. Среди верных тебе друзей, которые, возможно, изменили свое мнение насчет тебя, но все еще не ссадили с корабля. Вчера ты поступила как дура, но зато спасла Пайпер. Ты должна помнить, ради чего этого было. Теперь вы отправляетесь на Огигию. А ты все еще не умеешь обращаться с этой чертовой спатой. И, если ты проснулась, а об этом скоро узнает Нико, самое время шевелиться. Скоро тренировка. Еще пару часов моих мучений.

Но на этот раз я улыбаюсь. В конце концов, мои душевные терзания, хотя бы на время, успокоят физическая боль и усталость.

Приняв душ и собравшись с мыслями, я, наконец, поднимаюсь на палубу. Первое, что встречает меня с распростертыми объятиями – солнце. Оно вновь ластится ко мне, словно приветствуя. Наверное, я мечтала так просыпаться – под шумы моря, ослепляющее солнце, бьющее в глаза, и бесконечную свободу, дрожащую в душе. Что бы там ни было – я свободна. Нет больше ограничений.

Вдруг рядом со мной оказывается чья-то тень. Глаза привычно натыкаются на огоньки, и я уже не удивляюсь тому, что в следующую секунду оказываюсь в объятиях Горячего Вальдеса.

– Мой напарник, наконец, соизволил встать, – отпуская меня, начинает Лео. – Все-таки Нико был прав, ты – лентяйка.

– В каком смысле…

– На сегодня я выкупил тебя из рабства. Можешь дышать полной грудью, Би. Будешь помогать мне с грот-мачтой, – шутливо толкая меня кулаком в плечо, отвечает он.

– Но я неуклюжая, я свалюсь, сломаю себе что-нибудь… К тому же мне нужно бы поупражняться со спатой…

Но Лео уже не остановить.

– И слушать не желаю. Мы должны поскорее добраться до острова, понимаешь? Скорей, как можно скорей.

И на этот раз танцующие огоньки уже не унять. Они движутся в диком вихре эйфории, словно вот-вот и в самом деле вспыхнут. Я замечаю, что глубокие тени залегли под глазами моего друга, но даже это не омрачает его веселости и счастья. Как обычно.

– Вернемся к пророчеству, – вмешивается чей-то третий голос.

Я заглядываю Лео через плечо и замечаю Джейсона. На этот раз Пайпер сидит рядом с ним. Пепельноволосый сжимает ее руку так, словно она может вырваться. Он нервно оглядывается, перебирая их сцепленные пальцы. Думаю, это и есть любовь. Не во взглядах, даже не в поступках, а в постоянном страхе потерять человека. Даже не смотря на то, что он сидит рядом. Даже не смотря на то, что ему ничего не угрожает. Все дело в страхе – он и есть часть любви.

Пайпер, заметив меня, замирает. Она не знает, куда себя деть. Но я не сделала ничего такого, поэтому ощущения, вдруг нахлынувшие на меня, нельзя назвать приятными. Может, ей уже успели поведать о том, как я вчера облажалась. Надеюсь, что нет.

Лео тянет меня к столу, и я усаживаюсь рядом с Аннабет, которая тут же, по нашей с ней старой привычке, сжимает мою ладонь. Я встречаюсь глазами с Перси, который сидит напротив нас, и, если честно, все еще плохо понимаю, почему они так далеко друг от друга. Но друг улыбается мне, а значит все под контролем.

Единственного, кого я не заметила за столом, был Нико.

– Даже если Феникс – еще одна часть пророчества, с чего вы взяли, что мы найдем его на Огигии? – спрашивает Фрэнк, после долгого молчания. – Осталось всего четыре дня, нам пора поспешить.

– Мы возвращаемся на Огигию за ответами, – встревает Лео.

Его тон по-прежнему наполнен счастьем, но что-то тревожное слышалось в нем теперь.

– Лео, не все так просто, – начинает Аннабет. – Мы не можем, очертя голову, бросаться в бой, нам нужна стратегия. Мы под наблюдением Олимпа, понимаешь? Шаг влево, шаг вправо, и мы мертвы.

– Что если для начала связаться с Талией? – спрашивает Перси. – Хотя бы попытаться…

Но Фрэнк качает головой.

– Ирида заблокирована, Перси. Мы пытались вчера связаться с лагерем. Боги действительно восстали против нас.

Будто в подтверждении этого, где-то в небе, в чистом, светлом небе, полыхнула молния. За ней последовал гром. Раскатный удар отдался внутри меня странной дрожью. Я не боялась богов, наверное, потому, что до сих пор считала происходящее чьей-то шуткой, но постепенно начинала сочувствовать своим друзьям все больше: их родители отказались от них, их настоящий дом в плену, а друзья находятся под опекой Снежной Королевы.