Батиньоль и Монмартр первыми засвидетельствовали массовые казни. Расстреливался каждый человек в мундире или сапогах, как правило, без допроса и выслушивания объяснений. Так, с утра версальцы убивали на площадях Батиньоль и Рутуши, а также у ворот Клиши. В семнадцатом округе главным местом бойни стал Парк Монсо. На Монмартре центрами казней были Холмы, Елисейские поля, усеянные трупами, и внешние бульвары.

В нескольких шагах от Монмартра ничего не знали о катастрофе. На площади Бланш, баррикада, защищавшаяся женщинами, сдерживала солдат Клиши в течение нескольких часов. Затем они двинулись против баррикады на Пигале, которая пала примерно в два часа дня. Ее командира провели перед командиром версальского батальона. — Кто ты? — спросил офицер. — Левек, масон, член ЦК. — Офицер разрядил в его лицо свой револьвер. Солдаты добили революционера.

На другом берегу Сены наше сопротивление было более успешно. С утра версальцам удалось занять Вавилонские казармы и Л’Аббе–о–Буа, но на перекрестке дорог в Круа—Руж их остановил Варлен. Перекресток выделялся в обороне Парижа. Все улицы, ведшие к нему, были основательно забаррикадированы, этот оплот обороны оставили только тогда, когда пожары и разрывы снарядов превратили его в руины. По берегам реки 67-ой, 135‑й, 138‑й батальоны упорно сопротивлялись при поддержке стрелков и добровольцев на улицах Л’Университе, Сен‑Доминик, Сен‑Жермен и де Греней. На улице Ренн и прилегающих бульварах версальцы обессилели. На улице Вавен, где держал оборону Лисбон, противник встретил сильное сопротивление. В течение двух дней этот аванпост сдерживал наступление со стороны Люксембурга.

С левого края наши позиции были менее прочны. В начале дня версальцы окружили кладбище Монпарнас, которое удерживала горстка бойцов. У ресторана Ришефо федералы, подпустив противника ближе, повели огонь из пулеметов, но безуспешно. Версальцев было достаточно много, чтобы окружить защитников кладбища со всех сторон и взять его штурмом. Оттуда, пройдя редуты четырнадцатого округа, они вышли на площадь Сен‑Пьер. Укрепления на авеню Италия и дороге на Шатийон, задолго до этого хорошо подготовленные, но только для фронтального боя, были взяты с тыла через шоссе на Мэн. Вся оборона перекрестка Катр—Шемен сконцентрировалась вокруг церкви. С высоты колокольни около десятка федералов Монружа поддерживали баррикаду, которая перегораживала две трети Шоссе на Мэн. Тридцать человек удерживали ее в течение нескольких часов. Наконец, кончились патроны. Трехцветный флаг установили на мэрии, в то же время он развевался над холмами Монмартра. Отсюда был открыт путь на площадь Анфер, и версальцы добирались туда после обстрела с Обсерватории, где занимали позицию несколько федералов.

За линиями расположения версальцев, благодаря стараниям Вроблевского, были оборудованы другие позиции. Днем раньше генерал, получив приказ об эвакуации фортов, ответил: — Это предательство или недоразумение? Я не стану их эвакуировать. — После взятия Монмартра, генерал отправился к Делеклюзу, убеждая его перенести оборону на левый берег. Сена, форты, Пантеон и Биевр образовывали, по его мнению, мощную цитадель с путями отхода. Этот замысел подходил для регулярных сил, но нельзя по своей воле изменить природу мятежа. Федералы все более и более склонялись к защите своих кварталов.

Вроблевский вернулся в штаб, собрал командиров фортов, предписал им все диспозиции для обороны и вернулся командовать левым берегом в соответствии с полномочиями, которыми он был наделен декретами ранее. Но когда он послал приказ в Пантеон, то ему ответили, что там командует Лисбон. Вроблевски не смутился и организовал оборону на соседнем участке. Он установил батарею из восьми орудий и две батареи по четыре орудия на холме Кэйе, господствующей позиции между Пантеоном и фортами. Он провел фортификационные работы на бульварах Италия, Опитал и у вокзала. Его штаб были размещен в мэрии Гобелена, а его резерв дислоцировали на площадях Италия, Жанны д’Арк и в Берси.

На других окраинах Парижа в четырнадцатом и двенадцатом округах тоже готовились к обороне. Отважный Посседу заменил Дю Биссона, который еще осмеливался представляться в качестве командира легиона Ла Вийетты. Они забаррикадировали Великий путь Шапеля за Страсбургской железной дорогой, улицы Обервийер, Фландр, канал так, чтобы создать пять оборонительных линий, примыкающих флангами к бульварам и укреплениям. Пушки поставили на улице Рике у газового завода, между тем орудия с брустверов перетащили руками на холмы Шомон, а другие — на улицу Пуэбла. Батарею из шести орудий дислоцировали на возвышенности Пер‑Лашез, прикрывая Париж их грохочущей канонадой.

Безмолвный и пустынный Париж. Как и днем раньше, магазины оставались закрытыми, улицы под жарким солнцем выглядели пустыми и пугающими. Эту заброшенность нарушали лишь верховые курьеры, мчащиеся на всем скаку, артиллерийские орудия, перетаскивавшиеся со своих прежних позиций, отряды бойцов на марше. Безмолвие прерывалось криками: — Откройте ставни! — Поднимите занавески! — Две газеты «Народная трибуна» и «Салют Публик» выходили, несмотря на разрывы версальских снарядов на улице Абукир.

Несколько человек в ратуше делали все возможное для учета деталей обстановки. Один указ уполномочивал командиров баррикад совершать реквизиции необходимых материалов и провизии, другой — обрекал каждый дом, из которого стреляли в федералов, на сожжение. После полудня Комитет общественной безопасности выпустил обращение к версальским солдатам:

«Парижане никогда не поверят, что вы сможете поднять на них оружие. Когда они встанут перед вами, ваши руки отвратятся от акта, который стал бы настоящим братоубийством. Вы, как и мы, пролетарии. То, что вы не смогли сделать 18‑го марта, вы сможете сделать теперь. Идите к нам, братья, идите. Мы готовы вас принять».

В то же время ЦК расклеил аналогичный призыв — ребяческая, но распространенная иллюзия — и в этом отношении парижане всецело разделяли ее с их представителями. Несмотря на ярость Ассамблеи, расстрелы раненых, третирование заключенных на шесть недель, трудящиеся не допускали, чтобы дети народа могли так жестоко обращаться с Парижем, который сражался за них.

В три часа Бонвале и другие члены Лиги прав Парижа явились в ратушу, где их встретили некоторые члены Совета и Комитета общественной безопасности. Гости выражали сожаление в связи с развернувшимся противоборством в городе, предлагали помощь, что они с успехом делали во время осады. Они вызвались передать Тьеру выражение своего сожаления. Далее, они предоставили себя в распоряжение ратуши. — Хорошо, — ответили им, — тогда берите ружья на плечи и идите на баррикады! — До этого прямого общения с ратушей Лига имела контакт с ЦК, который имел слабость ее выслушать.

Среди битвы вопрос о переговорах не возникал. Версальцы, развивая свой успех на Монмартре, в данный момент рвались к бульвару Орнано и вокзалу Северной железной дороги. В два часа были брошены баррикады Клинанкура и на улице Мирры. Рядом с Верморелем погиб смертельно раненый Домбровский. Утром Делеклюз убеждал его предпринять все возможное в предместье Монмартра. Все, что мог сделать Домбровский без оружия, без солдат, под подозрением после вступления в город версальцев, это погибнуть. Он умер через два часа в госпитале Ларибуасьер. Его тело доставили в ратушу. Защитники баррикад брали «на караул», когда его несли. Геройская смерть развеяла подозрения.

Клиншан, с этих пор свободный в своих действиях слева, направился в девятый округ. Военная колонна двинулась к улицам Фонтэнь, Сен‑Жорж и Нотр—Дам де Лорет. Он остановился на перекрестке дорог. Между тем другая колонна подвергла огню артиллерии колледж Роллен перед проникновением на улицу Трюдэн, где ее сдерживали до вечера.

Ближе к центру, на бульваре Хаусманна, Дуэ атаковал баррикаду у магазина «Весна», и в перестрелке выбил федералов, занимавших позицию в церкви Трините. Пять орудий, установленных у порога церкви, были нацелены на очень важную баррикаду, перегораживавшую Шоссе д’Антен у входа на бульвар. Часть войск прорвалась на улицы Шатодун и Лафайет, но на перекрестке в предместье Монмартра баррикаду в метр высотой защищали двадцать пять человек, и они сдерживали версальцев до наступления темноты.