— Я слушаю вас.

— Нет, это мы слушаем вас, — сказал Клоэр.

— Что именно вы хотите от меня услышать?

— Нас интересует ваша экспериментальная программа, над которой вы работаете, её принципы, цели и так далее.

— Я не понимаю одного, откуда вы знаете о моей работе. Гао уверял меня, что она абсолютно секретна, что когда я её закончу и получу результат, она буквально взорвет мир своим величием. Она перевернет, точнее, откроет новую страницу в истории мироздания. Она сделает меня самым выдающимся ученым Галактики, а теперь я узнаю, что вы не только знаете, что я собираюсь провести эксперимент, но и в общих чертах знакомы с ним.

— Послушайте, Йоа, вы не просто взорвете мир свои открытием, вы в полном смысле этого слова явитесь причиной начала его уничтожения, — мрачно сказал Клоэр, — мы прилетели сюда из будущего, в котором миры один за другим погибают благодаря вам, доктор Йоа.

— Мне!

— Да вам. Вы открыли ящик смерти. Десятки миллиардов людей в Галактике уже погибли и сколько еще погибнут к тому времени, когда мы вернемся, и все это, благодаря вашему открытию.

— Нет, этого не может быть. Вы что-то путаете. Я занимаюсь совсем другими вещами.

— А можно узнать, какими? Разубедите нас, если мы не правы, — сказал я.

— Я, мой проект, это, — он начал мямлить, явно пытаясь на ходу придумать что-то более или менее правдоподобное, однако, видя, что ничего не выходит, он сдался и сразу после этого сник и произнес:

— Но я действительно считаю, что я прав. Моя теория это самое грандиозное, что когда-либо творил человек и эксперимент, который я собираюсь сегодня провести, подтвердит мою правоту.

— Так в чем суть этого эксперимента? — снова произнес я.

— Понимаете, я много лет занимался наукой о познании мира, его происхождении и развития. Долгое время я был сторонником теории эмпиорального развития жизни в Галактике. Потом меня неожиданно оклеветали, и я обиделся на столь незаслуженные обвинения, которые были выдвинуты коллегами в мой адрес, ну да бог с ними. Я уединился и стал заниматься наукой в гордом одиночестве и это пошло мне на пользу. Вдали от мирской суеты и бесполезных научных споров, я смог прийти к гораздо более высокому пониманию всей глубины вопроса и раскрыть его тайну. Сегодня она должна подтвердиться, — он задумался о чем-то своем, потом словно очнувшись от грез, добавил, — нет, вам этого не понять.

— А вы попробуйте, вдруг мы поймем, — сказал Клоэр настойчивым голосом.

— Хорошо. Если вы настаиваете, я расскажу. Поймете вы или нет всю грандиозность моего открытия, я не знаю. Перед вами, — он сделал жест руками, показывая оборудование, расположенное вдоль стен, — пульт управления установкой. Она представляет собой кольцевой ускоритель. Посредством вихревых токов я нагреваю исходное вещество, состоящее из водорода и ряда других легких материалов, и получаю плазму, которая благодаря кольцевому ускорителю поддерживается в стабильном состоянии. В центре установки находится сфера, к которой присоединены семь капсул. В них заключены тела экспериментаторов, находящихся в анабиозном состоянии. Капсулы, после того, как в них помещены экспериментаторы, частично входят в сферу, что позволяет обеспечить её полную герметичность. По моей команде, в капсуле происходит процесс прекращения жизненных процессов экспериментатора. В этот момент, из их материальных тел выделяется нематериальная часть, которая в действительности, является его основной составляющей, формирующей индивидуума, как мыслящее существо. Иначе говоря, я освобождаю его сознание от внешней оболочки. Высвободившееся сознание в первоначальный момент находится в шарообразной полости. Находясь в сильном магнитном поле, она не может покинуть его в первичный момент времени, поскольку теряет ориентацию. Кроме того, период, когда нематериальная часть находится в чистом виде, составляет всего одну десятитысячную долю секунды. В этот момент, полость перемещается таким образом, что входит в зону соединения с плазменным потоком. Соединяясь с плазмой, возникает новое образование, представляющее собой не что иное, как эмпиору. Находясь внутри замкнутой сферы, она удерживается в ней в стабильном состоянии и готова для самостоятельного существования, — Йоа закончил свой рассказ, и по его мечтательно-блуждающему взгляду, можно было понять, что мыслями он далеко от нас.

— Простите, — сказал я, прерывая его грезы, — а собственно, что здесь гениального, я что-то не очень понял?

— Я же говорил, что я не уверен, сможете ли вы постигнуть всю гениальность моего открытия, — почти истерически закричал Йоа, — гениальность заключается в том, что я создал, — он на секунду замолчал, а потом патетически произнес, — Бога вселенной. Да, да, я не боюсь этого слова. Не Бог создал человека, а человек создал Бога. И этим человеком являюсь Я, — он выпрямился, и словно статуя на пьедестале, устремил свой взгляд вдаль.

Его переполняла гордость за самого себя и в тоже время он, видимо в душе был рад, что сумел хоть кому-то рассказать о своем открытии и тех чувствах, которые его переполняли.

— А мне кажется, вы создали не бога, а дьявола, — печально произнес я.

— Это не имеет значение. Бог или дьявол суть и противоположность одного и того же. Оба являются ни чем иным, как вершиной мироздания и творят жизнь во Вселенной.

— Или её уничтожают, — добавил Клоэр.

— Возможно, но это частности. Бог дал, Бог взял. И потом, с чего вы решили, что созданная мной эмпиора, которая является не чем иным, как высшим разумным существом Вселенной, позволяющей ей проникать через миры и галактики, обладающей свойствами, которыми не обладает ни одно мыслящее существо, несет гибель? Абсурд. Она создает жизнь.

— А почему вы так уверены, в том, что создав эмпиору, вы делаете благое дело? — спросил Клоэр, — мы прилетели к вам из будущего, удаленного от вас меньше чем на два года, и мы воочию можем оценить ваш труд. Чудовище, которое вы создали, сеет смерть в Галактике. Вы правы, его мощь безгранична, но его задача, разрушать миры, не создавать новую жизнь, а уничтожать. Вот почему мы прилетели сюда. Не из праздного любопытства, а для того, чтобы остановить то, что вы затеяли.

— Остановить его уже никто не сможет. Это предначертано судьбой, — сказал чей-то голос.

Мы не сразу поняли, что этот голос принадлежал не Йоа, а тому, кто стоял в дверях, и незаметно войдя в комнату все это время, слушал наш разговор.

Я подумал, что ослышался, столь знакомым мне показался этот голос, но подумал, что это глюки, сказал:

— Всегда есть время, чтобы исправить то, что ошибочно, было бы желание и воля.

— Шестерка не всегда выпадает, когда бросаешь игральную кость, такова теория вероятности. У тебя уже дважды она выпадала, третий раз, вряд ли, — опять произнес тот же голос, и человек вышел из тени. Прямо передо мной стоял Гао.

— Здравствуй Сергей. Вот уж кого не ожидал здесь увидеть, так это тебя. Значит, говоришь, ты из будущего? Интересно, очень даже интересно. И каково оно, это будущее? — он привычно, прищурил взгляд и зло посмотрел в мою сторону.

— Так ты и сам, наверное, знаешь, — ответил я.

— Отчего же, будущее для меня неведомо. Я из времени настоящего, хотя, кто его знает, где оно прошлое, будущее и настоящее. Все относительно. Для тебя мы в прошлом, для нас, ты в будущем, поди разбери, кто где, не так ли?

— Наверно, — уклончиво ответил я.

— А твой друг, тоже с Земли?

— Возможно.

— Надо же, каким дипломатом ты стал. Значит, нет. Впрочем, какое это имеет значение. Вы оба из той части Галактики, которая населена людьми, существами, как выразился наш друг Йоа, состоящими из материальной оболочки, внутри которой находится нематериальная составляющая, мне даже помнится, как ты её однажды назвал — душа, не так ли?

— Не понимаю, о чем ты?