Тетива хлопнула, и болт вонзился в спину противника. Седой ещё не успел упасть на землю, а Гарольд уже нёсся в бой, выкрикивая проклятия. Клинок промелькнул в воздухе и обрушился на шею тощему, рассекая его до середины груди. Брызнула алая кровь, и бандит захрипел, падая замертво. Внезапность атаки сделала своё дело, и теперь против следопыта осталось девять бандитов.
Следопыт бился против пятерых сразу, теперь искренне сожалея о глупой затее напасть сразу. Он отбивал и блокировал, уворачивался и контратаковал, навязывая свой ритм боя, рваный и неестественный. Трое лучников пытались зайти сзади и ломились через заросли, уже наложив стрелы на тетиву. Милет стоял чуть поодаль, наблюдая за внезапным сражением.
Гарольд уклонился от вражеской дубинки, которая просвистела над головой, и быстро кольнул противника между рёбер. Тонкая рубаха не спасла от трёх дюймов стали, которые вошли прямо в сердце. Бандит выронил оружие и повалился вперёд, вынуждая Гарольда отступать под градом ударов. Чей-то клинок уже скользнул по ноге, и штаны окрасились кровью. Главарь, почуяв кровь, хищно оскалился и присоединился к драке.
Лучники синхронно натянули тетивы, но следопыт перекатился назад, свободной рукой зачерпнув песка вперемешку с хвоей. Резкое движение рукой, и в глаза бандитам летит миниатюрная пыльная буря. Следопыт не чурался грязных трюков, перенимая новые приёмы у своих жертв. Пока разбойники отворачивались и закрывались от песка, он рубанул одного по руке, и кисть, всё ещё сжимающая рукоять меча, упала наземь. Хлынула кровь, и бандит с ужасом смотрел на культю, но Гарольд избавил его от страданий коротким добивающим выпадом.
Ещё один выстрел, но всё мимо. Стрелы прожужжали совсем рядом с головой. Повезло, но это везение не могло быть бесконечным. Гарольд, защищаясь от многочисленных ударов, поспешно отступил за деревья. Против лучников он был совсем беззащитен.
Резким взмахом меча Гарольд покончил ещё с одним разбойником, и тот упал на колени, пытаясь запихнуть собственные кишки обратно. Теперь следопыт бился против шестерых, но отступать уже некуда. Хотя если бы ему предложили вернуться назад и действовать по плану, он без раздумий согласился бы. Глубокий порез чуть выше колена саднило, и в сапоге уже хлюпала кровь. Гарольд чувствовал, что слабеет от раны.
Следопыт кружился в бешеном боевом танце, вынуждая разбойников мешать друг другу. Он постоянно двигался, уклоняясь от ударов, и это требовало усилий. Гарольд дрался против троих, одновременно высматривая лучников и укрываясь от стрел за деревьями. Определённо, не самая простая битва в его жизни.
Сильным ударом сверху Милет попытался разрубить следопыта, словно крестьянин, колющий дрова, и поплатился за эту ошибку. Гарольд увидел движение, ушел вправо, и резанул вожака разбойников чуть ниже кадыка, сразу уходя из-под обстрела. Видя, что всемогущий главарь мертв, отряд уменьшился почти наполовину, а бородатый незнакомец все еще жив, бандиты переглянулись и помчались наутек.
Гарольд метнул засапожный нож вслед, но промахнулся. Теперь предстояло разобраться с лучниками. Если пробраться к укрытию, в котором остался арбалет и мешок, то они силы уравняются, но это было почти невозможно. Кольчуга Милета могла хоть немного защитить его от стрел, но стянуть с тяжелого мертвого тела металлическую рубашку, одновременно высматривая противника в кустах, было слишком сложно для раненого следопыта. Укрывшись от стрелков и привалившись спиной к дереву, Гарольд отрезал широкую полосу ткани от своего плаща. Почти новый плащ было жалко, но, если не остановить кровь, следопыт уже вскоре ослабел бы. Он туго перетянул бедро и перевел дух, прикидывая, где расположился бы сам, будь он на месте лучников.
Один из стрелков жестом приказал обойти дерево, за которым засел охотник. Двое других молча кивнули и синхронно пошли в обход. Ветка звонко треснула под ногой неосторожного разбойника, и Гарольд рванул на звук, отмечая для себя расположение остальных лучников. Стрела, оцарапав щеку, вылетела из зарослей слева от него, и, вознося хвалу богам, следопыт подскочил к ближайшему из бандитов. Быстрый выпад, отскок вправо, и неосторожный стрелок валится вперед, роняя лук и приготовленную стрелу. Осталось двое.
Очередная стрела волей богов прошла мимо и вонзилась в сосну чуть позади Гарольда. Выдохшись за время схватки, он решил не бежать на выстрелы, а снова укрыться за деревом и выждать. Коротким рывком охотник добежал до широкого ствола, за которым и спрятался. Стрелки снова обходили его по широкой дуге, он знал это, и поступил бы на их месте точно так же. Надо было действовать. Но бежать на врага, уклоняясь от стрел, могли себе позволить только самоубийцы или величайшие герои. Гарольд не был ни тем, ни другим. Единственным выходом было бы подобрать лук и несколько стрел у мертвеца. Но, пока он бежит за оружием, его легко могут подстрелить. Лучники подходили все ближе, и выбегать становилось все опаснее. Следопыт подобрал с земли сосновую шишку, повернулся и с силой метнул её в сторону противника. Стрелки на мгновение отвлеклись, и Гарольд воспользовался шансом. Воткнув меч в землю между корней, охотник поспешил к мертвому бандиту, схватил лук, стрелу, лежащую на земле, и укрылся за другим деревом. Приготовившись к выстрелу, единственному, а значит решающему всё, следопыт вышел из укрытия, быстро прицелился и отпустил тетиву. Разбойник сделал то же самое. Бандит поймал стрелу в живот, а Гарольд, стиснув зубы, привалился к дереву и обломил древко, торчащее из верхней части груди. Было мучительно больно, но он чувствовал, что легкое не задето, и жизни его пока не угрожает ничего, кроме еще одного лучника. Безоружный, дважды раненый, не считая мелких царапин, следопыт почти отчаялся.
Последний бандит, видя, что противник остался без оружия, широко ухмыльнулся и уверенно пошел в сторону раненого. Гарольд выглянул из-за толстой сосны. Разбойник остановился в десяти шагах от следопыта и срывающимся голосом приказал ему выходить. Гарольд подобрал еще одну шишку и покатал между немеющих пальцев. Второй раз такой трюк не пройдет, осознал следопыт, и новый безумный план созрел в его голове.
Гарольд неспешно поднялся и вышел из укрытия, держа руки за головой. Стрелок уже изготовился к выстрелу и, жестоко улыбаясь, держал противника на прицеле. Надеясь, что в последний момент удача ему не изменит, Гарольд метнул шишку в голову бандита и изо всех сил помчался к нему, вложив в этот рывок всю боль, всю злость и всю волю к жизни. Шишка впечаталась в голову стрелка, от неожиданности тот вздрогнул, запела тетива, и стрела пролетела мимо Гарольда. С разбегу следопыт кинулся на врага, пытаясь повалить его на землю. Плечо охотника снова пронзила невероятная боль, наконечник стрелы, остановившийся у лопатки, скребнул кость сверху вниз. С трудом сдерживая крик, Гарольд наносил удары как обезумевший, и остановился только тогда, когда превратил лицо разбойника в кровавую кашу.
Следопыт огляделся и тяжело вздохнул. В нескольких бандитах еще теплилась жизнь, и их предстояло добить. Прихрамывая, он прошёл к дереву, вытащил меч и с некоторым недовольством осмотрел клинок. Появилось несколько новых зазубрин, которые предстояло выправлять. Гарольд обошёл каждого из бандитов, и без сожалений добил. Ему не нужны были никакие сведения, он уже выполнил свою задачу. Вытерев стальное лезвие об одежду одного из мертвецов, Гарольд вложил меч в ножны и отправился за своими вещами. Нужно было обработать раны, полученные в бою. Вернувшись в заросли можжевельника, он на всякий случай перезарядил арбалет, достал из мешка льняные бинты, фляжку с крепким вином и уселся под деревом. Первым делом надо было достать обломок стрелы, но каждое прикосновение к древку причиняло мучительную боль. Боевой кураж уже оставил следопыта, и он начинал чувствовать слабость.
- Ну, вздрогнем, - тихо прошептал он, и резким движением дернул стрелу. Пробороздив заостренными краями мышцы и кожу, наконечник вышел из раны, и кровь начала выплескиваться резкими толчками. Гарольд застонал, но, не теряя самообладания, щедро окатил рану вином. Зажав один конец бинта в зубах, он быстро начал заматывать плечо прямо поверх одежды. Затем он начал разматывать повязку на ноге. Кровь там уже свернулась, и последние слои повязки присохли намертво. Не решившись беспокоить рану, следопыт снова перетянул бедро.
