My dear Phillip,

I am writing in haste and discombobulation. We have had our distinguished Catholic friend [Greene] on and off our hands for the past few days; and what with the usual telephonic and transport foul-ups we are a bit on edge! I have told him nothing about the future, and he has gladly promised to repulse any journalists who may ask him about me.

The dedication you ask me about runs, ‘For Kim and Rufina with affectionate greetings from Graham and Yvonne, Sept 9, 1871. His Yvonne is as fair as yours is dark, so we have to call them blond Y. and brunette Y. to distinguish who we are talking about. One more damned complication in an already confused life.

We loved the family pix. [I had sent him photographs of a dinner party with his son John and John’s wife Jo.] John looks suspiciously bonhomous as if he had been at the soda water. We were also touched by the thank-you card from the brunette Y. Although registered it took sixteen days from post office to post office… Josephine [his daughter] sent me a shirt last summer or autumn and it still has not arrived. But it was not registered.

Congratulations on placing your material so soon. I have not tried the great dish yet [a book I had given him about the Profumo affair] — too many noises off-stage. And you will have gathered from my awful typing that I am all of a dither. So now to a simple supper and early to bed.

Kindest regards to you all,

Kim.

PHILBY

The Life and Views of the K.G.B.Masterspy

1988 by Phillip Knightley.

Гарольд Адриан Рассел (Ким) Филби был наиболее известным разведчиком в истории противоборства разведывательных служб Востока и Запада. За девять лет Филби прошел все служебные ступени в разведке Великобритании (СИС). В 1949 году он был назначен на должность офицера связи с Центральным разведывательным управлением (ЦРУ) и Федеральным бюро расследований (ФБР) США, внедрившись таким образом в самый центр подрывной деятельности западных разведок против Советского Союза. Филби даже рассматривался в качестве возможного кандидата на должность начальника британской разведки — загадочного «С», как его называли в СИС.

Все это время Филби был действующим офицером Комитета государственной безопасности СССР. Его привлекли к сотрудничеству вскоре после окончания Кембриджского университета и поставили задачу — внедриться в британскую разведку. Это чрезвычайно трудное задание было им успешно выполнено. В результате советский разведчик получил широкий доступ к секретам американской и британской разведывательных служб. Правда, Филби не удалось стать начальником СИС — в 1963 году он был разоблачен и ему пришлось бежать в Москву, но нанесенный им западным разведкам ущерб был неизмерим. Когда в 1967 году были обнародованы сведения об истинной роли Филби, хорошо знавший его бывший сотрудник ЦРУ Майлз Коуплэнд заявил: «Это привело к тому, что все чрезвычайно обширные усилия западных разведок в период с 1944 по 1951 год были безрезультатными. Было бы лучше, если бы мы вообще ничего не делали».

О Филби напечатано много книг и сотни статей. В 1968 году он написал книгу «Моя тайная война», в которой описал свою разведывательную карьеру. Кроме встречи в 1968 году с корреспондентом газеты «Санди таймc» [1] Мюрреем Сейлом, с которым Филби обсуждал вопросы издания своей книги, в течение последних двадцати лет своей жизни он упорно избегал каких-либо контактов с западными журналистами.

Московский домашний адрес Филби держался в секрете. Номер его телефона не вносился в справочники. Он избегал появляться в общественных местах и все выходы согласовывал со своим помощником, сотрудником КГБ. В течение этих лет Филби пару раз случайно сталкивался с западными корреспондентами, как-то это произошло в Большом театре. В этих случаях Филби сразу же уезжал домой. Даже с московскими друзьями он никогда не говорил о своей работе.

И тем не менее в мае 1988 года незадолго до смерти Филби, прибыв в Москву по его приглашению, я в течение примерно двадцати пяти часов беседовал с ним в уютной, спокойной обстановке в его квартире и в закрытом кабинете грузинского ресторана. Филби рассказывал о своих юношеских годах, своем замечательном отце (Гарри Сент-Джоне Бриджере Филби, известном арабисте), о трагическом жизненном пути своей матери, своем раннем детстве в Индии. Он рассказал мне о своих школьных годах, об учебе в Кембриджском университете, об истоках своих политических убеждений. Он касался так называемой «кембриджской шпионской сети», мысль о возможности существования которой не давала покоя ФБР и британской службе безопасности (МИ-5) с начала 50-х годов. В первый раз Филби назвал человека, который вывел его на русских и который заявил ему, что есть более важная задача, чем смерть во имя коммунистических идеалов в какой-то стране.

Мы разговаривали с Филби о его первой жене, венской девчонке, и их подпольной работе по оказанию помощи коммунистам и социалистам, которые тайно выбирались из Австрии в тревожные и опасные дни 1933–1934 годов, когда правые и левые вступали в ожесточенные бескомпромиссные схватки на улицах одной из самых красивых столиц Европы. Филби вспоминал свою работу в качестве военного корреспондента лондонской газеты «Таймс» в Испании, где он освещал гражданскую войну, находясь в войсках фашистского диктатора генерала Франко. Филби должен был создать образ человека с правыми взглядами. Это было необходимо, чтобы нейтрализовать в глазах окружения свои студенческие левые настроения.

С гордостью говорил Филби о своей работе в СИС, когда британская разведка вела борьбу с фашистской Германией. Он рассказал о своем плане устранения начальника германской военной разведки (Абвера) адмирала Вильгельма Канариса, намекая на действия тогдашнего главы британской разведки генерала Стюарта Мен-зиса, который по непонятным политическим соображениям запретил тогда его осуществление. Филби рассказал о своей работе на русских, которая, как он считал, изменила ход истории.

Филби поведал мне о своей роли в деле нейтрализации усилий западных разведок против стран народной демократии в начальный период «холодной войны». Он старался при этом не раскрывать методы работы КГБ, которые, возможно, используются и сегодня. Говоря об этих тайных операциях западных спецслужб, Филби открыто высказывал свое презрение к тем западным агентам, которых он послал на смерть.

Он говорил о том значении, которое имела для его разведывательной карьеры работа в Вашингтоне, о своих друзьях и противниках в американском разведывательном сообществе, о тех сотрудниках ЦРУ, которых он уважал и действиями которых восхищался, и о тех, которых презирал. Затем он подробно описал допущенную им в Вашингтоне ошибку в оценке близкого ему человека, которая привела к постепенному крушению его разведывательной карьеры. Он рассказал о тех отчаянных шагах, которые предпринимала Москва для исправления положения, в которое он попал из-за того, что ошибочно доверял своему другу.

Филби рассказал, что, когда его карьера в СИС и в КГБ, казалось, пришла к концу, в течение нескольких лет он пытался примириться со своей неудачей. И вдруг действия директора ФБР Эдгара Гувера, по мнению которого Филби предал его лично, дали обратные результаты и вместо разоблачения Филби продлили ему жизнь разведчика. Правительство Великобритании оправдало Филби. Он рассказал мне, как его друзья из разведки помогли ему снова влиться в ряды СИС и направили его в Бейрут в качестве своего агента, даже не проинформировав об этом американцев. Затем Филби сделал вызвавшее мое удивление заявление. Он сказал, что когда СИС получила доказательства его работы на русских, англичане решили не арестовывать его, а принудить к побегу, с тем чтобы избежать скандала в Лондоне и Вашингтоне. Филби признал, что такая тактика СИС дала свои результаты, и рассказал об обстоятельствах, в которых он принимал решение о побеге из Бейрута. Он описал свою одиссею и свое состояние после того, как впервые вступил на советскую землю.