Этот этап был не менее поразительным, чем первый. Как только часть установки запускалась на проектирование, детали для сборки самой машины начинали поступать на телепортал через два, три часа. Я попытался узнать, как удается так быстро изготовить ту или иную деталь? Оказалось, что в этом нет ничего сложного. В моем представлении, любая деталь сначала должна быть начерчена конструктором, потом передана на завод, там разработают технологический процесс и только потом приступят к изготовлению. При этом само изготовление достаточно сложный и длительный процесс. По крайней мере, я вспомнил, каких трудов мне стоило договориться и наблюдать несколько раз, как изготавливались диски для телепортала на одном из заводов, где я их заказывал. Здесь все оказалось совсем иначе. Чертежи изготовлялись автоматически вместе с проектированием самой установки и передавались через телепортал на то или иное предприятие. Само изготовление занимало, как мне объяснили, несколько минут. Для этого существовали станки, точнее установки, в которые помещалось вещество, из которого должна быть изготовлена та или иная деталь. Там оно нагревалось до сверхвысоких температур и затем, пространственным методом моделировалась атомно-молекулярная структура готового изделия. Таким образом, само изготовление занимало считанные минуты. Когда мне один из техников, которому я помогал собирать установку, попутно рассказывал, как изготавливаются детали, я был поражен и подумал, что если такая техника будет передана землянам, то тысячи машиностроительных заводов, а вместе с ними, миллионы людей, на них работающих, останутся просто без работы. Не будут нужны токаря, фрезеровщики и десятки других столь нужных и важных на Земле рабочих профессий.

Между тем, наконец-то и для меня нашлась работа. Детали непрерывно приходили на телепортал, и поскольку сборщиков было всего четверо, я охотно стал помогать собирать установку. Для меня это было знакомым делом. Соединяя детали, как мне показал Кейзитр, я подумал, — зато труд сборщика всегда будет востребован и не всегда роботы смогут заменить человека, а если и смогут, то человеку все же найдется работа. Я поделился своими размышлениями по этому поводу с Кейзитром, на что он ответил:

— Это точно. Пару раз в лабораторию присылали роботов нам на помощь. Толку ноль. Малейшая проблема и он ко мне с проблемой как быть. Мозгов, чтобы понять, в чем дело нет, в результате стоит и не знает что делать. Умора, да и только. А самое смешное, что ради хохмы, начинаешь ему предлагать какую-нибудь ерунду, и он всерьез это воспринимает. Правда, один раз из-за этого мне здорового попало от Фейнхотена, так как чуть не спалили установку. Нет, без нас никуда.

Мы продолжали монтаж. Несколько человек на платформе, настраивали электронику, программисты делали корректировку программного обеспечения, и раз за разом тестировали его на симуляторных программах.

К концу второго дня установка стала обретать реальные черты, а мы, усталые, держались на энтузиазме, понимая, что от нас ждут результата и желательно, положительного. Слишком многое было поставлено на карту.

Когда установка была готова к испытаниям, Фейнхотен, который руководил всем процессом, дал всем отдых на три часа. Уходя к себе, он обернулся и сказал:

— Всем отдыхать, но постарайтесь даже во сне думать о предстоящем опыте, вдруг кому-нибудь в голову придет важная идея или всплывет вопрос, который мы не учли.

Я отправился к себе, и не раздеваясь, рухнул на диван и заснул. Снов не было. Усталость взяла свое, и только перед самым подъемом я увидел во сне Вику, которая стояла на коленях возле дивана и гладила мое лицо. Её рука нежно касалось моих щек, лба и мне было так хорошо и приятно, что не хотелось открывать глаза. Я зажмурил их сильнее, чтобы хоть на несколько секунд продлить это блаженное состояние покоя и радости, но компьютер напомнил, что пора вставать, согласно моего же указания. Я открыл глаза и увидел стоящую возле дивана на коленях Вику.

— Значит, это был не сон? — воскликнул я, — ты давно здесь?

— Около часа.

— И не разбудила?

— Нет, ты так мирно спал и потом, я узнала, что тебе так рано вставать, что не стала будить. А ты, перед тем как проснуться, так мило улыбался.

— Потому что я чувствовал, как ты водишь рукой по моему лицу, и мне так было хорошо и приятно, — я притянул Вику к себе и поцеловал, — здравствуй, родная, как ты?

— Скучала. Была на Земле, тебе привет от Зонина.

— Вот как, договорились или нет о приеме инопланетян?

— Пока нет.

— Серьезно! Что они там, совсем белены объелись? Слушай, а как,… — в этот момент компьютер напомнил мне, что я опаздываю в лабораторию.

— Ладно, я побежал, сегодня испытания новой установки. Пойдем со мной, посмотришь. Если у нас получится, возможно, все измениться.

— Что измениться?

— Как что, все. Пойдем, я тебе по дороге все объясню. Кстати, ты на долго прилетела?

— Солэнг отпустил меня и сказал, что как только я ему понадоблюсь, он известит меня через телепортал. Так что, как получится.

Мы вышли из комнаты и направились в лабораторию. Большинство сотрудников уже были на месте, и запускали оборудование для последней проверки перед испытанием.

Фейнхотен увидев нас, подошел и сказал:

— Виктория, вы как всегда вовремя. Вы должны принести нам удачу.

— Я буду рада, если это так. Надеюсь, что все получится.

— Мы все надеемся, — поддакнул я.

— Как готовность? — спросил Фейнхотен, — тесты на проверку закончены? Если да, то приступаем к испытанию.

Фейнхотен всех обвел пристальным взглядом, словно хотел убедиться, что все выспались, и готовы к продолжению работы, которое, возможно потребует не меньше сил и энергии, чем создание самой установки. После этого, он сверился с записями, которые были у него на планшете, и произнес:

— Все по местам, начинаем первую серию опытов по созданию плазмоида.

— Что происходит? — спросила Вика, не понимая, чем вызвана суета и напряжение всех присутствующих.

— Сейчас я тебе все расскажу, — сказал я, и пока происходила первая фаза опыта, рассказал ей суть проекта и общий принцип работы машины времени. К тому моменту, когда я закончил ей рассказывать обо всех перипетиях нашей работы, завершилась первая фаза эксперимента и Воэль, специалист в области физики плазмы, сообщил:

— Первая фаза прошла удачно, плазмоид создан. Состояние плазмоидного тела стабильное. Насыщение составными компонентами, — вслед за этим последовали табличные данные составляющих, и на мониторах было наглядно видно состояние образовавшегося тела, которое было заключено в магнитное поле.

— Очень хорошо, — сказал Фейнхотен, приступаем ко второму этапу эксперимента.

Я знал, что в качестве исследователя был выбран Клоэр. Честно говоря, я очень расстроился, что им стал не я, но, судя по тому, что Вика была счастлива, что я не полез, как она говорит, на рожон, смирился и вместе со всеми следил за ходом эксперимента.

Следующий этап состоял в том, что Клоэру делали послойное сканирование мозга и таким образом, выделяли фазо-мозговую структуру, которая давала возможность, в случае каких либо нарушений при эксперименте клонировать Клоэра. Эта процедура заняла около десяти минут, после чего, врачи, которые окружали Клоэра, сообщили, что они закончили свою работу.

— Ну что же, приступаем к третьей фазе, — с волнением сказал Фейнхотен.

Клоэр расположился в кресле, в котором мне пришлось уже побывать. Установка практически была такая же. Однако были и отличия. Теперь непосредственно перед порталом временного перехода находился плазмоид, заключенный в магнитное поле. Программа была построена таким образом, что в момент включения временного потока, сознание Клоэра, устремившись в него, попадает непосредственно в плазмоид, который одновременно освобождается из магнитного поля. Самое сложное, было синхронизировать весь процесс. За этим следили системщики, которые настраивали работу всей электронной части установки.