Вороны хрипло каркали, уповая на богатую добычу, и Мирон так же хрипло отдавал приказы остаткам своего воинства. Голос, непривычный перекрикивать звон мечей и стоны раненых, звучал тихо и сипло, и ополченцам приходилось повторять его команды, чтоб слышали все.

Гарольд, Йона и Фрида прибыли как раз в тот момент, когда Мирон посылал отчаявшихся людей в последнюю атаку. Взять крепость нахрапом не получилось, и все предыдущие попытки закрепиться на стене провалились. Чернорясники дрались как демоны, каждый раз выбивая ополченцев обратно.

Люди, в начале штурма готовые порвать любого сектанта голыми руками, всё больше отчаивались. Каждый отбитый приступ внушал ужас. Среди солдат уже пошли разговоры о неизбежном поражении, но Мирон не делал никаких попыток ободрить воинов. Его умения хватило только на то, чтоб раз за разом посылать их на стены. Всем казалось, что битва длится уже целую вечность, но на самом деле прошло не больше получаса. Уставшие и измотанные бойцы сидели на земле, отказываясь продолжать сражение, какими бы карами не грозил им командир.

Оставшиеся в живых ополченцы во все глаза смотрели на залитого кровью следопыта. Даже Мирон замолчал, увидев девушек, которых предал сегодня утром.

- И разве это сражение? - расхохотался Гарольд. - Разве это штурм? Проклятые сектанты бьют вас как котят!

Солдаты, которые до этого никогда не участвовали в настоящей битве, нахмурились. Окровавленный следопыт наконец-то выразил мысль, витавшую в воздухе. Но что могли сделать вчерашние пахари, ремесленники и торговцы?

- Мы устали! - выкрикнул один из ополченцев.

- Надо отложить штурм! - вторил ему другой.

Гарольд снова рассмеялся.

- Враг тоже устал! И ему нужен только ещё один хороший пинок, чтобы навсегда вылететь из этого города!

- Их слишком много! - заявил ещё кто-то.

- Для того вы и собрались здесь, демоны вас раздери! Чтоб поганых сектантов стало меньше на целый замок! - Гарольд рубанул воздух рукой, не принимая возражений. - Пока вы сидите тут, бандиты сражаются! А вы, свободный честный народ, разве вы хуже грязных бандитов?

- Пусть дерутся, нам же потом проще будет! - выпалил ополченец.

- Когда их разобьют, то увидят вас, сидящих здесь! - следопыт раздражённо сжал кулак. Тупость и упрямство солдат начинали изрядно бесить. - Одна вылазка, и вы мертвы! Вставайте!

Солдаты неохотно зашевелились. Последний довод был неопровержим. Вражескую вылазку им не сдержать.

- Живее, живее! - кричал Гарольд, остриём меча указывая на стену крепости. - За свободу! В атаку!

Штурм превратился в настоящую резню. Мариград никогда ещё не видел такой битвы. Защитники стояли насмерть, измождённые, раненые, но стояли. Словно воины из древних легенд. Повстанцы и бандиты напирали со всех сторон, но ни один сектант не дрогнул, не побежал. Непоколебимая вера в свои силы и свою правоту держали их на месте лучше всяких команд.

Гарольд спешил на помощь ополченцам, которые завязли в бою на южной стене крепости. За ним шёл последний резерв, горстка солдат, уже не надеявшихся победить. Но жажда свободы упрямо толкала их вперёд, по скользким от крови лестницам, на высокие стены замка.

Стрелы проносились мимо, с тихим свистом разрезая воздух. Те немногие стрелки чернорясников, которые сохранили боезапас, теперь опустошали колчаны в последнюю волну атакующих. Убитые и раненые падали вниз, на растущую кучу тел. Соотношение потерь было явно не в пользу горожан.

Чернорясники встречали их, ощерившись пиками и мечами. Гарольд увидел перекошенное от злобы лицо сектанта, вымазанное в грязи и крови. Враги исступлённо орали им приглашения на смерть, и повстанцы отвечали тем же, взбираясь по грязным неудобным лестницам. Люди искренне ненавидели друг друга, и теперь эта ненависть вылилась в масштабную резню.

Один из повстанцев, закрывшись щитом, кинулся в проём между зубцами стены, открывая дорогу соратникам. Его тут же пронзили копьями с боков, но храбрец своей смертью позволил ворваться на стену остальным. Озлобленные горожане сеяли смерть и погибали сами.

Гарольд поднял щит с трупа и бросился в сечу. Умелые бойцы видели его мастерство и отходили назад, вчерашние крестьяне умирали, падая словно колосья под серпом. Следопыт мощными ударами теснил врага, и вскоре весь отряд сражался на узкой полоске стены.

На других участках всё было не так гладко. Бандиты с южной стороны всё ещё пытались забраться наверх и продержаться там достаточно долго, но их атаки неизбежно заканчивались неудачей. На западе сектанты, по всей видимости, просто перестреляли слабо вооружённых разбойников на подходе, и теперь бежали на подмогу к своим братьям по вере.

Внизу, во дворе замка, стояли лучники, выцеливая тех храбрых повстанцев, кто сумел удержаться на стене. Стрела чиркнула Гарольда по руке, оцарапав кожу. Поблагодарив богов за везение, он откатился назад к зубцам, прочь от возможной смерти. Следопыт достал свой верный арбалет, наложил болт и высунулся вниз, присев на одно колено. В него кто-то уже прицелился, но в этот раз Гарольд оказался быстрее. Хлопнула тетива, и болт вонзился прямо в грудь вражескому стрелку.

На следопыта бросился ещё один сектант, пытаясь проткнуть его копьём, но верная Йона оказалась быстрее, ударом топора спасая мужа от гибели. Девушки держались рядом с Гарольдом, сражаясь не хуже других повстанцев.

- Получай! - взвизгнула Фрида, размахивая мечом. Клинок вспорол шею сектанта, и во все стороны брызнула кровь. - Третий!

- Пятеро, - отозвалась Йона, закрываясь деревянным топорищем от вражеских ударов.

Фрида стиснула зубы и с удвоенной силой принялась молотить по щиту очередного противника. Девушка сражалась почти впервые, но своё неумение она компенсировала скоростью и природной ловкостью. Дикарка же прикрывала мужа, коротким топором истребляя врага.

Группка повстанцев медленно, но верно продвигалась к лестнице во двор, своим примером воодушевляя остальных воинов. Гарольд шёл впереди, клинком расчищая себе дорогу. Скупые чёткие движения профессионального убийцы выделялись на фоне беспорядочных ударов вчерашних крестьян. Стрелы шуршали над головой, но следопыт и не думал пригибаться, рассчитывая на свою удачу и помощь богов.

Видя, что их теснят, сектанты отважились на последний шаг. Лучники во дворе взяли стрелы, обмотанные просмолённой тканью, подожгли и выстрелили вверх. Огненные полосы прочертили небо и улетели за стены, прямиком на городские крыши. Ополченцы, словно по команде, выкрикнули проклятия и побежали вниз, во двор, скорее перебить поджигателей.

Дорогу вниз преграждали несколько латников, и лучники успели сделать ещё несколько залпов. Искры пожаров уже пожирали городские дома. Повстанцы яростно дрались, жаждая мщения, и вскоре битва рассыпалась на отдельные сражения с самыми стойкими и умелыми чернорясниками.

Бандиты присоединились к союзникам, наконец-то сломившими сопротивление защитников. Влас, окровавленный и грязный, стоял посреди двора, хищно осматриваясь в поисках наживы. Донжон, самая богатая и хорошо защищённая часть замка, был закрыт. Внутри оставались последние уцелевшие сектанты.

- Братцы! - выкрикнул главарь бандитов. - Тащите всё, что посчитаете ценным!

Довольные разбойники шастали по двору, обыскивая трупы и добивая раненых. Серебряные перстни сектантов срезались вместе с пальцами, оружие и личные ценности скидывались в общую кучу. Некоторые бандиты даже заглядывали в рот мертвецам, надеясь найти золотые зубы.

Повстанцы в это время пытались высадить толстую дверь донжона и войти в последний оплот чернорясников. Толстое бревно ритмично ударялось в доски, но твёрдый морёный дуб стойко держался. Граф-параноик не скупился на защиту своего родового гнезда.