– Было. Бес попутал.
– Хорошо, иди. Скажи, чтобы следующий заходил.
Получилось всего пять минут на допрос для всезнающей инквизиции.
К концу третьего дня ожидания Рея опять вывели из зала. Теперь в очередном кабинете его ждали знакомый префект и незнакомый чиновник со значком помощника легата – главного лица во всем магистрате Сент-Мансен. Рей не знал, кто перед ним, но на стене висел сертификат с сургучной печатью епископа магистрата, дозволение некоему Стефану Маготу на проведение христианских таинств и на службу мирскую. Еще в кабинете сидел служка в сутане, который стучал по клавишам настольного вычислителя и скармливал машине пачки документов для сканирования.
– Имя, фамилия и откуда ты? – спросил незнакомый чиновник у Рея.
– Реймонд Калист, сын Антония Калиста, из Оакенбокса.
– Это деревня возле Оршарда, – добавил префект.
– Да знаю я! – бросил чиновник. – Возраст – пятнадцать годков по Земле. Маловат еще.
– Но ты только глянь на медкомиссию, – префект говорил с чиновником на «ты», но было видно, что он здесь в подчинении, – это же группа «А-минус».
– По устным слухам, была попытка изнасилования девушки, так?
– Слухи преувеличены. Она отбилась от него. Скорее всего, просто парень вошел в возраст, когда дьявол замечает душу и клонит к пороку. Не совладал с собой.
– Это деваха его так, что нос теперь синий?
– Нет, я его привез целым и невредимым. Это уже здесь добавили. А голова у него вообще крепкая, ему по ней девочка хорошо приложила, и без следа.
– Ясно, – у чиновника в глазах исчезло любопытство, он поставил печать в деле Калиста и передал его служке для сканирования.
– Здоровье хорошее. Есть проблемы с поведением, но думаю, в казарме их исправят кулаками и молитвой.
– Хорошо! – префект сиял. – А знаешь, я, наверное, ко дню святого Анджея заполню квоту на группу «А» и «А-минус».
– Это если их опять не переделают в большую сторону.
– Сколько можно! Я уже устал мотаться по всем дырам моей префектуры. Дел у меня больше нет!
– Так завещал Святейший Михал. Префект обязан сам отбирать рекрутов.
– Но не каждый же месяц!
– Бери пример с соседнего магистрата. Там уже выполнили квоты.
– Легко говорить, у них под боком анклав греческого обряда, сидят на контрабанде. У них даже денег хватает на выездные медкомиссии. А я за две недели три раза возвращался, поскольку рекрутов забраковали врачи.
– Зато у соседей население куда меньше. Хватит жаловаться! Тебе абы сидеть в кабинете, и чтоб крестьяне сами несли десятину. Думаешь, у меня нет других дел, кроме военных?
– Ну так мне хотя бы охрану в пару человек. Я боюсь, что мне зарядят в бок из охотничьей аркебузы. Мне приходилось таких отбросов сюда возить! Никто не хочет брать бремя меча на себя.
– Терпи, что сказать. И меньше нагружай машину подарками крестьян, больше запасай аккумуляторов к хлысту Божьему.
– Да какие подарки! Недавно покормили в одной деревне, из меня черви неделю выходили. Послал нечистый своих тварей, похудел на десять килограмм.
– Может, то как раз знак Божий, хватит с тебя чревоугодия.
– А в последнюю поездку подарили вроде как ценный кувшин, а антиквар сказал, это ночной горшок, которому тысяча лет. Не знаю, что с ним делать.
– Не отнимай мое время такими рассказами. Лучше скажи, как там со строительством фабрики? Хозяин согласился так же строить дорогу и выделить на нее деньги?
– Да, он и община достигли понимания…
– Простите, что вмешиваюсь, ваше преподобие, – сказал служка, – сообщение от Центра.
– Что там? – чиновник посмотрел на экран вычислителя. – Святые угодники! Поезд выезжает сегодня вечером из Ноксгота! Через два дня будет здесь.
– Я со своей стороны выложился. Надо только разослать курьеров на байках, пусть оповестят родственников, кто успеет на проводы.
– Но у тебя же были несколько человек с платой, чтобы попасть в списки «Ц-минус», да?
– Ты бы не говорил про них при рекруте. Он хоть и… а все же…
– А что мы сказали здесь запретного? – улыбнулся чиновник Рею. – Ничего такого, правда? Тем более их отправляют по юго-восточной магистрали, вряд ли они попадут в звездную академию Благодатной Армады и вернутся стратегами космического флота. И вряд ли они будут охранять сборщиков податей по соседству.
– Да, но все-таки… Реймонд, можешь идти. И скажи, кого встретишь, через два дня будет большой набор, пусть собираются, много кого отправят к месту службы.
И правда, прошло еще чуть больше двух суток, и в зал, где ждали рекруты, вошли милиционеры, выкрикивая фамилии. Больше ста человек, около трети размещенных в здании, было вызвано. В это число попал и Рей. Людей вывели на улицу, где уже стояли пять грузовиков с тентами. Милиционеры разогнали рекрутов по кузовам, еще раз сверили фамилии со списками. Несколько машин сопровождения включили мигалки, и вся колонна тронулась.
Рей ничего не видел, его затолкали в глубину кузова, но ехал грузовик недолго, минут десять. Потом была выгрузка, прямо на перрон железнодорожного вокзала. Как раз в этот момент Калист впервые в жизни увидел бронетехнику своими глазами, мимо платформы полз бесконечный эшелон с выкрашенными в камуфляж самоходными пушками, тягачами и легкими танками. Но эта техника не предназначалась рекрутам, милиционеры погнали их по переходу над путями, к колее магистрального класса, самой широкой на вокзале. На рельсах стоял состав из громадных двухэтажных вагонов, с атомным локомотивом. Вот туда и вели будущих солдат. Группу рекрутов построили в самом конце состава. Было жарко, солнце приближалось к зениту. Где-то пел молитвы хор, похоже, вживую, не на записи. Последовала очередная перекличка, и тут оказалось, что нескольких рекрутов нет, умудрились сбежать или потеряться. Милиция сразу засуетилась, поднялся шум. Откуда-то прибежали два десятка бойцов инквизиции. Эти выглядели серьезно, в черной униформе, в касках и защитных очках, руки сжимают автоматы с подствольными нейрохлыстами. Офицер их, судя по нашитому на рукав белому щиту с черным крестом и особому медальону на шее, был еще и посвящен в рыцари Тевтонского ордена. Если допрашивавшего Реймонда инквизитора можно было представить уныло препирающимся с трактирщиком, который повесил над входом заведения фривольную неоновую вывеску в виде розового женского тела, с этими бойцами на перроне спорить не хотелось. Сразу получишь разряд хлыста, а то и пулю. Прибежали еще какие-то типы в штатском с рациями. Все вместе, инквизиция, милиционеры и остальные, кинулись искать беглецов. Между тем включился вокзальный динамик.
– Воины Христа! Сейчас перед отправкой в учебную часть вам дадут повидаться с провожающими. Просьба сохранять спокойствие и поддерживать смирение.
Группу повели в обход главного здания вокзала. Хор запел что-то знакомое, вроде молитвы «Ангелус». Тут Рей увидел забор из прутьев, обтянутый сеткой-рабицей. А за забором на площади толпился народ. Провожающие плакали, махали платками и иконами, некоторые размахивали плакатами с написанными на них именами и пожеланиями. В паре мест над толпой виднелись качаемые на руках орущие младенцы. Видимо, не все мобилизованные были изгоями-одиночками. Рекрутов пустили к забору. «Стоять не больше минуты! Не задерживаться!» – повторяли милиционеры. Ошеломленного суматохой Рея вынесло к забору. Ему послышалось, что его зовут. Хотя не послышалось.
– Рей! Рей! Да посмотри сюда!
– Вы?! Приехали? – Калист увидел по ту сторону забора двух старших братьев.
– Еле успели. Ночью добирались, ну и даль – этот Мансен. Как сам, Рей?
– Нормально.
– Привет тебе от деревни.
– Эй, проходите дальше, не стойте! – гаркнул милиционер.
Рея понесло потоком напирающих рекрутов прочь от забора.
– Рей! – крикнул вслед брат. – Мэгги просила передать, она на тебя не в обиде! ОНА ТЕБЯ ПРОСТИЛА!!!
– Чего?! – Калист встал на месте.
Но тут рядом громыхнули выстрелы, толпа охнула, рекруты запаниковали, и вся группа хлынула прочь, обратно к поезду. Наверное, инквизиция загоняла беглеца стрельбой в воздух, Рей не рассмотрел. Хор сбился, но сразу продолжил пение.
