– Как приятно видеть старых друзей, Фавоний. Не находишь?

Парень в бермудах улыбается ему в ответ и спокойно кивает головой, разбирая корзинку с гнилыми фруктами.

– Великолепная Семерка, – провозглашает он, – Нико ди Анджело и еще одна темная, не обыгранная лошадка.

Видимо, это он мне. Я настолько увлечена собственным дыханием, жутким стуком пульса в висках, что его голос отпугивает меня, и я слегка пячусь. Я жалкая. Нико прав. Чертовски прав.

– Что ты здесь делаешь, дитя? – тихо обращается ко мне Купидон. – Ты ведь не полубог, а всего лишь человек.

– Проваливай, – кричит Лео, приподнимаясь на корточки.

Мои друзья – каждый из них – ни жив, ни мертв. Они сражались долгие, тяжелые минуты с ветрами, которым не нанесли ни единого повреждения, а сами вымотались и были измучены до предела. Я смотрю на Аннабет, но она вперилась взглядом в древесный пол. Она приникла к нему, стараясь перевести дух. Перси стоит неподалеку. Контролирует ситуацию, даже в полуобморочном состоянии, стараясь не дать слабину. Джейсон выглядит хуже остальных. Его светлое лицо приобрело оттенок мела, он стоит только благодаря борту, на который опирается. Хейзел, Лео и Фрэнк выглядят так, словно их пропустили сквозь мясорубку – едва дыша, они помогали друг другу подняться, поддерживая боевой дух, который давным-давно испарился с этого корабля.

И тут до меня, наконец, доходит.

– Где Пайпер? – обращаюсь я к Нико.

Парень тяжело качает головой в сторону захватчиков. И тогда земля уходит из-под моих ног. Один из вентусов с ярко-красной гривой придавливает к земле безжизненное тело МакЛин. Она без сознания, едва дышит, но, хвала Богам, все еще жива.

– На твоем месте, юный друг, я бы не разговаривал со мной подобным образом, – рассуждает Купидон, подходя ближе. – Твоя подруга может отправиться в Эллизиум.

В доказательство его слов вентус злобно фыркает.

– Зачем ты пришел? – выкрикивает Аннабет. – Мы хотим спасти лагерь.

– Но этого не хотят Боги Олимпа, – подключается парень с корзинкой гнилых фруктов. – Вряд ли этому можно найти какое-либо другое объяснение, кроме того, что они боятся.

– Кого? – раздается хриплый голос Джексона.

– Урана, конечно. Вы должны вернуться в лагерь сегодня же, иначе Пайпер не увидит рассвета завтрашнего дня.

– Отпусти ее! – Джейсон выглядит разъяренным, его едва сдерживают Фрэнк и Лео. – Она тут не причем! Не смей!

– Как банально, сын Юпитера, – поражается Купидон. – Твоя любовь недостаточно эффективно помогает твоей возлюбленной. Удиви меня.

– Ты играешь с огнем, уродец, – хрипит Вальдес. – Оставь Пайпер и убирайся восвояси.

– Я мог бы отказать Богам, но, честное слово, приятно видеть, что эти нахалы спустились с небес на землю, выискивая нашей помощи. Приказ, изданный Зевсом, – во что бы то ни стало остановить полукровок из пророчества…

– Мы не вернемся в Лагерь, – неожиданно произносит Нико.

– Ты с ума сошел? Как же Пайпер?

Он больной. Совершенно выжил из ума.

– Он блефует.

– Неужели, ди Анджело? – в глазах Купидона вспыхивает интерес. – Видимо, о подробностях вашего путешествия за Скипетром Диоклетиана никто так и не узнал, трус?

Нико меняется в лице. Его глаза вдруг расширяются от ужаса, но внешне он так же безразличен, как и прежде. Его руки сжимаются в кулаки.

– Это все, что ты можешь? Шантажировать людей, – хрипит он. – И кто из нас трус, божок?

Глаза Купидона наливаются яростью и азартом. Он подходит к нам вплотную и слабо оскаливается. Теперь я замечаю и его крылья – полупрозрачные, светящиеся и вздрагивающие на ветру. Сухое вытянутое лицо искажено сумасшедшей гримасой исступления. Он буквально нависает над ди Анджело.

– Тогда докажи это, сын Аида. Раскрой свой маленький секрет, и Пайпер свободна.

– Но господин… – заикается Фавоний. – Зевс будет разгневан…

– Это моя сделка, – хрипит Божество. – Назови имя, Нико. Назови того, кто тревожит твое мертвое сердце.

Грудь ди Анджело часто вздымается. Кулаки его дрожат от напряжения. Он сам, похоже, вот-вот убьет Купидона, хотя прекрасно понимает, что это невозможно. Черные тени вздымаются вокруг него, цепляясь за руки и туловище. Он будто контролирует ситуацию, но на самом деле это не так.

– Имя, Нико.

Купидон разворачивается в пол оборота. Открывая вид на то, как вентус занес материальное копыто над грудью Пайпер.

– Нико, прошу тебя, скажи это чертово имя! – позади нас оборвался голос Джейсона. – Прошу, Нико!

– Давай же, ди Анджело! – вопль Купидона разносится над нами, словно раскат грома.

– Нико, – хрипло прошу я.

И тогда он оборачивается. По-моему, он убьет меня заживо, но вместо ожидания смерти, я просто касаюсь его плеча, там, где его едва коснулась и растворилась тень.

– Скажи ему…

И я надеюсь увидеть в его глазах уверенность, но вместо этого он просто качает головой.

– Я не могу.

Купидон ухмыляется, и ржание вентуса уносит теплый ветер. Он разворачивается на носках, подходит ближе к своему созданию. В голове не укладывается одна простая мысль: кто-то из нас может умереть. Кто-то из моих друзей. Кто-то из моей семьи. Пайпер может умереть. Пайпер. Красивая, добрая Пайпер может умереть потому, что Нико не раскрыл своего секрета…

Секрет.

У меня ведь тоже есть секрет. Я чувствую, как потеют мои ладони, как учащенно бьется сердце. Купидон вернул мне мои воспоминания. Что если это еще одна проделка божества? Что если я смогу спасти Пайпс?

– Стой! Останови его! Стой! – я истошно воплю, в надежде, что Божество услышит меня.

Когда он оборачивается, на его лице красуется ухмылка. Он этого ждал. Купидон ждал от меня этого. Он уже знал, что со мной произошло. Он уже знал, что Чарли похищен. Он уже все знал…

– Человек, осмелившийся смотреть на меня, у тебя есть, что предложить?

– Мой секрет взамен на секрет Нико. Вам ведь не важно, кого унижать, верно?

Лицо Купидона вытягивается, словно он удивлен.

– Унижать? Любовь – не унижение, а подаяние другому в знак благодарности.

– Но вам нужно унизить его, – выкрикиваю я, – чтобы он выглядел слабым.

– Любовь – слабость Богов, – пожимает плечами он.

Я качаю головой. Знаю, что вот-вот упаду без сил, но продолжаю стоять на своем.

– Это не слабость, а сила. Если бы не любовь, меня бы здесь не было.

– Все дело в твоем маленьком братце, верно?

– Вы что-нибудь знаете о нем? – в надежде спрашиваю я.

– Беатрис, уйди оттуда, – Перси вырывается вперед, но вентусы преграждают ему дорогу.

– Твоя история еще не закончилась, Беатрис, – вдруг заявляет Купидон. – Но я согласен на сделку. Твой секрет, и Пайпер свободна.

И только теперь я понимаю, как сложно выдать его. Внутри все сжимается от пульсирующей боли. Все становится мизерным, далеким и завершенным.

– Что случилось с тобой, когда тебе было всего тринадцать лет, Беатрис?

Все, кроме одной, самой первой ночи.

– Поэтому мы делаем это…

Энди был отличным братом. Я проводила рядом с ним все свое свободное время. Я, он и Чарли. Настоящая семья, которую я обрела спустя долгие годы одиночества в приюте. И теперь жизнь казалась мне нереальной. Чем-то вымышленным и неживым. Все не может быть настолько идеальным. А оно, на самом деле, и не было.

– Мой брат был наркоманом…

– Эй, это моя сестренка – Би, – он прижимается ко мне щекой, странно улыбаясь. – Это мои друзья, Би. Поздоровайся.

И я здороваюсь. Всегда здоровалась. Мне было всего тринадцать в тот день. И я видела, как они курили травку, распивали алкоголь отчима, пока тот был на дежурстве. Я думала о том, как хорошо, что Чарли уехал к своей родной маме. Как здорово, что я могла закрыться в комнате и делать уроки.

– Он заходил ко мне в комнату, закрывая за собой дверь на замок. Энди всегда извинялся передо мной за шум и свое странное поведение. Обещал, что это в последний раз. Что они придуриваются, что это игра. Но я стала понимать, что «игра» закончилась, а наркотики в его жизни остались слишком поздно.